Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 1 2005)
17 Газета “Русский курьер” от 19 ноября 2003 года, стр. 12: “Жители города Симбирска <…> довольно справедливо считают букву „ё” своей и даже поставили ей памятник. (Сын симбирского помещика Н. М. Карамзин — один из первых адептов этой буквы. — В. У. )”
Несчастный случай для одинокой домохозяйки
Кронгауз Максим Анисимович — лингвист, доктор филологических наук. Родился в 1958 году в Москве, выпускник филологического факультета МГУ. Ныне директор Института лингвистики РГГУ; автор научных монографий; учебных пособий (новейшее — “Семиотика, или Азбука общения”, в соавторстве с Г. Е. Крейдлиным /М., 2004/) и популярных статей на темы языкознания, культурологии и педагогики. Постоянный автор “Нового мира”.
Все действующие лица выдуманы, все совпадения случайны. Ну или почти все. За свои высказывания автор никакой ответственности не несет.
От автора
Вообще-то я люблю детектив и совсем не считаю его низким жанром. Какой уж там низкий жанр, если есть Честертон и Конан Дойль. Как и любой ценитель жанра, я имею свои пристрастия, и наоборот. Из классиков почему-то не люблю Сименона и Агату Кристи, зато с огромным удовольствием прочел все недавно переведенные романы ван Гулика. Ненавижу Чейза, но если кто-то заподозрит меня в снобизме или, не дай Бог, интеллектуализме, гневно отвечу: “Нет!” Разве снобы любят Дэшила Хэммета или Рекса Стаута, а я вот люблю. Я, конечно, читал Умберто Эко, но понравилось только “Имя розы”, да и то в том самом первом, сокращенном переводе. А вот несколькими детективами Дюрренматта восхищаюсь и готов даже перечитывать (чего, впрочем, не делаю из-за лености).
Из нынешних авторов особенно ценю Ле Карре, хотя иногда засыпаю после трех-четырех страниц сверхпрофессионального описания размышлений сверхпрофессионалов. Очень люблю читать Даниэля Пеннака и из наших — Акунина и Юзефовича. Да, и не забыть сказать: терпеть не могу Дэна Брауна с его недовинченными кодами и Артуро Переса-Реверте с шахматными этюдами. А вы говорите: “Интеллектуал!”
Зачем я это все наговорил, ведь к дальнейшему это не имеет никакого отношения?
Ну, во-первых, чтобы вы знали, с кем имеете дело, — не с каким-то там сухим исследователем некоего мифического жанра, а с живым человеком, который любит то и не любит это, а почему, черт его знает.
Во-вторых, чтобы стало понятно мое раздражение. Не нравилось мне, когда разные писатели (среди них попадались, кстати, и хорошие, и плохие) с явным пренебрежением высказывались о популярности, а главным образом — тиражах женских детективов. При этом называлось несколько имен, иногда как бы и со строчной буквы, мол, пишут там всякие маринины, донцовы и дашковы, мы их, естественно, не читаем, но ведь ерунда какая-то, а не литература, а поди ж ты, тиражи какие, а вот мы, крупные и прочие писатели земли русской, практически оказываемся никому не нужны. В этих словах мне чувствовались некоторая озлобленность и зависть, а главное — лицемерие, потому что многие из презиравших детективы все чаще обращались к ним как писатели и — о, ужас — никакой популярностью при этом не пользовались.
Из всех поминаемых женщин — авторов детективных романов я к тому времени читал только Александру Маринину и не то чтобы любил ее, но относился с уважением. Несколько ее романов я прочел с удовольствием, да и образ Насти Каменской, эдакого синего чулка советской милиции, был вполне колоритен. Я попробовал читать других писательниц, особого интереса не испытал, как вдруг (без этого “вдруг” в детективе вообще обойтись невозможно) понял, что женский детектив интересно не читать (по крайней мере мне), его интересно изучать.
Постепенно я понял еще несколько простых, но важных вещей. Существуют не только “женские”, но и “мужские” детективы, и ни те, ни другие собственно детективом не являются. То есть преступлений в них хоть отбавляй, а вот с раскрытием имеются определенные проблемы. Классический детектив — это всегда игра, соревнование между героем детектива и читателем, кто раньше раскроет преступление и тем самым отгадает загадку, поставленную писателем. При этом читатель испытывает законную гордость от своей победы (если он правильно и раньше героя решил ребус), но гораздо большее эстетическое удовольствие — от собственного поражения (оттого, что пошел по ложному следу и не угадал преступника). В “мужских детективах”, законодателем которых, по всей видимости, является Дэшил Хэммет, герой прет напролом и преступника находит, пренебрегая всякими загадками, ну вроде как Александр Македонский решает проблему Гордиева узла. Читатель получает огромное удовольствие уже оттого, что это не его регулярно бьют по башке, ну и от специфического юмора, конечно. В общем, чистотой жанра здесь не пахнет, обаяние (у того же Хэммета) порой встречается, хотя, пожалуй, не в русском варианте, так что нетрудно понять, почему любитель(ница) детективов, оказываясь перед выбором, что взять — русский покет-бук с мужской фамилией или с женской, — берет с женской.
Что же касается женских детективов, то они, как выяснилось, делятся на три неравные части. Основная масса текстов восходит к польской писательнице Иоанне Хмелевской и часто называется “ироническим детективом”. Иногда издатели пытаются нас запутать и придумывают всякие там авантюрные или даже шоу-детективы. Чтобы понять, в чем отличие, например, между ироническим детективом и шоу-детективом, достаточно обратиться к книгам Галины Куликовой. На книгах до 2004 года написано:
“Если к загадке добавить любовь и все это обильно присыпать юмором, а затем хорошо перемешать, то получатся иронические детективы Галины Куликовой” .
На книгах же, вышедших в 2004 году, написано:
“Если к загадке добавить любовь и все это обильно присыпать юмором, а затем хорошо перемешать, то получатся шоу-детективы Галины Куликовой” .
Чистота жанров и разница между ними, как говорится, налицо.
Вторую — не слишком большую, но важную — часть так и тянет назвать собственно детективом, что звучит малосодержательно, а потому назовем ее “сентиментальным детективом”.
Называя третий тип, надо быть крайне аккуратным, поскольку на язык просится простой и четкий, но как-то не совсем пристойный эпитет. Короче говоря, назовем этот тип “детективом падших женщин” и забудем о нем, как о страшном сне. Почему? Да потому, что он действительно не имеет к детективу никакого отношения. Вокруг этой самой падшей женщины все время происходит что-то нехорошее, но преступления никто и не думает раскрывать, просто через некоторое время становится известно, кто убил, кто украл, кто изнасиловал, а сама дама в это время занята только одним делом — так сказать, продолжением падения. Типичным представителем жанра “я расставила ноги, и он грубо вошел в меня” является Юлия Шилова, блестящий мастер многоточия (иногда все предложения в абзаце кончаются им). Впрочем, кроме многоточия читать в ее книгах, пожалуй, нечего, и честные издатели при определении этого жанра обходятся без слова “детектив” — просто “криминальное чтиво”.
Наконец, еще одна простая истина состоит в том, что женский детектив определяется прежде всего двумя вещами. Во-первых, на обложке стоит женское имя. Во-вторых, главным героем (или хотя бы одним из них) является женщина1. Первое чрезвычайно важно, поскольку, с одной стороны, автором женских детективов вполне может быть мужчина, и, наоборот, женщина, взяв мужской псевдоним, тут же выпадает из этого ряда (и то и другое, насколько мне известно, случается).
Чтобы более подробно разобраться в сути женского детектива, придется стать тем самым покупателем в книжном магазине, чья рука почему-то все тянется и тянется к детективу с женским именем на обложке.
А действительно, почему?
Анализу поддается все. Надо только уметь анализировать2
Поначалу мне показалось, что все женские детективы вообще написаны одним человеком или в лучшем случае — двумя. Это, конечно, была ошибка, ложный след, так сказать, но все-таки…
Начать надо с имен и названий произведений.
В истории мировой литературы были писатели, которые мастерски составляли списки, в том числе списки собственных имен. Эта традиция идет от Гомера, а если говорить о современности, достаточно назвать имена Набокова, Сэлинджера и Стругацких. Именно после них стало ясно, что, скажем, список одноклассников может стать художественной прозой. Так вот, список авторов женских детективов никакой критики не выдерживает.
