Екатерина Вильмонт - Полоса везения, или Все мужики козлы
– Где Борис Евгеньевич?
– Не имею представления.
– Позовите его!
– Попробую!
Я встала и выглянула в коридор. Там был только охранник.
– Валера, где Борис Евгеньевич?
– Позвать?
– Да, очень вас прошу!
Между тем мадам Журасик изучала мои пометки на своей рукописи.
– А чем вас не устроила вот эта фраза? «Пора наконец бросить обрыдлую лиру и заняться нашим посконным настоящим делом!»
– Знаете, всем. Какое посконное дело может быть во французском романе?
– Это опечатка.
– Да? Допускаю, но что там было?
– Я сейчас не помню! А вот тут что?
– «Полы халата валялись на полу»! Потрясающе. Как они валялись – отдельно от халата?
– Глупости! Это просто был длинный халат.
– Вот и написали бы просто. А вот тут, где героиня поливает грядки? «У моркови воды навалом, а теперь ее ждет горох». Как воды может быть навалом?
– Так говорят, когда чего-то много.
– Да, можно даже сказать «У меня времени навалом», но воды навалом быть не может, тем более в авторской речи!
В этот момент в комнату заглянул испуганный Вырвизуб.
– Борис Евгеньевич! Это возмутительно! – заявила Антонина Дмитриевна. – Вы отдали мои произведения в руки какой-то наглой особе!
– Антонина Дмитриевна! – вдруг повысил голос Вырвизуб, – я попросил бы вас выбирать выражения…
– Напрасная просьба, – фыркнула я, – вот этого-то как раз Антонина Дмитриевна не умеет!
– Мария Никитична! – укоризненно покачал головой Вырвизуб.
– Я требую, чтобы вы отдали мой перевод на рецензию компетентному человеку, которому я могла бы доверять! Мнение этой… дамы для меня ничего не значит. Она мне просто завидует!
Вырвизуб болезненно поморщился.
– Мария Никитична, каково ваше заключение? – обратился он ко мне.
– Меня не интересует ее заключение! Тоже мне, эксперт, смазливая бабенка будет судить о моем творчестве!
– Во-первых, Мария Никитична всеми уважаемая очень известная переводчица, к тому же член Союза писателей, если хотите знать! – разозлился Вырвизуб. – А во-вторых, мы не имеем возможности платить рецензентам. Слово Марии Никитичны для нас имеет решающее значение.
– Значит, вы мне отказываете?
– Да. Раз так решила Мария Никитична. Наше издательство не хочет больше печатать первую попавшуюся макулатуру, обратитесь в любое другое. Уверен, многие с удовольствием вас напечатают!
Ай да Вырвизуб! Молодчина!
– Не понимаю, почему вы так слепо доверяетесь этой… этой… Знаете что? Давайте сделаем так! Позовите сюда других сотрудников!
– Зачем это? – оторопел Борис Евгеньевич.
– Мы прочитаем им несколько фраз, которые тут подчеркнула ваша, дама…
– И что?
– Посмотрим на их реакцию! Уверена, они подойдут к моему тексту непредвзято…
– Антонина Дмитриевна, я уже все сказал. И отрывать сотрудников от дела не считаю нужным. Могу добавить только, что они уже достаточно повеселились над вашей рукописью, прежде чем она попала в руки Марии Никитичны. Я очень огорчен, что наш разговор принял резкие формы, но моей вины в этом нет.
Он подошел к вешалке, снял шубу мадам Журасик и подал ей. Она машинально влезла в рукава и вдруг залепила ему затрещину. Хрупкий Вырвизуб покачнулся.
– Вы сошли с ума! – пробормотал он, держась за щеку.
– Вам еще мало, слюнтяй! Пошли на поводу у какой-то рыжей твари!
– Валера! – не своим голосом заорал Вырвизуб. – Валера! Немедленно выведи эту даму! И никогда больше не впускай сюда!
Валера растерянно взглянул на Журасик.
– Извиняюсь, дама, вам лучше уйти! – И он протянул руку, чтобы вывести ее, но не тут-то было.
Журасик двинула его коленом между ног, и он, громко взвыв, согнулся пополам от боли. Я умирала со смеху.
Но я недооценила ее. Обезвредив мужчин, она каким-то кошачьим прыжком настигла меня и схватила за волосы.
– Я тебе покажу, сука! Ты у меня еще в ногах валяться будешь! – завизжала она и вцепилась в горло.
Я почувствовала, как острые наманикюренные ногти впились мне в кожу. Драться я никогда не умела, как-то не приходилось, и я растерялась. А Журасик стала меня душить.
– Вера! Милицию! – раздался жуткий вопль.
И доблестный Вырвизуб вылил на горе-переводчицу воду из графина.
Она мгновенно разжала пальцы. Вид у нее был совершенно безумный.
– Валера! Не отпускай ее до приезда милиции! – потребовал Вырвизуб. – Маша, Машенька, с вами все в порядке?
– Жива, спасибо, вы вовремя пришли на помощь.
– Боже мой, у вас кровь! – позеленел он.
Я глянула в зеркальце. Действительно, На шее было несколько довольно глубоких царапин, из которых сочилась кровь.
– Кажется, это называется боевое крещение! – нервно засмеялась я.
Валера и Вера вдвоем загораживали дорогу обезумевшей женщине – Зачем милиция? – шепнула я Вырвизубу.
– Чтобы потом не было неприятностей, – ответил он также шепотом, – с такими дамами надо соблюдать осторожность.
– Но она же сумасшедшая. Отпустите ее, Борис Евгеньевич, думаю, она сюда больше не сунется. А вам самому нужна тут милиция?
– Вы правы. Маша! И замечательно добры! Вера, отмени вызов, и пусть проваливает отсюда! Боже мой, Маша, надо обработать ваши раны, может быть заражение.
– Это не раны, это царапины. Но промыть все-таки не мешает. У вас есть водка?
– Водка? Нет, только коньяк.
Но тут на пороге возникла Вера с какой-то сумочкой.
– Мария Никитична, сядьте, я обработаю вас! – Она явно продемонстрировала мне свою симпатию.
– Ай, щиплет! – поморщилась я, когда она принялась протирать мне шею.
– Ничего, потерпите! До чего же глубокие царапины! Вот ненормальная! Но вы молодчина, что не захотели вызвать милицию. Кому это нужно?
– Вера, а кто она? Вид у нее такой ухоженный…
– Ее муж был раньше очень крупным дипломатом, сейчас он на пенсии, но у него какая-то невероятная коллекция живописи, он очень богатый человек.
– Господи, откуда эти сведения?
– У нас работает одна женщина, которая давно ее знает. Она предупреждала Бориса Евгеньевича… Ну вот, а теперь я смажу рану йодом.
– Да, интересно, у вас все переводчики такие опасные?
– Ну что вы, обычно это очень мирные люди!
Мы все начали хохотать как ненормальные, до слез, до икоты, и я поняла, что мне здесь будет хорошо, я смогу работать с этими людьми? И очень обрадовалась.
Вырвизуб отвез меня домой и всю дорогу каялся, что оставил один на один с этой ненормальной.
– Нет, Борис Евгеньевич, если уж быть точной, то все случилось, когда вы появились, а пока мы были с глазу на глаз до драки все-таки не дошло! – смеялась я.
