Дия Гарина - Пойти туда...
– Не зуди, Р-роберт. И без тебя тошно.
– Ужели ты думаешь, что хмель тебе пособит? Только время зря теряешь, – от Асмир медовухой не исцелишься…
– Не поминай ее имя! – взорвался я, и добавил, – Я не могу сидеть, сложа руки, и ждать, пока Ольгерду донесут, где ее держат.
Ага, вот и обнаружилась причина нашего запоя. Оказывается, за всю неделю, прошедшую со дня погребения Освальда, мы так не смогли разузнать местонахождение разбойничьей малины. И Велеслав глушил в себе чувство вины, самым распространенным народным средством.
– А коли завтра донесут, каким ты в битву пойдешь? – не унимался франк, – Ты и меча удержать не сумеешь! Лук твой отобрать придется – своих перестреляешь. У тебя ж все в глазах двоится.
– Двоится, сказваешь? – неприятный смешок не сулил побратиму ничего хорошего, – Тогда гляди…
Мои руки молниеносно извлекли из ножен тяжелый боевой нож и четким движением послали его прямо в Роберта, пригвоздив к стене край овчины, которой он был накрыт.
– Поразмыслил бы лучше, как нам разбойников одолеть, – как ни в чем не бывало, продолжал вразумлять меня побратим, – Они тут у себя дома, каждый куст ощупью ведают…
Вот и еще одна причина моего угнетенного состояния… Чем больше я думал над этим, тем меньше оставалось надежды покончить с бандой и спасти Асмир. Викингов вдвое больше это правда, но они мастера лихих набегов, морских сражений и молодецких сшибок. А разбойнички постигли все тонкости лесной партизанской войны с засадами, молниеносными атаками и такими же отступлениями. Пока мы будем добираться до их убежища, нас просто перестреляют в лесах, где им действительно знакомо каждое дерево. Достаточно вспомнить как долго и успешно вольные стрелки Робин Гуда противостояли регулярным войскам шерифа Нотингемского. Значит, наш приход должен стать для разбойников неожиданностью, а какая неожиданность, если у них в каждой деревне наверняка есть осведомитель, и, скорее всего, не один. Придется искать обходные пути, но в моем теперешнем состоянии… Черт побери, Роберт прав – для того чтобы придумать какую-нибудь хитрость, мне нужна трезвая голова.
Придя к такому похвальному решению, я, шатаясь, поднялся с лавки и пошел во двор, прихватив по пути кадушку с водой. После серии обливаний в голове действительно немного прояснилось. Теперь, пожалуй, можно вернуться в избу и выспаться. Кажется, я в течение последних пяти дней спал в общей сложности не больше двенадцати часов.
Роберт встретил меня одобрительным хмыканьем.
– Стало быть, теперь угомонишься?
– Ага. А еще высплюсь – утро вечера мудренее.
– Может девку для тебя найти, чтобы остыл малость? Есть у меня одна на примете. Тоже чернявая, должна вроде глянуться тебе.
Ох, Роберт, – добрая душа, – ничего ему для друга не жалко! Вот и сейчас предлагает мне одну из своих воздыхательниц, которых у него в ближайших деревнях обнаружилось превеликое множество. Каждый день, с момента его ранения, в нашей избе толклись местные красотки, ухаживая за побратимом, и, попутно, выясняя отношения друг с другом. Настоящий гарем! Ума не приложу, когда это Роберт успел их всех осчастливить? Сердцеед французский…
Я не удостоил побратима ответом, и стал поудобнее устраиваться на лавке. Он ведь не со зла, просто ему кажется, что так будет лучше. Кроме того, вся дружина искренне не могла понять, почему я так остро воспринимаю потерю обычной девки, пускай и весьма симпатичной. Ну и черт с ними, ничего объяснять я не собирался. Да, наверное, и не смог бы. Для меня самого мои чувства к Асмир (слово "любовь" я не мог произнести даже мысленно) оставались тайной за семью печатями.
На следующее утро мое самочувствие слегка ухудшилось – похмелье вышло тягостным и, каким-то обреченным. Не могу сказать, в чем конкретно это выражалось, но ртутный столбик моего настроения вплотную приблизился к абсолютному нулю. Я чувствовал, как время неумолимо утекает сквозь мои трясущиеся с бодуна пальцы. И точно знал: нужно очень спешить, иначе сын Ворона сам сделает первый ход. Оборони царица небесная…
К полудню выяснилось, что и сегодня нам не удастся получить необходимую информацию. Ольгерд рвал и метал, но ничего не мог вытрясти из поселян, которые точно воды в рот набрали. Должно быть молодой атаман нашел, чем их припугнуть… У меня оставалась только одна надежда – попытаться еще раз призвать Велеса на помощь. Может быть, все-таки получится? И чтобы проверить это я решил отправиться на то место, где нашел бесчувственного Роберта. Чем Велес не шутит…
Войдя в избу, я начал деловито вооружаться, не обращая внимания на изумленные взгляды побратима.
– Ты куда собрался?
– Да так, кое-что проверить решил.
– Один?
– Один.
– Велеслав, ты ведаешь что творишь? Нельзя тебе одному за тын выходить… Они только того и дожидаются…
– Вот и дождутся на свои головы. Иль ты меня трусом почитаешь?
– Я всегда тебя разумником почитал, а ныне ты как топором пришибленный ходишь. Одни глупости на уме.
– Я должен пойти на то место, где отыскал тебя… Понимаешь, Роберт, я должен попытаться…
К моему удивлению, побратим ничего не возразил на мои невнятные объяснения и молчал все время, пока я снаряжался. Когда же я повернулся к нему, чтобы на всякий случай проститься, то обнаружил, что лавка пуста. Роберт стоял, тяжело привалившись к столу, и пытался натянуть на себя кольчугу.
– Ты чего удумал? – взвился я, – Давно без памяти не валялся?
– Я тебя одного не отпущу. Хочешь идти – иди, только я следом поползу…
Ну, Роберт, ну, гад ползучий! Погоди, выздоровеешь, я уж душеньку отведу – разукрашу твою смазливую физиономию. Однако надо срочно что-то придумать, – не тащиться же с ним в лес.
– Хорошо, будь по-твоему, – примирительно проворчал я, – остаюсь. Только и ты ложись, сделай милость, да отвар свой испить не забудь.
Я подошел к чугунку с отваром, нацедил его в ковш и, наблюдая, как Роберт медленно опускается обратно на лавку, незаметно подсыпал в питье пару щепоток безвкусного порошка, из висевшей на груди ладанки. Протянув побратиму ковш, я подсел к нему и завел какой-то ничего не значащий разговор. Через несколько минут глаза Роберта начали подергиваться дымкой, он стал отвечать на мои вопросы невпопад, и вскоре по избе разнесся его богатырский храп. Дурман-трава, выданная мне на всякий случай Мурашом, нашла себе достойное применение.
Подождав для верности еще немного, я быстро покинул избу, аккуратно притворив скрипучую дверь. Нужно торопиться: действие снотворного будет недолгим, – как бы Роберт не переполошил всех, когда проснется. Еще пойдут меня всей дружиной разыскивать… Только помешают. По этой же причине я не пошел через ворота, а, вспомнив пионерское детство, отодвинул одну из подгнивших плах старого тына и торопливо направился к лесу.
Чтобы достичь пункта назначения мне понадобилось совсем немного времени. Встав на тропинке, в том месте, где раздвоилось мое путеводное сияние, я снова попытался вызвать у себя те же чувства, что помогли мне призвать Велеса на помощь. Но после нескольких безуспешных попыток, пришлось признать всю тщетность моих стараний. Ничего не получалось. Должно быть, тогда я был просто вне себя от беспокойства. Боюсь, что достичь точно такого же накала страстей мне уже не удастся. Нельзя дважды войти…
Неожиданно я почувствовал ненавидящий взгляд, буквально прожигавший мне спину. Уже лежа на тропинке, куда бросил меня спасительный инстинкт я услышал пение стрелы над головой и попытался откатиться под защиту не совсем облетевших кустов. Я до боли в глазах вглядывался в тревожно молчащий лес, но не заметил ничего подозрительного. Н-да-а-а, прав был Роберт. Не стоило мне так рисковать. Но неужели одна стрела это все на что они способны? Или, может быть, это предупреждение? Внимательно прислушиваясь к звукам потревоженного леса, я выждал еще немного и осторожно приблизился к дереву, из которого торчала длинная белоперая стрела. Как я и предполагал, это было что-то вроде предупреждения. К стреле прилагалось послание, написанное на бересте и маленький кожаный мешочек.
"Велеславу сыну Ратбора. Хочешь спасти жизнь своей рабыни, приходи завтра в полдень на это же место один, без брони и оружия. Не то получишь еще один подарок. Ворон сына Ворона", – гласили наспех накарябанные славянские руны.
Горло сжала холодная рука. Я мог и не развязывать этот мешочек… Нет, не мог. Пальцы помимо моей воли осторожно распутывали хитрый узел… Зачем я это делаю? Ведь я знаю что там, знаю… И не могу не увидеть.
Когда я вернулся в избу, Роберт еще спал, разметавшись на лавке. Я устало опустился на свою и стал автоматически стягивать с себя кольчугу. Вообще с момента получения послания я все проделывал на полном автомате. Голова гудела от неожиданно вспыхивающих и так же неожиданно гаснущих мыслей. Мои опасения оказались не напрасными. Молодой Ворон сделал первый ход. Белые начинают и выигрывают… Если я действительно хочу видеть Асмир живой, то придется самому подать себя разбойникам на блюдечке. Иначе они будут присылать мне ее по частям, пока я или не смирюсь с потерей или не распрощаюсь со своей шкурой. Мизинец Асмир, присланный сегодня в виде подарка станет мне прекрасным напоминанием.
