Наташа Нечаева - Евроняня
Ника наклонилась и, не сдержавшись, громко фыркнула: на всех портретах гордый лик депутата дополняли бравые черные усы! Лихо закрученные колечками, как у Дениса Давыдова в фильме про гусар летучих. Видимо, дети перед судьбоносным спасением России решили улучшить оригинал. Следуя стопами собственной няни.
Колесико зажигалки нагрелось и обожгло палец. Девушка ойкнула и автоматически отшвырнула ненужный предмет. Тихо вошла в дом. Поднялась наверх. Дети мирно спали. Жан и собаки – тоже. Значит, можно и о себе подумать.
Ника сунула ноги в домашние шлепки и поспешила навстречу прекрасной судьбе, которая дожидалась ее в желтой красивой машине.
Открыла дверь и тут же отпрянула назад, почти сбитая с ног веселым горячим языком красного пламени.
– Пожар… – тихонько пискнула девушка.
Приоткрыла дверь еще раз и поняла, что путь к счастью отрезан: по полу, ярко скручивая усатую физиономию, скакали радостные огни.
«Господи! – внутренне заголосила Ника. – Господи!»
Обежав дом с другой стороны, остановилась у веранды. За стеклами красиво и ярко пылало. Будто происходил невероятно веселый общий праздник с фейерверком.
Дмитрий вышел из автомобиля, протянул навстречу нетерпеливые руки: наконец-то!
– Я… я… – не находила слов девушка. – Я… Пожар…
– Я тоже весь горю! – ласково прижал ее к себе Дмитрий.
– Маньяк! – Вероника оттолкнула жадные руки. – Там пожар, настоящий! – Потащила его за дом, показала на яркую веранду. – Звони!
Дрожащими пальцами Дмитрий быстро тыкал в кнопки.
– Пожарная? Срочный вызов! Песчанка, улица Парковая! Что? Какие шутки? Пожар! Как это не поедете? Да, были, но тогда не горело, а сейчас горит! Что? – Растерянно протянул трубку Нике: – Они не приедут!
Та лишь махнула рукой.
– Надо самим!
За домом между клумбами садовник всегда оставлял пару полных ведер, чтобы утром полить цветы отстоявшейся водой. Ника метнулась туда, схватила тяжеленную бадью, поскользнулась и растянулась на мокрой траве во весь рост. Дмитрий кинулся ее поднимать и через секунду барахтался рядом.
– Чего разлегся? – двинула его в плечо Ника. – Вон второе ведро не расплещи!
Мужчина вскочил, поднял емкость, понесся к веранде, на ходу, конечно, расплескав половину. Ника тем временем пыталась наполнить пустое ведро. Вода текла тонко и неохотно – кран никак не хотел открываться. Подбежал Дмитрий, рванул вентиль, освобожденная струя мощным фонтаном ударила вверх, мгновенно накрыв обоих тушильщиков. Зато и вода в ведро набралась мгновенно!
Мокрые и грязные, они залили водой останки усатого Хреновского. Огляделись. Даже в темноте веранда представляла собой удручающее зрелище: на полу блестели лужи, вернее, одной огромной лужей стал весь пол. По стенам вверх, к невидимому потолку, уходили черные языки копоти. Хорошо, что больше от пожара страдать было нечему: стекла в окнах огнеупорные, стены тоже покрыты чем-то таким. А чернота – отмоется, что уж там!
Откуда-то сзади, неизвестно как открыв двери, прискакали счастливые собаки. Анжи со всего размаха запрыгнула на веранду, окатив спасателей дождем черных брызг, а Дарик, войдя солидно и осторожно, принялся лапой выуживать из воды раскисшего, обгоревшего депутата.
Хрупкая вещь – демократия, осознала Ника. Достаточно одной случайной искорки, чтобы от нее ничего не осталось…
Наступал рассвет. Сразу какой-то наглый, требовательный. Только-только на небе появилась узенькая светлая полоска, как тут же все темно-фиолетовое пространство ярко разъехалось, будто кто-то огромный, сильный одним движением раздвинул в стороны темный занавес, чтобы обнажить сияющее многоцветье утра – желтое, голубое, розовое.
И все мгновенно засияло, заискрилось, засверкало! Лужи воды на дорожках, по-прежнему бьющий вверх фонтан, крупные капли на листьях близкой яблони.
Вот жизнь! – подумала девушка. От трагедии до радости – меньше шага. А ведь могло все сгореть! И они с Дмитрием – тоже. И никто бы уже эту утреннюю красоту не увидел. Да и случилась ли бы она, эта красота, если бы их уже не было?
– Вероника! – Дмитрий хотел было девушку обнять, да, еще раз себя оглядев, постеснялся. – Мне ехать пора. Улетаю на целый месяц в Америку.
– Как? – ахнула Ника.
«Как это он уезжает? А неоконченный разговор? А поцелуи? А любовь, в конце концов?»
– Знаешь, я в первый раз не хочу уезжать. Но каждый день буду звонить! – Он снова, уже невзирая на грязную одежду, потянулся к любимой.
– Погоди, – остановила она его. – Ты же в таком виде до города не доедешь! Менты остановят. Подумают, что какой-то бомж машину угнал. Иди вымойся, а я тебе что-нибудь из одежды ЕВРа подберу.
Отбывая в ванную, влюбленный все же успел прикоснуться к Никиным губам. Минут на пять, не больше. Пока хватало воздуха в легких. Она, впрочем, не возражала. Что может объединить людей сильнее, чем совместный героический поступок? Или кто-нибудь станет спорить, что тушение пожара – не героизм?
Домашние брюки ЕВРа оказались длинноваты – все же хозяин был значительно выше ростом.
– Стой смирно! – скомандовала Ника. Опустилась на корточки, закатала одну штанину, принялась за вторую.
Мужчина не выдержал, опустился рядом…
– Что здесь происходит? – раздался язвительный холодный голос. – Вероника, вы что-то потеряли в моих штанах? А Дмитрий, видимо, помогает искать?
Ника замерла, как карманник, прихваченный с поличным, Дмитрий с трудом оторвался от ее губ.
ЕВР стоял у самого крыльца, раскачиваясь на носках, злой, раздраженный.
– Какая неожиданная встреча! Не помешал? Так романтично: рассвет, поцелуи…
– Это… это не то, что вы подумали! – быстро сказала Ника. – Ему надо улетать, а свою одежду он снял…
– Ну да, – согласился ЕВР, – голым в самолет не пустят..
– Жека, не грузись! – пришел на выручку гость. – Мы тут, между прочим, твое имущество спасали! Вероника расскажет. А ты-то откуда? В шесть утра?
– От верблюда, – сообщил Ропшин. – Американцев провожал. Решил к семье заехать… Кто же знал, что тут рождается большое и светлое чувство…
– ЕВР, – засмеялся Дмитрий, – да ты никак ревнуешь? Это вместо благодарности! Все, я помчался. – Нежно, уже не обращая никакого внимания на тихо разъяренного хозяина, поцеловал Нику в щеку. – Буду скучать. И звонить.
Банкир смерил растерянную няню уничижительным взглядом, обошел ее как дикорастущее дерево, шагнул на веранду. Полюбовался копотью и гарью, брезгливо, самым краешком острого ботиночного носа, сбросил со ступеньки усатую знаменитость.
– Где дети?
– Спят, где ж им еще быть? – удивилась девушка. – Извините. Я тоже пойду.
Хозяин презрительно промолчал. Ни единого вопроса! Все ли, к примеру, с ней в порядке после такого страшного пожара… Ни словечка благодарности за спасенные жизни детей и сохраненное имущество. Чурбан!
* * *Спать бы еще и спать! Вероника сладко потянулась. Мышцы ноют, руки от ведер с водой болят. Но разве в этом сумасшедшем доме дадут выспаться?
Позевывая, Ника вышла на веранду. Конечно, не на ту, сгоревшую, на другую, парадную. Здесь ласково плескалось солнце и вкусно пахло кофе. Жанчик, зайчик, к ее подъему заварил.
– Доброе утро, Вероника Владиславовна, – услышала она неожиданный голос. – Не желаете ли кофе?
Нет, в такой компании Ника ничего не желала! А ЕВР ехидно осведомился:
– Выспались? Ночь была бурной, сил потрачено много!
Нахмурившись, няня хотела прошмыгнуть мимо, якобы по делам. Однако ЕВР ее маневр разгадал. Ногой придвинул стул, перегородив проход.
– Присядьте, у меня к вам пара вопросов.
Не ожидая ничего хорошего, девушка присела на самый краешек. Жан принес кофе, сделал за спиной ЕВРа устрашающие глаза: настроение у хозяина – хуже некуда.
– Объясните, что тут произошло, – холодно потребовал Ропшин.
Пришлось объяснить. Коротко, ясно, доходчиво. Ребенок бы понял. А этот переспросил:
– Почему же пожарные отказались приехать? Что, они и на мой вызов не появятся?
– Попробуйте, – коротко посоветовала Ника. ЕВР набрал номер. Явно переигрывая, взволнованно сообщил про пожар.
– Что? – так он отреагировал на ответ. – Что? – заорал еще раз на весь двор. Бросил трубку, исподлобья посмотрел на бесстрастную няню. – Да, не любят в нашей стране обеспеченных людей…
– А я что говорила? – уныло пробурчала Ника. – А вы не верите.
– Вероника, а как вы оказались на этой закрытой вечеринке? – неожиданно сменил тему ЕВР. – С Дмитрием?
– При чем тут ваш Дмитрий? Владимир же, брат, попросил Хреновского меня с Малентино познакомить.
– А почему вы ко мне не обратились?
– Так вы же… заняты по горло! У вас же – международные связи. Что же я – враг своей родине?
ЕВР удовлетворенно улыбнулся, расслабленно вытянул ноги. И вдруг ни с того ни с сего:
– А что за скандал вы там учинили?
