Дмитрий Быков - Эвакуатор
Ни одна машина не останавливалась. Они стояли и голосовали на шоссе, ведущем в Москву, и машин было все больше, словно из Брянска тоже побежали, но никто не хотел подобрать девушку с бабушкой. Дождь усиливался. Катька проклинала себя, Игоря и всех.
Наконец возле них, вильнув, тормознула пустая маршрутка, ездившая по маршруту «Вокзал — лесная школа». Лесная школа, расположенная километрах в десяти от Брянска, была тут всегда, сколько Катька себя помнила: сначала это был интернат для иностранных детей, отпрысков секретарей африканских и латиноамериканских компартий, потом братская помощь компартиям прекратилась, и там стали селить беженцев из бывших республик, а когда и беженцев прекратили пускать, там сделали обычную школу для трудных и запущенных детей, по большей части умственно отсталых. Лечить их уже не было денег, и в лесную школу набивали всех подряд — гиперактивных, имбецильных, испорченных наследственностью, не умеющих читать, считать, говорить, думать… Из элитного интернат стремительно превратился в отстойный — на самом деле именно такое превращение и происходит чаще всего, поскольку обычному до отстойного еще падать и падать, а элитное с ним почти смыкается. От равнодушия до ненависти очень долго, а от любви один шаг, писала одна неглупая женщина, доказывая таким образом, что любить Родину опасно, а не любить полезно.
Интересный ход мысли. То есть у нас все было бы прочней, если бы мы друг к другу относились так себе?
Разумеется, и у нас, и у всех остальных…
Ну так вот, интернат стал отстойный, а педколлектив оставался тот же самый, ему некуда было деваться, и преподаватели со знанием португальского, полинезийского и суахили медленно спивались и оскотинивались на руинах своего интерната, который медленно обрушивался и дополнительно разрушался усилиями имбецилов. Одно время Никита Михалков заинтересовался роскошным некогда зданием и попытался устроить там кадетский корпус, но городские власти уперлись: девать имбецилов и педзапушенных было некуда. Маршрутка ходила туда теперь редко: те из родителей, кого еще не лишили прав, должны же были хоть иногда навещать своих отпрысков. Сейчас эта маршрутка шла пустая, и за рулем «газели» сидел румяный толстый мужик лет сорока пяти. Он широко улыбался, потому что мокрые Катька с бабушкой в самом деле представляли собой забавное зрелище, если смотреть на них глазами доброго, милого такого человека. Такого честного, с чистой совестью.
— Садитесь. Куда вам?
— Шеф, — быстро сказала Катька. — Плачу две, до Москвы. На месте еще две. Это все, что есть, серьезно. Но мне надо сегодня в Москву.
— Всем надо, — весело сказал шофер. — Поездов-то нету. А мне в Интердом надо. У меня маршрут.
— Ты же видишь, никто не едет. Зачем тебе в Интердом?
— Маршрут, — повторил водитель. — Вы садитесь пока, там поговорим.
Они забрались в «газель».
— Шеф, поехали, пожалуйста, в Москву, — умоляюще повторила Катька.
— Вот чумовая, — покачал головой шеф. — Все с ума посходили, все вообще! Сейчас в городе говорят, АЭС взорвалась.
— Сухиничская?
— Ну. А другие говорят, не взорвалась, просто захватили. Радио ж молчит, не говорят ничего. Все музыка и музыка. А если АЭС взорвалась, так до нас облако за два часа донесет, правильно? Вот все и бегут, потому что одна баба сказала, — шофер усмехнулся.
— А ты, значит, по маршруту?
— Ну.
— Давай, шеф, доедем до Интердома, а потом ты нас в Москву отвезешь. Я тебе серьезно говорю, у меня там такое дело, что я никак не могу здесь оставаться. Видишь, у меня старуха на руках беспомощная.
— Какая я тебе старуха? — прикрикнула бабушка, отличавшаяся не по годам острым слухом.
— Видишь?! — подмигнул шеф. — Ничего не беспомощная!
— Шеф, — чуть не плакала Катька.
— Да ладно, — сказал шеф. — На месте разберемся.
Они приехали как раз вовремя — Интердом срочно собирался. Видимо, информация о взрыве АЭС подтвердилась. Педагоги, ругаясь и беззастенчиво отвешивая подзатыльники (попробовали бы они так с детьми братских компартий!), запихивали свой неразумный контингент в единственный автобус, который смогли выделить для детской эвакуации городские власти. Мест в автобусе было шестьдесят, запущенных детей в области — девяносто, впихнуть их в один автобус не было никакой возможности, водитель матерился, двери не закрывались. Наконец вроде влезли все, только один мальчик — даун, насколько могла определить Катька, — все выл на одной ноте, размахивая руками, не хотел, видимо, ехать, боялся, — и старшие дети выпихнули его из автобуса: видимо, он успел сильно их достать. Мальчик вылетел из задних дверей, они наконец захлопнулись, и автобус с тремя воспитателями и девятью десятками педзапущенных имбецилов валко тронулся неизвестно куда.
— Они что же, не подберут его? — ужаснулась Катька.
— Да очень он нужен кому, — сказал шофер. Он вышел из «газели» и направился к маленькому дауну, который сидел под дождем без движения, не понимая, что произошло и куда все делись.
— Ы, — сказал он шоферу. — У, — и ткнул пальцем куда-то в сторону опустевшего Интердома.
— Да вижу я, что ты оттуда, — сказал шофер. — Теперь-то делать что?
— Ы! У! Ы! У! Ы! У!
— Ну ладно, ладно, поехали. В город тебя сдам.
— Ыыы! — заорал даун, уворачиваясь. Он все показывал головой на Интердом.
— Да цацкаться тут еще с тобой, — ругнулся шофер, схватил дауна поперек живота и поволок в машину.
— Чего он говорит? — спросила Катька.
— Ы, говорит. У, — добродушно сказал шофер.
— Чего ты с ним хочешь делать?
— В город повезу, сдам. Мне же все равно в город обратно.
— Не надо в город. Если его здесь воспитатели выпихнут, там его точно никто не возьмет. Ну сам подумай, все из города, а ты обратно! Поехали в Москву. Тебя как зовут, шеф?
— Боря, — благодушно представился шеф.
— Дядя Боря, поехали. Я его в Москву возьму.
— И куда денешь?
— Найду куда. Есть у меня возможность его увезти. Может, его вылечат там. Только мне обязательно надо там завтра быть, дядя Боря! Я завтра вылетаю, ты понимаешь?!
— Да куда ты его возьмешь? — недоверчиво сказал дядя Боря. — На него же документов нету, ничего!
— Я чартером лечу. В Германию. Поехали, дядя Боря, ей-Богу! Две сейчас, две на месте.
Дядя Боря задумался.
— Ну, поехали, — сказал он не очень уверенно. — Может, ты его правда увезешь… Здесь-то он точно не жилец.
— Ы! У! — завыл маленький даун.
Дядя Боря завелся и резко взял с места.
— Нам все равно Сухиничи проезжать, — после долгого молчания сказала бабушка. — Вот и узнаем заодно, чего там взорвалось, чего не взорвалось…
