Роман Перин - Руна жизни
— Но почему так долго не выходила на меня?
— Никого не хотела подставлять, тем более тебя. Я ведь и поехала к тебе только когда узнала, что Системе объявили войну.
— Ещё день, и я бы исчез в псковской глуши.
— Как говорят философы, «Случай — псевдоним Бога». Значит, суждено нам было встретиться, любимый. Хотя, если честно, если бы я увидела, что ты живёшь с другой женщиной, я бы о себе не дала знать.
— Ты что, следила за мной?
— Извини, но я побывала в твоей квартире. Во-первых, я хотела убедиться, что ты не перекинулся к врагам, ну, и, во-вторых, есть ли у тебя женщина?
— Ты коварный и страшный человек, солнышко. Я начинаю тебя бояться. Но так как я превосхожу тебя в весовой категории, меня это немного успокаивает, — Пикин обнял Таню. — Ты тощая, как топ-модель, тебя надо срочно откармливать. Всё, едем в деревню, заводим корову и кур, набираемся здоровья и в бой.
— Нет, любимый, никаких боёв.
— А что будем делать дальше?
— У меня нет зла на Систему. Но возвращаться в неё я не хочу. Я своё отслужила.
— Ты многих убила?
— Не убила, а ликвидировала, как ликвидируют врагов, напавших на Родину.
— Извини, это глупый вопрос, — Пикин не хотел задавать этот вопрос, но у него всплыл в памяти большой список заказных убийств, который дал ему почитать Базунов.
— Я понимаю, откуда у тебя этот вопрос. Я видела тот список, который ты читал в машине. Там моих не было.
— Почему?
— Не всё попадает в милицейские сводки. Иногда убитый подаётся как «скоропостижно скончавшийся» с разными вариантами болезней.
— Ещё раз извини, я больше не буду трогать эту тему.
— Вот и хорошо. Давай будем считать, что я, как солдат, прошла свою войну.
— Ты изменилась. Вернее изменились твои глаза, они стали бездонными.
— Я заглянула смерти в глаза, вот и вышибло дно у моих. Давай спать. Я от волнения перед нашей встречей не спала всю ночь.
Таня заснула мгновенно, как путник на привале после долгого перехода. Пикин положил её ладонь на свои глаза и погрузился в раздумье о будущем.
После утреннего семейного совета за чаем было решено покидать город.
— Я и сама чувствую, что надо съезжать. Давай по твоему плану, в глушь, в псковщину. Нужна пауза для размышлений и верного решения.
— Ты у меня умница, ты не только хозяйственная бобриха, но и мудрая совунья. Но давай сделаем так. Я поеду один, оформлю покупку, налажу быт и приеду за тобой. Хоть ты у меня и прошла путь спартанца, но я не хочу везти тебя в холодный и необустроенный дом. На улице не май, а март.
Два месяца спустя…
Таня закончила мыть окна, любуясь отражением майского солнца в чистом стекле.
— Даже не верится, что у нас свой дом и никого рядом. Я обожаю тишину и не любою гостей.
— На два дома ещё нет документов и вряд ли будут: там наследники алкоголики конченные. Я им дал по сто долларов. Как бы снял в аренду. Но всё равно мы буржуи, у нас пять домов в собственности, — сказал Андрей, оценивая объём работы в запущенном саду, — столько яблок мы не съедим.
— Мы из них будем делать яблочный сок и варенье, зима длинная.
— Я слышу голос настоящей бобрихи.
— Да, я девушка очень хозяйственная, так что летом пузо греть не придётся.
— Надо бы обзавестись транспортом.
— Я видела объявление на вокзале о продаже ГАЗ-69. Лучше для наших дорог и не придумать.
— Добро, завтра пойдём за продуктами, заодно и посмотрим «козла». Ружьё я уже купил у бывшего хозяина, хорошая вертикалка двенадцатого калибра. Мне он ещё предлагал «мелкашку», я отказался. Лучше купим тебе тоже ружьё, тут с этим не проблема.
— Нет, дорогой, мне лучше «мелкашку». Ты даже не представляешь её возможности, особенно с оптикой.
— Не проблема, завтра купим. Я пойду, повожусь с газом, наверное, придётся покупать новый баллон.
— Иди, любимый бобер, повозись. Мне нравится, когда ты такой хозяйственный, — Таня посмотрела на сломанные ногти. — Да уж. От маникюра придётся отказаться.
— Что ты сказала?
— Говорю, что от светских приёмов пока воздержимся.
— Ничего, дом добротный, наладим жизнь, обзаведёмся друзьями.
— Нет, когда мы наладим жизнь, обзаведёмся детьми.
— Я согласен. Готов приступить к исполнению.
— Ты вчера пил вино. Перед изготовлением детишек полгода никакого спиртного.
— Без проблем, с завтрашнего дня в нашем имении вводится «сухой закон»…
Раз в неделю Андрей скупал всю прессу в привокзальном киоске, и они с Таней устраивали «День чтения».
— Смотри, вот объявление «ООО «Система» объявляет набор альпинистов промышленных…». Это наши почти через год молчания дают о себе знать. Это же объявление я слышал на разных радиостанциях.
— Почему ты в этом уверен?
— Вспомни, как нам рассказывали о методах подачи сигналов «для своих». 24 июня День рождения масонства. Газета вышла 24 июня!
— Ну причём тут Система и масонство?
— Это очень похоже на Базунова. Это своего рода ответ от посвящённых. Нужно позвонить, а лучше съездить.
— А если они решили убрать всех, кто знал о Системе? Или враги Системы нащупали приманку? Курят бамбук и ждут мудрых лохов.
— О том, чтобы ты себя проявляла, и речи быть не может. Но мне надо, я обязан. У меня целый дипломат жень-шеня для Базунова.
— Это не для Базунова, а для создания эликсира — такого допинга, который предназначается для бойцов, идущих на спецоперации. Дикий жень-шень большая ценность, но не жизненно важная.
— Но мне было дано поручение, и я его должен выполнить. Иначе, что обо мне будет думать Николай Евгеньевич?
— Я вижу, Андрюша, что ты готов рискнуть нашим счастьем ради каких-то своих представлений о долге. Ты ничего уже не должен. Ты полгода ждал известий от них, они молчали. Если тебе так неймётся, оставь дипломат в камере хранения, позвони им и назови код.
— Хорошо, так и сделаю, но мне всё равно сначала нужно убедиться, что это наша Система.
— Купи мобильный с рук, позвони. Помни, что место звонка с мобильного определяется с точность до одного метра. Когда переговоришь, мобильный утопи.
— Я могу и с таксофона.
— С таксофонов не стоит, у большинства вмонтированы видеокамеры.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Ликвидаторы проходили спецкурс.
— Я полагаюсь на твой опыт, всё сделаю, как скажешь.
За окном моросил дождь, на подоконнике лунный свет сталкивался с тусклым домашним светом, льющемся от ночника. На большой кровати лежали два любящих человека с закрытыми глазами. Каждый делал вид, что уснул…
Двенадцать часов в поезде, и Пикин на Витебском вокзале. Дипломат с жень-шенем в камере. Мобильный купил с рук на Сенной.
— Передайте, пожалуйста, Николаю Евгеньевичу, что для него посылка с Дальнего Востока, — на другом конце повисла пауза. Пикину даже послышалось, что его фраза отдалённо прозвучала вновь.
— Где можно забрать посылку? — спросил тот же женский голос.
— В камере хранения на Витебском вокзале.
— Вы там будете или назовёте ячейку?
Пикин задумался, ответ терпеливо ждали.
— В зависимости от того, кто придёт.
— Мы вас поняли. Через полчаса с вами встретятся.
Пикин осмотрелся, увидел возле строительных лесов бочку из-под краски, наполненную водой, и незаметно бросил в неё мобильный.
Он встал так, чтобы видеть входящих в вокзал под большим углом. Для массировки он заранее купил очки с обычными стёклами. Спортивную шапочку натянул до бровей, под нижнюю губу положил кусок шланга от медицинской капельницы.
Это был Базунов. Он подошёл к газетному ларьку, оглядывая зал. Его взгляд споткнулся на Пикине, но он его не узнал. Базунов купил газету, ещё раз огляделся и сел читать. Пикин решил перестраховаться. По вокзалу бродили полуголодные беспризорные мальчишки. Пикин высмотрел старшего, ему было лет десять.
— Вон видишь, дядька в шляпе в сером плаще. Передай ему записку, но незаметно, просто, проходя мимо, урони возле него.
— Он-то мужик толковый? Поймёт, что малява для него? — шмыгая носом, спросил бывалый ребёнок.
