Илья Троянов - Мир велик, и спасение поджидает за каждым углом
Наконец-то мы достигли перевала. Потрясающее чувство! Группу домов мы увидели уже несколько минут назад, окидывая взглядом последние повороты. Тут и самого Бай Дана охватил азарт велосипедиста, и он начал так рьяно нажимать на педали, как, верно, не нажимал ни разу за все столетие. Задав высокий темп, мы миновали последний поворот и вышли на финишную прямую. Слева отстаивались автобусы. Туристы бестолково сновали взад и вперед. Все уставились на нас с таким видом, словно им еще в автобусе сообщили по радио, что наша разновидность человекообразных давным-давно вымерла.
Мы отъехали, еще не решив толком, где нам остановиться, и увидели за стоянкой статую святого, того самого Санкт-Неизвестно-кого. Бай Дан направил нас туда. Мы объехали статую. «Ты много с нас потребовал, — вскричал Бай Дан, — но мы охотно предоставили тебе требуемое!» И он звучно высморкался. После этого мы вышли перед ресторанчиком.
С наружной стороны все стены дома были расписаны изречениями «Хвала прилежанию», «Вера в Господа». Внутри обстановка оказалась еще солиднее. Полно народу. Нам встретилась ядреная кельнерша; в одной руке, которой вполне можно было бы толкать ядро, она несла целую батарею пивных кружек, а на другой у нее был поднос с бело-коричнево-красноватыми кушаньями. «Сзади есть места». И она пробежала мимо нас. Сзади означало совсем сзади, самые плохие места во всем заведении, возле дверей на кухню. Чад и шум придавили нас к скамьям. После двух бутылок минералки мы заказали себе поесть, тот самый красно-бело-коричневый вариант.
— Поздравляю, Алекс, ты выдержал первый серьезный экзамен. Порой меня охватывали сомнения, но теперь я вижу, что ты у нас еще хоть куда. Замечательно, замечательно. — Первый раз я оглядел своего крестного подробно и внимательно, будто лицо его могло мне что-то сказать; у него был внушительный лоб, широкий и выпуклый, словно большой экран кинескопа.
Кухонная дверь ни на минуту не оставалась в покое, позади Бай-Дановой головы она раскачивалась взад и вперед, словно работала на сдельной оплате.
— Ты слышал? — спросил с полным ртом Бай Дан.
— Что слышал?
— Ты только послушай, родные звуки. Кто-то за дверью чертыхается так, словно дважды просадил по три игры кряду.
Бай Дан встал и немного спустя вернулся, приведя с собой какого-то человека, у которого на груди виднелись остатки кушаний, а на лице отеки. Иво. Так представился этот человек.
— Вы к нам не присядете на минуточку?
— Почему ж и нет. Я ведь им сказал, что ухожу. Я это больше терпеть не намерен.
— Пить что будете?
— Двойной шнапс и пиво.
Мы продолжали есть, он пил. Когда все мы наелись, и отдохнули, и успокоились, Бай Дан спросил этого самого Иво, играет ли тот.
— Играю ли я? А вы вообще знаете, кто сидит с вами за одним столом? Если допустить, что я вообще хоть что-нибудь умею, то это именно играть. Тут меня никто не одолеет.
— Прекрасно, прекрасно. Нет ли тогда у вас желания разыграть пятерку с этим молодым человеком? Думается, вы бы могли кое-чему его научить.
— У меня уже зачесались руки. Надо поддаваться или как? Игра двух равных партнеров. Значит, договорились, мне не хотелось бы, чтобы вы потом на меня рассердились, если вам придется несколько дней подряд утешать этого молодого человека. А принадлежности где взять?
— По части принадлежностей мы совершенно независимы. И Бай Дан нагнулся к своему мешку.
Перед отъездом мне — впервые за много лет — хотелось петь. Я обыграл того хвастуна. В ходе игры положение иногда становилось угрожающим. Он начал с двух побед, да и потом не переставал похваляться. Я очень скис, пока Бай Дан не пнул меня под столом ногой. Тогда я собрался с духом. И выиграл. В напряженнейшем темпе. Теперь мы шли вровень, а я трижды выбросил дубль. Вот попробуйте проделать то же самое. Этот тип был разбит наголову. Ну как после этого не запеть!
What a difference a day made, twenty four little hours. Мне и горы после этого показались милее, what the sun and the flowers, where there used to be rain, и как я радуюсь предстоящей встрече с югом, my yesterday was blue, dear, today I'm a part of you, dear, а если старик не поостережется, я и его скоро одолею, my lonely nights are through, dear, since you said you were mine. Да-а-а-а, Lord, what a difference a day makes, there's a rainbow before me, skies above can't be stormy, since that moment of bliss, that thrilling kiss.[28]
Через несколько дней пути мы достигли Монако.
Остров миллионеров, как назвал его Бай Дан. Мальчик, нам надо снова пополнить нашу казну. Конечно, вчера вечером мы пили изумительное вино, но его качество слишком отразилось на счете, который нам подали нынче утром. Мимо пристани для яхт мы подъехали к Монте-Карло, свернули на стоянку перед «Grand Casino» и остановились возле двух спортивных автомобилей. Я просто не поверил своим глазам.
— Бай Дан, ты только посмотри!
— Какой-то автомобиль, что ли?
— Это не какой-то автомобиль, это «изо грифо». Самая прекрасная машина на свете.
— Странное название.
— Я отдал бы свою правую руку за возможность хоть один раз на нем проехаться.
— Пожалуй, это можно устроить и подешевле.
Бай дан приковал наш тандем старой цепью, которую мы откопали в подвале моего дома. Размахивая руками, примчался донельзя взволнованный портье. Бай Дан сунул ему в руки маленький, пере-мазанный машинным маслом ключ от замка.
— Только, пожалуйста, не разъезжайте на нем, он, понимаете ли, не застрахован. И вдобавок брыкается, когда на него садятся посторонние люди.
Оказавшись внутри, Бай Дан сделал выбор в пользу баккара. Рулетка, на его взгляд, отнимает слишком много времени. Карты ему, впрочем, тоже не по нраву. Хреновые инструменты, пробормотал он.
— Месье, сюда вам садиться нельзя.
— Pardon? — Этот стол предназначен для высоких ставок.
— Уж не произвел ли я на вас ложное впечатление?
— Я уверен, что и в других залах есть свободные столы. Вам будет там очень удобно. Так что уж будьте любезны…
— Начиная с какой ставки можно садиться за этот стол?.. Ну коли так, я попросил бы вас придержать для меня это место. Я вернусь ровно через десять минут.
— Как это ты вернешься через десять минут? Откуда ты возьмешь деньги?
— Тебе когда-нибудь доводилось ночевать под открытым небом, у костра? Просыпаешься среди ночи, тебе холодно, костер весь прогорел, до последней искорки. Ты принимаешь решение снова раздуть огонь. А у нас жетонов на несколько сот франков. Это больше, чем последняя искорка.
Нет нужды говорить, что Бай Дан выиграл. Меньше чем за десять минут он набрал сумму ставки, необходимой, чтобы играть за столом для высоких ставок. Он приветствовал банкомета и взглянул на свои часы.
— Надеюсь, я не опоздал. А вот и моя ставка. Прошу вас.
Первые признаки беспокойства со стороны дирекции казино стали заметны, когда к столу подошел небольшого росточка господин с проседью и шепнул на ухо банкомету несколько слов. Затем господин снова исчез. А Бай Дан успел за это время выиграть сумму, с помощью которой мы могли сделать вполне серьезное предложение владельцу «изо грифо».
Человек, сидевший рядом с нами, проиграл огромные деньги, которые соответственно выиграл Бай Дан. Судя по всему, это был нувориш, лицо как пещера — все в сталактитах и сталагмитах, массивное тело упрятано в шелковый костюм цвета chamois[29]. Вид несколько измятый — в соответствии с потерями, понесенными за игральным столом. Время от времени он засовывал в брючный карман левую руку, проводил большим пальцем по шву, наполовину вытаскивал руку из кармана, а пальцами правой руки он в то же самое время заказывал карту и сообщал ставку. Когда разнообразия ради он один раз выиграл, левая рука вылетела из кармана, и на пол упала связка ключей. Я поглядел на брелок — «мазерати лого» — и тотчас толкнул в бок Бай Дана.
— Тот, что сидит рядом… «изо грифо» принадлежит ему.
— Да ну! Счастья это ему не прибавило. Принеси мне, пожалуйста, чего-нибудь попить…
Пока Алекс ходил за стаканом и бутылочкой, я уже вел разговор с хозяином «мазерати».
— Мне неизвестно ваше финансовое положение, — говорил ему я, — но вы проиграли сумму, огромную по всем масштабам. Вероятно, вы вполне можете это себе позволить. Но возможно, и нет. И тогда этот день будет иметь для вас самые неприятные последствия. Угрызения совести, гнев вашей жены, упреки вашей семьи. Возможно, у вас когда-то кончатся деньги или кто-то завернет кран, из которого они поступают. Короче, когда человек так лихо проигрывает, с ним может произойти множество неприятных вещей. Стоит ли доводить до этого? Не следует ли нам этому воспрепятствовать?
— А как?
— Заключив некую сделку, выгодную для обеих сторон. Я дальше буду играть за вас, вместо вас, на свой страх и риск, но в вашу пользу. Если я выиграю много, сколько вы, к примеру, проиграли сегодня вечером, я взамен попрошу у вас, чтобы вы на полчаса предоставили вашу машину в распоряжение моего внука.
