Олег Рой - Ромео стоит умереть
Олег сделал шаг, но почувствовал, что ноги почти не держат, и опустился на сцену, обняв рукой одно колено.
Он сидел, привалившись спиной к декорации, изображающей фамильный склеп Капулетти, едва не ставший местом самой настоящей, непридуманной трагедии. Смотрел на опустевший зрительный зал и думал, что наша жизнь и вправду театр, а мы — актеры. Но плох тот актер, который подчиняется судьбе. Нужно уметь выходить за рамки собственной роли, нужно дерзать, смотреть в небо, а не на землю, боясь сделать новый шаг. Бороться, рисковать и не сдаваться даже в самых безнадежных, самых отчаянных ситуациях. Жизнь — драгоценный дар, но этим даром нужно еще уметь распорядиться.
Чуть скрипнул пол. Кто-то подошел и сел рядом. Олег нехотя повернул голову и увидел профессора Мельникова.
— Я же говорил, что у некоторых студентов просто патологическая способность попадать во всякие истории, — заметил преподаватель теории знаний, тоже глядя в пустой зал.
Олег пожал плечами. Если это упрек, возразить тут нечего.
— У меня что-то не складывается, — продолжал Вадим Петрович. — Скажи, Волков, Юля — это…
— Это Джульетта. Та самая Джульетта из пьесы Шекспира, — ответил Олег. — Я не знаю, как такое возможно. Но она и Роман Антонович — литературные герои.
— Такое может быть, — кивнул Мельников. — Есть книги, настолько достоверные и значимые, что их герои существуют в некоем своем измерении. Там Ромео не мог быть счастлив с Джульеттой и тогда заключил сделку с демоном… Изменить сюжет шекспировской пьесы невозможно, но у нас, в нашей человеческой реальности, случаются всякие чудеса, поэтому души вечных влюбленных попали сюда, возродившись в новых телах. Они уже возрождались на этой земле, но тогда инициатам удалось предотвратить их встречу, в наших архивах есть записи. Увы, всё сегодняшнее представление было необходимо для того, чтобы разорвать замкнутый круг.
— Джульетта уже не любила Ромео? — уточнил Олег.
— Такое тоже бывает, — согласился Вадим Петрович. — Не хочу портить романтику, но и он, скорее всего, уже ее не любил. Иначе не пошел бы против ее воли, против ее чувств. Ромео испытывал в ней патологическую необходимость, да и не мог не добиваться ее хотя бы в рамках сделки. Понимаешь, Волков, однажды сделанная ошибка порой влечет за собой самые ужасные последствия, когда изменить что-либо становится уже невозможно.
— Я понимаю, — согласился Олег, — но все равно нельзя опускать руки. Нужно бороться!
— И в этом ты прав. — Вадим Петрович задумчиво кивнул. — Ты знал, что ритуал должен состояться на премьере, и подменил нож, ведь так?
— Так.
— И молодец. Если бы не ты, мы бы потеряли Юлю… Мне горько это признавать, но от фактов не отвернешься, ты действовал гораздо лучше некоторых наших преподавателей, которые, казалось бы, должны иметь большую мудрость или хотя бы банальный опыт… Эта операция была возложена на Криша, и он, к сожалению, не все рассчитал, не справился.
— Но почему?
— Криш, собираясь поймать демона, не принял во внимание, что демон не ограничится символическим жертвоприношением. Не знаю, рассказывал ли он вам теорию о том, что не нужно проливать всю кровь, достаточно и капли. На этот раз демон, вселившийся в тело Романа Антоновича, не желал довольствоваться полумерами. Он убил бы Юлю, чтобы забрать и ее душу. Ромео провели, словно ребенка. Он поддался соблазну и попал в дьявольский капкан, за что и ответит… Даже мы не можем отменить его сделку. Нам, и прежде всего тебе, удалось спасти Джульетту. Вернее, даже Юлю, потому что сейчас я бы называл ее именно так… А Ромео… Ромео должен умереть. Кто-то всегда умирает…
Олег кивнул.
— А что будет с Кришем? — спросил он потом.
— Выговор, — пожал плечами Мельников. — Причин для отстранения от дел пока что нет, однако на заметку его ошибку, конечно, возьмут.
Некоторое время они с профессором сидели молча, потом Мельников встал и старательно отряхнул, как всегда, безупречный костюм.
— Вот досада. Курить хочется, а ведь давно уже бросил, — пожаловался профессор. — Пойду пройдусь, это помогает.
И Олег снова остался один.
Эпилог
Ледяной ветер забирался под куртку, продувал, казалось, до самых костей. Середина осени, а холодно, как зимой. «Ледяной ветер. Из Антарктиды… Интересно, как там Ева?.. Скоро ли приедет?..» — думала Алиса, ежась на крыльце.
— Привет. — Олег появился за ее спиной совершенно неожиданно, хотя девушка и ждала его.
— Да, привет. — Она оглянулась.
Ветер трепал его отросшие волосы, и Алисе вдруг нестерпимо захотелось пригладить их рукой. Щеки тут же заалели, и девушка поспешно сунула руку в карман, чтобы не наделать глупостей.
Она только что говорила с Кришем. Беседа далась нелегко. Трудно, глядя человеку в глаза, сказать ему, что поторопилась и что все, что было между вами, должно остаться в прошлом… Тяжело, но необходимо. Именно это Алиса и чувствовала. Криш, конечно, замечательный, он заслуживает настоящего счастья и не заслуживает простой жалости. Да и она сама не хочет продолжать отношения просто из жалости или по инерции. Недавние события слишком хорошо показали ценность истинной любви и жизни. Ну что же, все извлекли из них отличный урок.
— Ну как там Юля? — спросила Алиса, спускаясь по ступенькам навстречу Олегу.
— Отлично. Рана зажила, но с ней еще работают психологи. Не каждый день узнаешь о себе такое…
Алиса кивнула.
— Она справится, я знаю, — тихо сказала Панова, — и все у вас будет хорошо.
Тут Волков вдруг преградил ей путь и повернул девушку к себе.
— Эй, ты что, правда, так ничего не поняла? Или только притворяешься?
Его глаза гипнотизировали ее, так и хотелось смотреть в них, позабыв обо всем на свете.
— Ты о чем?..
Олег вздохнул.
— Ты и вправду думаешь, будто мы с Юлей встречаемся?
Алиса все же отвела взгляд. Говорить на такую тему было невыносимо — и тяжело, и стыдно.
— Я… видела… еще там, на праздновании твоего дня рождения…
Волков расхохотался.
— Еще на праздновании моего дня рождения мы с Юлей договорились изображать пару. Специально, чтобы к Красицкой не цеплялись ребята. Сама знаешь, она очень красивая…
Алиса опустила глаза. Два чувства жгли ее изнутри, оба равновеликие — страх и надежда.
— Но для меня она только друг, — закончил Волков. — И еще. Есть одна вещь, которую я хотел сделать очень давно и никогда не прощу себе, если не сделаю сейчас…
Девушка хотела спросить, что именно, но подняла взгляд и поняла, что вопрос глупый и совершенно неуместный.
