Михаил Барщевский - Лед тронулся
Бабушка Эльза, не нарушая добрых традиций семьи, без былого задора, но съязвила: «Ну да, ну да. С горлом у них точно проблемы — от смеха перехватывает».
Илона отозвала сына в сторону.
— Вадик, ты уверен, что правильно сделал, вернувшись домой?
— Да. Там — не мое. И без вас плохо.
— Не думай о нас. Плохо здесь. Очень тревожно и плохо. Что-то будет, я чувствую. Люди озверели. Мысли у всех только об одном — как выжить.
— Муся, в Америке именно это и есть суть бытия.
— Не может такого быть! Ты подошел предвзято. Просто не разобрался. Иначе, почему они во всем нас опережают?
— Потому и опережают. Союз разумных индивидуалистов — великая сила.
— Но ведь каждый тянет одеяло в свою сторону.
— Мама! Прежде всего, тянет одеяло в рамках правил, установленных законом. По единым для всех правилам. И потом, они любят свою сумасшедшую страну больше, чем мы. Там на каждом домике, на каждом здании в городе американский флаг. А у нас? Красное полотнище гордо веет на демонстрациях по праздничным дням. Все?!
— Но не в этой же символике дело.
— И в ней тоже.
— Вадик, здесь все стали жить по законам волчьей стаи…
— И кто вожак? — Вадиму жгуче захотелось кончить этот разговор. Не для того он рвался домой, настырно убеждая самого себя, что это — единственно правильное решение, чтобы выслушивать от собственной матери ровно обратное. И так сомнений хватало. А он теперь отвечал за всю семью. Ошибаться не имел права.
— Вожак — Ельцин. Лидер — Горбачев, — подал голос Михаил Леонидович. Он усадил на колени Машку и любовался ею, своей ненаглядной внучкой. Ему было хорошо. Машка же как можно деликатнее пыталась освободиться из плена, — не маленькая ведь, чтобы с ней тетешкались. Она мечтала удрать к себе в комнату, — там ее ждало столько любимых вещей!!!
На фирму Вадим приехал к девяти утра. Все равно проснулся в пять — разница во времени давала себя знать. В офисе обреталась только новая секретарша.
Осипов по-хозяйски направился прямиком к своему столу.
— Это стол Алексея Эдуардовича, — попыталась было остановить его девчушка.
— Был. Пока я отсутствовал, — Вадим даже не обернулся.
— Но…
— Кстати, девушка, у вас трудовой договор или вы работаете по трудовой книжке?
— Договор… — секретарша растерялась от неожиданного поворота.
— Дайте-ка мне его посмотреть. Меня срок интересует. Только сначала, пожалуйста, сделайте мне чашечку кофе. Одна чайная ложка сахара и немного сливок, — Вадим так и не удостоил секретаршу взглядом.
— Хорошо… — на несчастную девушку жалко было смотреть. За две минуты мир перевернулся. Оказывается, хозяин-то Вадим Михайлович, а Алексей Эдуардович — так… Ничего серьезного. И зачем она только согласилась с ним спать?!
Через полчаса приехал Саша. Поскольку Вадим знал, что тот бывает на фирме крайне редко, без слов стало ясно, что приехал он именно пообщаться с вернувшимся другом.
Обнялись, расцеловались, вспомнили общих вашингтонских знакомых. Вадим не спрашивал о ситуации на фирме, Саша не спрашивал о деловых результатах поездки. Разговор начинал провисать.
Первым не выдержал Саша:
— Ты знаешь, Вадька, что-то на фирме, наверное, придется менять.
— Почему? — Вадим старательно изобразил крайнюю степень изумления.
— Мне трудно об этом говорить. И ты, и Леша — мои друзья. Я обоих вас очень люблю. Но вы — разные. Словом, вам вместе, я думаю, не работать. Кроме того, и ассоциаторы «поляризировались». Кто-то ориентирован на тебя. Кто-то на Кашлинского. Да это и понятно — люди-то вы разные, и они, ассоциаторы, разные. Так что не стоит ни на кого обижаться, — Саша явно нервничал, эта часть разговора была для него очень неприятна.
— Хорошо. Ответь мне на несколько вопросов, — Вадим говорил абсолютно спокойно. — Ты согласен с тем, что фирму создали мы с тобой?
— Да. Даже в большей степени ты.
— А согласен с тем, что и схему придумал я, и с Аксельбантом договорился я? Что историю договора с американцами придумали мы — ты и я?
— Ты ведешь к тому, что Кашлинский здесь не при игре?
— Я не спрашиваю тебя, порядочно ли ведет себя Леша. У меня по сути два вопроса. Первый — я имею право бороться за свое детище? — в голосе Вадима появились металлические нотки. — И второй, ты как «поляризировался», — ты со мной или с Кашлинским?
— Вадька! Пойми меня правильно. Вы оба — мои друзья…
— Перестань размазывать сопли! Короче — ты с кем? — Вадим почувствовал, что больше не может говорить спокойно. Хотя и надо бы.
— А у меня выбор есть?! — Саша, казалось, вжался в кресло под напором Вадима. — Дядя Марлен…
— Что «Марлен»? Он-то здесь при чем?!
— Дядя Марлен всегда «при чем». Дай мне договорить, не перебивай. Я тебя очень прошу. Для начала дядя Марлен мой родственник, которому я многим обязан. Второе — он председатель Президиума коллегии. Третье — они подружились с Аксельбантом. Хотя это неважно. Четвертое — Юлька моя двоюродная сестра…
— А Юлька здесь при чем?!
— А при том, что Леша подал на развод, сделал Юльке предложение, и в октябре у них свадьба, — все это Саша произнес на одном дыхании. И выпрямился. Теперь ему стало легче — самое главное он сказал. То, чего Вадим наверняка не знал, и что должно было расставить все точки над «i».
Вадим растерялся. В его размышлениях такой сюжет присутствовал, но как итог он его отвергал. Где-то в глубине души он надеялся, что как раз Юля и будет его основным союзником. Как никак любовь у них была настоящая. А Кашлинский для Юли — инструмент, чтобы отомстить Вадиму за холодность и попытки разрыва. Да, переоценил он себя!
Неожиданно Вадим вспомнил разговор с Леной пару месяцев назад. Как-то бродили по торговому центру, убивали время, и вдруг Лена ни с того ни с сего завела речь о женской психологии. О том, что для любой женщины, сколько бы она ни болтала о карьере, деньгах, тряпках или даже автомобилях — все это пустое. Любая женщина хочет выйти замуж. Любая женщина в каждом любовнике, будь один или три (больше, чем три любовника за жизнь, казалось Лене чем-то совсем нереальным, отметил тогда Вадим), именно в каждом видит потенциального мужа. Даже если знает, что тот женат, что у него дети, нормальная жена, что он рискует получить проблемы по партийной линии — все равно в мечтах она выходит за него замуж. И если мечты не оправдываются, мужчина становится врагом. Тогда Вадим не придал рассуждениям жены особого значения. Ну так, побеседовали на общие темы… А сейчас подумал, может, Лена догадывалась? Предупреждала?
— Это он разумно сделал. По-кашлински, расчетливо, — Вадим почувствовал, что еле проталкивает слова через сжавшееся горло. — Аты думаешь, он ее любит?
— А ты думаешь, его это волнует? Или полагаешь, для нее это так важно?!
— Хорошего ты мнения о своем друге и своей сестре…
— Знаешь, не тебе судить. Ты-то сдрейфил! Почему ты не женился на ней?
— Потому что я люблю Лену, я женат на ней, — вдруг Вадим понял, что элементарно попался и решил срочно спасать ситуацию. — А какие, собственно, у меня были основания жениться? Что меня с ней связывало? Ну работали вместе…
— Ой, Вадик, перестань! Не держи всех за идиотов. Это твоя основная беда — ты считаешь себя самым умным, а всех остальных дураками набитыми! Все видели и понимали, что между вами было. Я-то тебя не осуждаю, для тебя на первом месте Лена с Машкой, а все остальное — потом. Хотя деньги ты любишь не меньше Леши. Но в способах добывания более разборчив.
— Так ты и здесь все видишь и все понимаешь? Почему Юльке не скажешь?
— Дурак ты, Осипов! Бабам говорить этого нельзя. Во-первых, не поймут. Во-вторых, не поверят. И вообще, считается, что брак по расчету надежнее, чем брак по любви.
— Ну это не твой и не мой способ, — Вадим обрадовался, что возникла почва для примирения.
— Это точно, — впервые за долгий разговор Саша улыбнулся.
— Будем донашивать старое!
— Так оно нам, вроде, идет. И в шагу не мешает, — Саша радостно поддержал шутку. Не любил он серьезные разговоры. Тем более, неприятные для него и, что еще важнее, его друзей.
Вадим помолчал с минуту. Внимательно посмотрел на улыбающегося Сашу и произнес:
— Значит, будем делить фирму. Надеюсь, по-честному.
Улыбка моментально слетела с лица друга. Саша выпрямился, глаза блеснули.
— Это я тебе обещаю, — сказал, словно клятву дал.
Через час подтянулись старожилы фирмы. Все знали, когда возвращается Вадим, и у каждого к нему был свой вопрос.
Вадима, что называется, «рвали на части». Может, это состояние счастьем и не назовешь, но радостно ему было очень.
Наконец Осипов опять кому-то нужен. За полгода в Америке он, оказывается, просто изголодался по юридической работе! И, слава богу, кое-что еще помнит и знает. Смотрят на него эти люди, как на гуру. И они обязательно пойдут за ним при разделе фирмы.
