Дмитрий Цветков - Anno domini
Все, все, что происходит — не происходит случайно. Несмотря на то, события ли это одной личности или история целых народов. Любая, даже самая великая трагедия влечет за собой череду положительных результатов. Если бы в свое время Гитлера зачислили на архитектурный факультет, можно с уверенностью сказать, что фашизм не нашел бы такой мощной поддержки среди немцев, и Вторая мировая война не унесла бы пятьдесят миллионов человеческих жизней, потому что не состоялась бы. Но кто может сейчас предположить, что сталось бы на земле, если бы вождь всех времен и народов в течение нескольких военных и послевоенных лет приложил свои умения на благо победы мировой революции. И сколько было бы уничтожено на свете людей, если бы, не дай Бог, этот параноик, казнивший тридцать миллионов своих соотечественников, все же претворил в жизнь Ленинские теории о всеобщем коммунизме.
Война целые нации заставляет пересматривать свои понятия и настроения. Монголо-татарское нашествие дало понять русским княжествам силу единства. Фашистский геноцид вынудил евреев, в конце концов, создать собственное государство. Безраздельная власть нашего бывшего президента спровоцировала инициативность оппозиции и возмущение украинского народа.
Смерть, закрывая глаза одному, открывает их многим. Смерть пьяного автомобилиста заставила работников автоинспекции прикрутить предупредительный знак на месте недавней трагедии и нанести яркую дорожную разметку, тем самым, вполне возможно, спасая от гибели целый автобус с детьми, несущийся в пионерлагерь по той же дороге. Смерть шахтера, погибшего при взрыве газа, заставила руководство шахты наконец-то выделить деньги на переоборудование, тем самым, сохранив жизни сотням других горняков. Смерть больного СПИДом подростка, показанная по телевизору, сохранила жизни тысячам его сверстников, которые начали использовать презервативы от страха перед заражением. Смерть моей мамы дала мне мудрость написать то, что я сегодня уже написал, и когда у людей появится возможность это написанное прочитать, то вполне возможно, что кого-то покинут мысли о суициде, кто-то решит вернуться к семье, кто-то просто навестит родителей. Я надеюсь именно на такой результат моего творчества, и это было бы для меня самой большой наградой.
Вадим закончил свой монолог и отдал жене стопку свеженапечатанных листов. Она расположилась в кресле и начала читать предложенные мужем повесть и рассказы. Несколько раз в процессе чтения глаза Анны наполнялись слезами, и Вадим вышел во двор, чтобы не смущать жену. Ее слезы говорили ему о том, что работа удалась.
Еще не окончив редактирования, Вадим решил найти издателя, который заинтересуется его детищем. Он не представлял точно, как можно напечатать сборник такого объема, ведь для отдельной книги этого было слишком мало. Возможно, что какой-нибудь журнал согласится разместить его на своих страницах. В любом случае нужна была консультация специалиста, совет знатока. Вадим нашел несколько электронных адресов украинских издательств, и отправил им письма с кратким описанием сюжета, отрывками и своим контактным адресом и телефоном. Придя на работу на следующий день, он не обнаружил в почтовом ящике ни одного нового сообщения. Телефон молчал. Тогда он поискал в Интернете информацию, как издать написанное произведение, и натолкнулся на рекомендации специалиста, который объяснил, что во всем мире активно работают литературные агенты, которые берут на себя роль посредника между автором и издателем. Но, к сожалению, ни в России, ни тем более в Украине таких агентств не существует. Если кто-то и предлагал услуги агента, то можно гарантированно сказать, что, кроме потери денег, автор ничего большего от него не увидит.
Тогда Вадим решил использовать самостоятельно все возможные варианты. Он выписал адреса и телефоны нескольких десятков украинских и российских издательств и всем им отправил свое предложение. Обзвонил всех, чей телефон был указан на страницах электронных сайтов. В нескольких украинских издательствах ответили, что русскоязычные произведения их не интересуют. Россияне сказали, что им достаточно своих авторов и с украинскими писателями они не работают. Вадима удивляли такие отказы — ведь никто до сих пор не прочитал и строки из его сочинений. Тогда он решил сделать перевод нескольких отрывков на английский язык для того, чтобы послать свое предложение зарубежным литературным агентам. Всемирная сеть поражала обилием агентств, предлагающих авторам свои услуги. Информационные сайты просто кишели их адресами. За несколько дней кропотливой работы Вадим отправил за рубеж шестьсот электронных писем.
Наконец-то в его почтовом ящике стали появляться долгожданные сообщения. Писали в основном из Америки приблизительно следующее: «Уважаемый автор. Нам очень приятно, что Вы обратились именно в наше агентство, но, к сожалению, у нас нет возможности сделать перевод Вашего произведения. Мы уверены, что Ваша работа достойна публикации и поэтому рекомендуем обратиться в другое агентство, которое сможет Вам помочь. Желаем творческих успехов!». Таких писем Вадим получил около сорока. Зато ни от украинцев, ни от россиян не пришло ни одного ответа, даже уведомления, что его письмо было прочитано.
Вадим не опускал рук и попытался дозвониться в областной отдел Союза писателей, но оказалось, что это домашний телефон местного литератора, который когда-то возглавлял областную организацию, но, к сожалению, недавно умер. Когда он дозвонился в кабинет молодого автора при Союзе писателей Украины, то наконец, получил содержательный ответ: «Не пытайтесь найти издателя, который заинтересуется Вашей повестью. Никто Вас не напечатает! Собирайте деньги и печатайтесь сами!».
Этим незамысловатым, простым до примитивности советом воспользоваться оказалось сложнее всего, потому что еще несколько месяцев Вадиму предстояло возвращать занятые недавно деньги. Семья продолжала питаться соевым мясом, экономя каждую копейку. Но все же он поинтересовался: если самостоятельно напечатает книгу, то может ли рассчитывать хоть на какую-нибудь поддержку со стороны Союза, например, провести у них презентацию или прорекламироваться через их каналы. Ответ Вадим выслушал без удивления: «Если Вы не являетесь членом Союза писателей, то всем этим Вам придется заниматься самостоятельно». Наверное, действительно нет пророков в родном отечестве.
Последняя его надежда была на известных людей — актеров, политиков, журналистов, адреса которых он смог отыскать в Интернете, и интеллекту и порядочности которых мог доверять. Первое письмо он отправил замечательному российскому политику и прекрасной женщине, которую наблюдал по телевидению уже много лет. Затем, не дожидаясь ответа, потому что его можно и не дождаться, Вадим отправил письма популярному певцу, которого считал самым интеллектуальным исполнителем на современной эстраде, авторитетному российскому писателю-юмористу, политику, за которого отдал свой голос в первом туре выборов и которому по-прежнему доверял, как человеку. Написал нескольким российским актерам старой школы, известному украинскому журналисту, и в конце концов, когда ни от одного из них он не получил ответа, написал актеру, попавшему недавно в автомобильную катастрофу, но, по сообщениям прессы, — поправляющемуся.
Здравствуйте, Николай Петрович!
Как же Вы всех нас напугали этой аварией! Слава Богу, что все обходится!
Я тридцатишестилетний житель Украины, и на днях мне удалось закончить написание давно задуманной повести. Столкнувшись с финансовыми сложностями в ее издании, я решил попросить помощи у известных и уважаемых людей страны, которые, прочитав ее, могли бы помочь мне рекомендацией или замолвить словечко издателю, но в какой я пришел ужас, когда смог отправить лишь несколько писем! Как многих уже нет с нами! Николай, Вы не имеете права пополнять эти грустные списки! Пожалуйста, держитесь, крепчайте и впредь — будьте осторожнее!
Моя повесть — это взгляд семидесятивосьмилетнего человека на свою промелькнувшую жизнь. Его воспоминания любви, побед и поражений, радостей и потерь. В этой повести нет убийств и погонь. В ней просто жизнь. Не та — киношная, а такая, которая окружает всех нас ежедневно. Промелькнувшая жизнь, которую замечаешь, лишь оглянувшись назад.
Оказалось, что гораздо легче написать, чем достучаться до издателей. В Украине предпочитают произведения, написанные на украинском языке. В московских издательствах мне ответили, что украинские авторы их не интересуют. Просто смешно — как примитивно! Значит, Бальзак должен был писать только для французов, а Джек Лондон — для жителей Крайнего Севера. Конечно, мне рано сравнивать себя с этими писателями, но и Москва не сразу строилась! Если бы хоть кто-нибудь из редакторов прочитал мою повесть и мог ее раскритиковать, то я не стал бы спорить, возможно, она и неинтересна, и непрофессиональна, но ведь я получаю отказы без прочтения!
