Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 15. Чудеса лунной ночи
Жуков был человеком требовательным. Но никаких поблажек он не делал в первую очередь для себя. Это давало ему моральное право с такой же мерой подходить и к другим. На Синявинских высотах в дни смертельной опасности для Ленинграда при мне Жукову докладывал командир одной дивизии. Доклад был беспомощным, чувствовалось: командир не знает как следует обстановки, растерян. Жуков обратился к начальнику штаба: «Доложите вы». И услышал толковую, ясную оценку сложившейся обстановки. Жуков сказал тогда полковнику: «Вам рано еще командовать дивизией». И начальнику штаба: «А вы немедленно принимайте командование». Крутая мера? Да. Но она была оправданна, необходима — судьба Ленинграда в те дни висела на волоске.
Требовательность Жукова не различала чинов. Летом 44-го года во время подготовки к Белорусской операции в большом секрете проходило сосредоточение войск. Было запрещено всякое передвижение днем. Командующему авиационным объединением С. И. Руденко было приказано не допускать немецкие самолеты-разведчики в обусловленные районы.
И вдруг наша машина на одной из дорог натыкается на колонну идущих войск. И в этот же день Жуков увидел в небе вражеский высотный разведчик. При всех и очень строго выговорил он тогда Сергею Игнатьевичу Руденко — допущенные оплошности ставили под удар успех операции. Но когда операция началась и Руденко проявил инициативу, приведшую к крупному успеху, Жуков тут же, опять при всех, вручил ему золотые часы и тепло поблагодарил.
— Что больше всего он уважал в людях?
Н. X.: — Смелость, решительность, правдивость и точность в оценке сложившейся обстановки. Без этого невозможно ведь было что-либо планировать наверняка.
А. Н.: — Любил откровенность. Меня однажды неожиданно спрашивает: «Александр Николаевич, девкам-то, небось, хвалишься, что маршала возишь?» Я отвечаю: «От всех в секрете держу. Но одной рассказал…» Потрепал по плечу, улыбнулся: «Откровенность многое извиняет».
Н. X.: — Ко всем в команде сопровождавших его людей Георгий Константинович относился одинаково ровно. Но одного из наших — Михаила Егоровича Громова — отличал, называя иногда «Мишей». Это был почти ровесник Жукова и исключительной доброты человек. Я рекомендовал его Жукову, как умелого парикмахера. Но Михаил Егорович в любой обстановке и быстро обед умел приготовить, вычистить и выгладить мундир, приготовить ночлег.
В Берлине после победы понаехали скульпторы, художники, композиторы. Всем, конечно, хотелось встретитсья с Жуковым. Портрет маршала взялся писать Павел Корин. Дело требовало времени, а у Жукова его не было. Когда лицо для портрета было написано, Георгий Константинович позвал Громова: «Миша, надень мундир и посиди за меня…» Миша надел мундир и сидел перед Кориным при всех маршальских регалиях.
— И фотографии… Несколько лет назад я просмотрел весь архив в доме Жукова. Бросилось в глаза почти полное отсутствие снимков начала войны…
Н. X.: — Это понятно. В те тяжкие месяцы было не до фотографий. Жуков фотокорреспондентов и близко не подпускал. Снимал я один, и то украдкой… Но летом в 43-м году, уже после сражений на Курской дуге, Жуков стал обращать внимание на мое появление с фотокамерой.
Однажды спросил, что у меня получается. Посмотрев мою камеру, дал свою «лейку»: «Снимай. Эта штука надежней».
— Какой из множества снимков считаете вы удачным? Где характер Жукова виден особо отчетливо?
Н. X.: — Вот посмотрите. Это снято 17 апреля 1945 года. Наступление на Берлин. У Зееловских высот вышла тогда заминка. Немцы отчаянно сопротивлялись. Оборона их была очень крепкая. Именно тут, на самом трудном участке, наступали войска под командованием Жукова. Вопреки ожиданиям наступление затормозилось. Мало кому известно, что пережил в эти часы Георгий Константинович. Чувства были у него на лице. И я их видел. Ни в какой день войны Жуков не испытывал большего волнения.
Снимок сделан, когда он вышел из блиндажа. Посмотрите, одна ладонь сжата в кулак, другая напряженно раскрыта. И лицо… Кажется, в эту минуту он готов был ринуться в бой вместе с солдатами…
— Говорил ли Жуков когда-нибудь о противнике?
Н. X.: — С нами разговоров об этом было немного. Но мы знали, что Жуков держался правила не считать противника глупым. Я много раз присутствовал на допросе Жуковым пленных. Его многое интересовало…
Интересовали его и высшие немецкие военачальники. При мне он давал поручения разведке добыть ему сведения о личных качествах Гудериана, Клюге, Манштейна.
Личность Жукова, надо думать, тоже занимала немецкое командование. Константин Симонов пишет, что в момент подписания капитуляции Кейтель буквально пожирал глазами маршала Жукова. Я был в том же зале и могу подтвердить это верное наблюдение. Для Кейтеля Жуков был талантливый, победивший его противник. Но не только. В лице этого человека Кейтель, наверное, видел народ, на судьбу которого покусился фашизм, но который судьбу свою отстоял. Выходец из самой гущи народной, Георгий Константинович Жуков был действительно ярким, талантливым представителем народа.
Для нас, близко знавших Жукова, годы, проведенные с ним, — главная, самая существенная часть жизни. И мы судьбе благодарны за это.
Фото Н. X. Бедова (из архива В. Пескова).
27 января 1985 г.
Бескрылые летуны
(Окно в природу)
Лет двадцать назад «Известия» рассказали о любопытном случае. Из вертолета, летевшего над лесотундрой, упал человек. Он был единственным пассажиром в салоне, и можно понять положение летчиков, обнаруживших: пассажира нет. Полетели назад тем же маршрутом в надежде увидеть и подобрать погибшего… Потрясение летчики испытали вторично, увидев идущего человека. Невредим совершенно, машет руками — садитесь!
Не помню уж, почему открыл бедолага дверь вертолета: то ли из любопытства, то ли бросить окурок… Спас упавшего полушубок — полы его в потоке воздуха образовали нечто вроде планера-парашюта, да и снег был глубок. Удивительный случай…
Между тем природа давно и успешно использует парашют-планер. В наших лесах на севере обитает белка-летяга. Перепонка между ногами, натянувшись во время прыжка, помогает белке с верхушек деревьев пролетать, планируя, сорок — пятьдесят метров. Рулем высоты служит передняя часть перепонки, рулем поворота и тормозом — хвост.
Близкой родней летяги является ассапан, бескрылый летун лесов Америки. Белочка ассапан — проворный и ловкий зверек. Помимо сбора ягод, семян, грибов и орехов, она успешно охотится, нападая на мелких птиц.
Белки-летяги проворны и на земле, но их стихия — этажи леса. Со скоростью до восьми метров в секунду они пролетают от дерева к дереву, делая повороты, иногда довольно крутые. В осенние лунные ночи игры белок-летяг напоминают хоровод опадающих крупных листьев. Вот наблюдение за полетом белочки ассапана. «Забравшись на высокий сук, она начинает в нарастающем темпе раскачиваться взад и вперед, и вдруг прыгает в воздух. В тот же миг ее лапы оказываются широко растопыренными, «парашют» раскрывается, и белка начинает планирующий полет».
Белки-летяги северных широт — существа небольшие — умещаются на ладони. А вот летяги Южной Азии (тагуаны) достигают вместе с хвостом более метра и могут лететь между скалами почти что полкилометра. Принцип полета все тот же — планирование с помощью перепонки между конечностями.
Все, кто бегает по деревьям (куницы, обычные белки), даже не имея специального «парашюта», в прыжке придают телу выгодные для планирования формы — распушают хвост, расставляют в стороны лапы. Самый маленький из парителей — австралийская хвостоперая мышь — планирует с помощью длинного уплощенного и покрытого с двух сторон волосками хвоста.
Среди бескрылых летателей мы обнаружим самых неожиданных представителей мира животных. Одна из ящериц Юго-Восточной Азии (летающий дракон) имеет длинные ребра.
Обычно они округло сжаты, но в нужный момент распрямляются, образуя со складками кожи прекрасный планер. То же самое про делывает райская древесная змея — метровое округлое тело при раздвинутых ребрах и втянутом животе превращается в плоскую прямую линейку, и этот планер, толкнувшись о дерево, пролетает до тридцати метров. Летающие рыбы, спасаясь от преследования, выпрыгивают из воды и, расправив громадные плавники, летят над водой десять — пятнадцать секунд.
К числу летунов относится и один из видов лягушек. Глянув на снимок, вы сразу вспомните акробатические трюки в воздухе прыгунов с самолета. Не раскрывая парашюта, широко расставив руки и ноги, люди не камнем летят к земле, а планируют: они могут сближаться друг с другом, даже берутся за руки, образуя фантастическое кольцо. Их парашюты в конце концов раскрываются. А вот лягушка от дерева к дереву или сверху к земле перелетает, лишь сплющив тело, расставив лапки и растопырив пальцы, между которыми натянута перепонка.
