Ярмолинец Вадим - Свинцовый дирижабль «Иерихон 86-89»
У тротуара возле базы нас поджидали белые “Жигули”.
– Это – Федя, – сказал Марик, садясь на заднее сиденье и кивая на водителя. – Федя, это – Митя, с понедельника он будет ездить с тобой.
Очень грузный водитель тяжело повернулся ко мне и с усилием протянул короткую руку с такими же короткими пальцами.
– Я не Федя, я – Игорь.
Заведя мотор и поглядывая на Марика в зеркальце заднего обзора, спросил:
– Куда сначала?
– Давай начнем с Таирова, мне надо с полчаса, чтобы объяснить кое-что Мите.
К тому времени, когда мы добрались до последних высотных домов на Таировском массиве, Игорь прочел мне краткий курс контроля за качеством самопальных джинсов. Достав из пластикового пакета образец своей продукции, он сказал:
– Значит так. Если ты сам носишь нормальные джинсы, а на тебе я вижу нормальный “левис”, ты в целом понимаешь, что его отличает от самопала. Первое и самое главное – ткань. У нас такой ткани нет и не будет. Поэтому этот вопрос мы даже не поднимаем. Второе – нитки. Левисовская нитка толстая и ворсистая. У нас таких ниток нет и не будет, поэтому мы этот вопрос тоже снимаем. У нас нет добротно сделанной фурнитуры: пуговиц, заклепок и змеек. У нас также нет двухигольных машин, которые дают параллельные строчки. Что у нас есть? У нас есть четко разработанный технологический процесс и квалификация портного. Ему дается ткань, нитки, фурнитура и выкройка. Его задача – собрать изделие без ошибок. Какие ошибки допускаются чаще всего? Портные не всегда соблюдают длину стежка. Стежок должен быть два миллиметра ровно. И они должны строчить двойные строчки абсолютно параллельно. Между строчками должно быть четыре миллиметра и ни на йоту больше или меньше. Вот, как на твоем “левисе”. Скрепки, вот это скрепка, он показал пальцем на скрепку на моей ширинке, должны быть ровно миллиметр в ширину и шесть-семь в длину. И эти параметры должны соблюдаться везде: на задних карманах, на передних, на ширинке, на шлевках. Когда мы начали это дело, с нами работали всего двое портных. Это были самые первые самопальщики, которые еще десять лет назад покупали на толчке настоящие джинсы больших размеров за копейки и перешивали их на ходовой 46-й или 48-й размеры. Очень хорошие ребята, ты с ними еще познакомишься. Они знали такие трюки для имитации оригинала, что мы не представляли, что до такого можно додуматься. Но когда рынок потребовал больше товара, мы стали иметь дело с людьми, которым нужно давать четкие инструкции. Некоторые быстро соображают, и мы их даже особенно не проверяем. Но есть такие, с которыми надо работать. И есть полные кретины, которых приходится терять. От тебя ничего не требуется, кроме внимания. Ну и воровать не надо.
– Я буду сдерживаться, – пообещал я.
Мы провели весь день в переездах с квартиры на квартиру, побывав после Таирова на Черемушках. Еще одна группа работала на поселке Котовского, но их обслуживал другой контролер. Достав из багажника сумку с тканью, мы заходили в квартиры мастеров. В некоторых не видно было даже следов шитья, в некоторых все было завалено лоскутами, нитками, готовыми вещами и раскроенной тканью. У одних оборудование располагалось в специально отведенных местах, иногда в отдельных комнатах, у других машины стояли на кухонных столах, а оверлоки – на табуретах. Некоторые, впустив нас к себе, отдавали Марику сумки с уже готовыми и упакованными джинсами прямо в прихожей, другие просили посидеть и подождать, пока они закончат. Они сами или кто-то из их домашних приносил нам чай, кофе или предлагал покурить или посмотреть телевизор. У одних мастеров Марик брал товар не проверяя, у других тщательно рассматривал каждое изделие, показывая мне места, где строчки могли разойтись или сойтись. Он возвращал их на переделку. Одни швейники принимали критику молча, некоторые возмущались. Перед посещением одного такого, Марик сказал Игорю:
– Федя, сейчас если я не сдержусь, я тебя вызову накостылять ему. Приготовься.
– А че тянуть, – ответил тот. – Давай я ему сразу по шее дам. Профилактически. Я этого Женю видел. Чистый гандон.
Впечатление чистого Женя не производил. Он был весь из вмятин, бугров, недостающих зубов, растрепанных волос, несрезанных ногтей.
Рассматривая состроченные им джинсы, Марик повернулся ко мне и сказал:
– Смотри, как он пришивает шлевки. Такое надо возвращать. Он должен аккуратно отпороть эту шлевку, чтобы не разрезать пояс, и на это же место пришить новую. Старую пусть выбрасывает. Она не должна выглядеть мятой. Но если он сделает дырку на поясе, пусть переставляет весь пояс, понятно?
Все это было сказано в присутствии Жени.
– А что я могу сделать? – сказал Женя с очень оскорбленным видом. – Шлевка в четыре слоя и пояс в два слоя. У меня машина столько не берет. Ты знаешь, сколько я иголок погнул?! Кто вообще будет смотреть на эти шлевки?
– Я буду смотреть, – ответил Марик. – И я тебе объясню, что ты должен сделать, чтобы не ломать иголки.
– Ну, что?
– Перед тем, как пришивать шлевку, в том месте, где будет закрепка, пробей ткань пару раз шилом. Она станет мягче. Или просто прострочи пару раз материал туда-сюда без нитки, чтобы он стал реже. Понял?
– А когда же я буду шить, если я буду эти шлевки без ниток строчить?
– Ты можешь сделать проще. И я тебе уже сто раз говорил как. Надо купить машину 22 класса. А ты хочешь зарабатывать на мамином “Веритасе”. Это машинка для ситцевых платьев, а ты работаешь с проклеенной тканью.
Марик еще раз пересмотрел все джинсы и пар пять отбросил на кровать.
– Шлевки везде переделаешь. На трех верхних шов-сиденье тоже на соплях держится. Распорешь, аккуратно оверлочишь и сострочишь снова. Игла не берет сразу, проходи это место предварительно шилом, только аккуратно. Ткань я тебе больше не оставляю. Заберу завтра вечером эти, тогда дам новый заказ. Все.
– Та оставь еще хоть пар на пять. Я эти сегодня вечером закончу. А те – завтра утром.
– Я должен видеть, как ты сделаешь.
– Чувак, ты же меня денег лишаешь!
– Женя, ты что, совсем тупой? – Марик начал закипать. – Ты что не понимаешь, что мы тоже на тебе теряем? И время и деньги! Вот я здесь стою с тобой и выясняю отношения, а меня другие люди с готовым товаром ждут. Ты что, этого не понимаешь? Если я не получу завтра аккуратной работы, можешь сдать машинку маме, понял?
Марик очень ловко сложил в сумку прошедшие контроль джинсы, потом достал из кармана смотанные в трубочку деньги, снял с них резинку и отсчитал пять десяток.
– Пиздячишь тут, – заметил Женя.
Лицо у него покрылось красными пятнами.
– Пиздячат в шахте, – ответил Марик. – А тебе надо всего-навсего делать ровные строчки.
В машине я ему сказал:
– Этот Женя – здоровый конь, ты не боишься, что он мог тебе вломить?
– Я ему плачу деньги, как он мне может вломить? И потом у нас есть Федя, который задушит медведя. Правильно, Федя, я говорю? Наша проблема в том, что все они живут и работают в разных местах. Если бы собрать их под одной крышей, представляешь, сколько можно было бы сэкономить? На всем: на бензине, на общении с такими вот идиотами, на учебе, на контроле.
– А почему нельзя их собрать в одном месте?
– Власти бздят. Для них кооператив, это когда Вася, васина жена и теща сидят у себя на кухне и лепят вареники. А когда ты посадишь в один цех человек сто, это уже конкуренция их сраному объединению Воровского. Получается, что они нам дали работу, а мы убили их фабрику. Вот и выходит, с одной стороны вроде все можно, а с другой – ни хрена нельзя.
– А подмазать?
– Да уже что хочешь делали! И бабки давали, и жен партийных трахали, пока не получается, надо ждать.
– Трахали партийных жен? – я не поверил своим ушам.
– А что, тоже хотят счастья в личной жизни.
Я не стал спрашивать, о каких именно женах шла речь. Прощаясь, он сказал:
– Поездишь со мной еще два дня. Больше не смогу быть с тобой. Мне уезжать надо. Потом сам.
– А куда ты едешь?
– За тканью. Это проблема номер один. Казалось бы, что за сложность делать джинсовку? Ни хрена! Баллистические ракеты делают, а джинсовку нет!
– Ты еще не знаешь, как эти баллистические ракеты стреляют, – заметил я.
Он расхохотался.
– Слава Богу, не довелось проверить. А то бы точно получилось, что мы по ним будем мазать, а они по нам попадут!
Я вернулся домой в девять. На столе лежала записка от Наташи: “Ждала я тебя ждала, ждала-ждала и ушла жить домой к маме. Но ты не надейся, завтра вернусь!”
Я так устал за день разъездов, что, приняв душ, в очередной раз холодный, тут же лег. Засыпая подумал, что завтра ей, вероятно, придется тоже уйти домой к маме, не дождавшись меня. Распорядок жизни менялся.
Глава 32
Старая присказка о том, что деньги даром не дают, обрела реальное содержание. Я получал вчетверо больше, чем в газете, но работа заканчивалась поздно вечером. Это происходило из-за того, что у всех портных было разное расписание. В среднем на сборку одной пары у опытного мастера уходил час. Значит, на выработку своей нормы ему нужно было десять часов. Некоторые садились за работу рано утром и заканчивали к пяти. Несколько человек, я знал, работали после своей официальной работы, заканчивая поздно ночью. У этих можно было забирать готовую продукцию рано утром. Иногда возникали сбои из-за того, что ломались машины, в основном оверлоки. Тогда надо было отвозить оборудование в мастерскую или доставлять мастера. Иногда приходилось выяснять отношения с такими, как Женя. Видя, что я веду себя не так уверенно, как Марик, он пер на меня танком, доказывая, что и так сойдет. Несколько раз я ему уступал, что вызывало недовольство нашей приемщицы Тани, которая собирала весь товар в другом бывшем красном уголке, и готовила его к отправке на рынки. Несколько раз она обратила мое внимание на то, что я пропускаю халтуру.
