Лексикон света и тьмы - Странгер Симон

Они паркуются у «Миссионерского отеля», солдаты приветливо улыбаются и распахивают перед ним двери, он в свою очередь улыбается секретаршам и поднимается к Флешу. Двумя неделями раньше гестапо велело ему арестовать всех бойцов «Милорга» [1] в коммуне Викна, кого он только сумеет достать. Риннан проник в организацию в феврале сорок третьего года под именем Улуфа Виста и знал всех её пятьдесят членов наперечёт. Сам он так устал от постоянных разъездов, что хотел побыть дома, в Обители, и отправил вместо себя Карла Долмена. Тот справился блестяще, вместе с немцами они тогда арестовали многих, входивших в местную группу «Милорга», в том числе Бьёрна Холма, участвовавшего, как было известно Риннану, в незаконном ввозе в страну оружия на пару с неким пастором Му.

– На допросах он сознался, что у них есть оружейный склад на пятьсот автоматов, – говорит Флеш. – Пятьсот! Мы считаем, что к этому утверждению надо отнестись очень серьёзно, – продолжает он, а затем рассказывает о высадке союзников в Нормандии и о том, что командование опасается повторения подобного сценария в Викне. Риннан улыбается Флешу, пока тот говорит, он так и не приспособился к искусственным паузам, которые возникают в разговоре, пока переводчик переводит.

– Тебе поручается немедленно поехать туда, найти этот склад и взять его под охрану. Поторопись! Это приказ с самого верха, – говорит Флеш, намекая, что это приказ фюрера. – А если местные откажутся сотрудничать или ничего не найдётся, ты должен расстрелять двух случайных заложников, чтобы все поняли: мы настроены решительно.

Риннан кивает, обещает найти оружие, но, уже выходя за дверь и садясь в машину, чтобы ехать домой и складывать вещи, начинает тревожиться. Ноющее беспокойное чувство, что дело не чисто, иначе почему он никогда об этом складе не слышал? Он знает, что в Викне есть какое-то оружие, но неужели в таком количестве? Когда его туда завезли? Почему никто из его негативных контактов с той стороны ни словом не обмолвился ни об оружии, ни о планируемой операции, под которую оружие, должно быть, и завозили?

Он перебирает в уме дома и людей, подвалы и лица. Кого он пропустил, на каком хуторе? Или в какой деревне, на каком острове? Он едет домой, играет с детьми. На холодность между ним и Кларой ему наплевать, женщин он себе находит без труда, это вообще не проблема, думает он и сухо чмокает Клару в щёку на прощание, чтобы дети ничего не подумали. И уезжает выполнять задание. Предупреждает двоих своих тамошних людей, чтобы они взяли «Громаду», судно из конфискованных, и шли в Викну морем, а он с немцами догонит их на машинах. Он даёт им список мужчин, которых нужно арестовать и выбить из них признания. Затем забирается в один из грузовиков и отправляется в путь. Риннан не видит, как стофутовая «Громада» идёт по фьорду, полный штиль, солнце просвечивает далеко вглубь спокойного гладкого моря. Не видит заливных зелёных лугов, спускающихся к самому морю, к чёрным валунам, на которых, если подойти ближе, проступают серые разводы, и водорослям – они мокнут в прибое, переливаясь всеми оттенками коричневого. Риннан не присутствует при аресте Харалда Хенрикё, тот окучивает картошку, когда его приходят забирать, успевает только проститься с детьми, и его уводят на «Громаду». Риннан не видит, как Карл и двое других перемещаются на соседний хутор, идут туда, где стучит молоток, и у воды находят Кюрре Хенрикё с сыном, те строят новый лодочный сарай и, чтобы идти арестовываться, кладут на землю пилу и молоток. Когда Риннан, в сопровождении пятидесяти человек из шуцполиции под командованием некоего Хамма, через двое суток добирается до Рёрвика, то видит уже результаты допросов. Вообще-то Риннан надеялся, что к его приезду всё закончится и Карл выйдет к машине встречать его с докладом, что подпольщики признались и тайный склад оружия найден, но едва он вылезает из грузовика и видит стоящего на пристани Карла, небритого, с сальными волосами и красными с недосыпа глазами, как сразу понимает, что ничего пока выбить из арестованных не удалось.

– Привет, шеф. Арестованные здесь, – только и говорит Карл. Риннан, похлопав его по руке, кивает. И они идут в складское помещение, которое банда Риннана реквизировала для своих нужд, сапоги громко стучат при каждом шаге. Посреди склада сидит, свесив голову, арестант, руки связаны за спиной, рот приоткрыт, губы растрескались.

– Пока ничего не сказал, – докладывает Карл.

– Ох ты господи, – говорит Риннан, подходит к арестанту и одной рукой берёт его за подбородок, видит, что он весь в слюнях, и радуется, что не снял перчатки.

– Слушай, ты, – говорит Риннан, запрокидывая его голову. – Ты ведь не хуже меня знаешь, что у тебя только два варианта. Да?

Мужчина тяжело дышит носом и растерянно вращает глазами.

– Один вариант такой: я велю моим людям продолжать в том же духе, и они вырвут из тебя правду или, если ты ничего не скажешь, пристрелят тебя и вышвырнут во фьорд. Это один выход из этой комнаты. Слышишь?

Мужчина кивает и тяжело сопит.

– Второй вариант гораздо, гораздо легче. Ты просто рассказываешь нам, где лежит оружие, – говорит Риннан и вдруг слышит шаги за спиной, оборачивается и видит, что в комнату входит немецкий офицер.

– Но я… не… знаю, – говорит арестованный, задыхаясь, если не плача.

– Понятно, – отвечает Риннан и отпускает его подбородок. – Тогда попробуем проявить смекалку. Приведи Бьёрна Холма, – велит он Карлу, тот кивает и устремляется вверх по лестнице, шагая через ступеньку.

Бьёрн Холм на допросе в «Миссионерском отеле» рассказал об этом складе оружия. И Риннан прихватил его с собой как проводника и на всякий случай. Риннан закуривает и предлагает сигарету немецкому офицеру. Возвращается Карл, ведя перед собой Бьёрна. Он смотрит на человека на стуле, бормочет: «Господи» – и качает головой. У Бьёрна связаны за спиной руки и синяк под глазом.

– Птичка-невеличка весною к нам летит, – напевает Риннан детскую песенку. И распоряжается посадить Бьёрна на стул. Этому методу он научился у Флеша. Посадить прямо перед тем, кого истязают, знакомого ему человека, и заставить его смотреть на пытки в надежде, что один из двоих сломается и признается. Карл пихает Бьёрна на стул.

– Я ничего не знаю! – кричит Харалд Хенрикё с отчаянием. – Я ничего не знаю!

– А почему Бьёрн Холм говорит, что здесь находятся пятьсот пулемётов? – спрашивает Риннан и даёт знак палачам продолжать.

– Прости! – кричит Бьёрн и поворачивается к Риннану. – Никакого оружия нет! Они меня пытками заставили! Нет его!

– Заткнись! – рявкает Риннан, подходит к нему и даёт в скулу, ещё не хватало, чтобы этот гад теперь морально поддерживал человека, которого они пытают, тут слишком многое поставлено на карту. Он непременно должен найти оружие, если он провалит дело, то что будет думать о нём Флеш?

И он приказывает продолжать пытки. Они подчиняются.

Бьют. Жгут.

Крики, слёзы, рвота, кровь.

Они лупят Хенрикё по рукам и ногам дубинками и цепями. Потом стул убирают, и этот чёртов Хенрикё падает на пол да ещё и сознание теряет. Бьёрн Холм сидит и плачет. Риннан поднимает голову Хенрикё, но тот в обмороке. «Твою ж мать!» – думает Риннан, внезапно поняв, что ему нужно в сортир и поесть, а теперь придётся ждать. Как они могли так с ним поступить? Заслали расхлёбывать это говно, да вдобавок под надзором немецкого офицеришки, тот вон глаз с него не сводит. А ведь он мог бы сейчас спокойно заниматься делами в Бандовой обители, тут-то дело тухлое, ясно, что заключённый, которого они пытают, ничего не скажет, иначе бы давно уже заговорил. У Риннана рука на допросах достаточно набита, чтобы судить о таких вещах.

– Уберите его! – говорит Риннан. – И принесите нам поесть. А потом давайте другого, попробуем с ним.

Почти сразу возвращаются остальные члены банды, у них с собой бутылка кофейного ликёра, стакан и последний арестованный. Пол Нюгор.