Эльвира Барякина - Фабрика гроз
Не ответив, Ивар дотянулся до телефона и набрал какой-то номер из справочника.
— Алло, девушка! — произнес он испуганным голосом. — Это психдиспансер? Приезжайте, пожалуйста, к нам! У нас тут один сотрудник совсем заработался: суп из гвоздей варит. Честное слово! С картошкой!
Через полчаса вся компания наблюдала в окно, как два дюжих санитара запихивали брыкающегося Вайпенгольда в «Скорую помощь». Вокруг машины толпились сотрудники штаба и потрясенно переговаривались. А свесившаяся с подоконника Леденцова уже вовсю рассказывала им, как прямо на ее глазах у бедняги поехала крыша.
Тем временем Никитин с помощью листа бумаги и фломастера изготовил новый плакатик и повесил его на стену:
«Потерялся Вайпенгольд. Порода — дворняжка. Окрас мутный. Сука. Нашедшему — царствие небесное».
* * *В приемном покое психдиспансера было совсем мало народу. Только какая-то женщина во фланелевом халате разговаривала с посетительницей, да дремала за стойкой пожилая медсестра.
Кристина долго искала в списках больных Пчелкину Наталью, но обнаружила ее совсем не там, где ожидала: оказалось, что Наташа лежит в токсикологическом отделении.
Кристина отправила Софроныча на разведку:
— Спроси у медсестры, можно ли нам поговорить с Наташей? И вообще, в каком она состоянии?
Через несколько минут Софроныч вернулся с неутешительными известями: поговорить им никак не удастся, ибо вот уже три недели Наташа находится в состоянии полного ступора.
— Сидит на кровати и даже не шевелится, — развел руками Софроныч.
Кристина нахмурилась.
— Тогда нам надо пообщаться с зав отделением, — твердо сказала она. Черт, почему же они держат Наташу в токсикологии?!
— Может, она бензина нанюхалась? — предположил Софроныч.
Кристина направилась в сторону дежурной медсестры.
— Здравствуйте! Мы с телеканала «Фристайл». Мы могли бы поговорить с заведующим отделением?
* * *Зав отделением, Петр Аркадьевич, оказался очень приятным старичком в старомодных металлических очках. Белая бородка и животик делали его похожим на Доктора Айболита.
Он принял Кристину весьма радушно.
— Очень хорошо, что вы заинтересовались этим случаем, — сказал он, когда она описала ему цель своего визита. — По правде говоря, я уже доложил обо всем случившемся в правоохранительные органы, мне обещали разобраться, да, видимо, так и не разобрались.
— А в чем дело? — сразу насторожилась Кристина.
— Пройдемте ко мне. Там и побеседуем.
В кабинете заведующего пахло лекарствами и старинным одеколоном.
— Ну, что вам сказать… — произнес он, искоса поглядывая на Софроныча, устанавливающего камеру на штатив. — У Наташи наблюдается случай острого отравления тетраэтилсвинцом. Собственно говоря, состояние, схожее с шизофренией, отсюда и вытекает.
— Острое отравление? — изумленно переспросила Кристина. — А что это за тетраэтил…?
— Тетраэтилсвинец — это такая добавка к бензину, которая повышает его октановое число, а соответственно его стоимость и качество. Знаете, есть 76-ой, дешевый, бензин, на котором можно только на грузовиках ездить? Так вот если в него впрыснуть несколько капель тетраэтилсвинца, он тут же превратится в 95-й, пригодный для любого легкового автомобиля. Только при этом станет смертельно ядовитым. Раньше вся наша нефтеперерабатывающая промышленность использовала этот метод для производства топлива, потому как если обходиться без тетраэтилсвинца, то для выработки того же 95-ого бензина нефть должна пройти еще одну перегонку. Это, как вы сами понимаете, стоит огромных денег. А тут — капнул немножко этилки,[7] размешал, вот тебе и весь производственный цикл. Хоть открывай завод у себя на огороде.
— А как же люди?! — потрясенно произнесла Кристина. — Если это вещество ядовито, то разве можно использовать его в промышленности?
Но Петр Аркадьевич только развел руками.
— Люди мрут как мухи. Понимаете, даже небольшого количества этиловой жидкости хватит, чтобы отправить человека на тот свет. А если кому удается выжить, тот сходит с ума. Тетраэтилсвинец — это нейротропный яд. Отправление происходит и при вдыхании паров, и при попадании внутрь. Даже при простом прикосновении у человека происходит общее поражение центральной нервной системы, нарушается сон, появляются устрашающие галлюцинации и бред. Люди становятся забывчивыми, крайне агрессивными, им постоянно кажется, что их преследуют. Самое опасное — в момент отравления человек не чувствует ничего особенного. Первые признаки появляются только спустя несколько часов после контактов с этиловой жидкостью. Иногда общая картина напоминает шизофрению, иногда эпилепсию…
«Славик умер от эпилепсии, — подумала Кристина. — Те рабочие убили друг друга по неизвестной причине. А еще, помнится, Алешка говорил, что на АЗС в ночную смену приезжали черти. Значит, это были галлюцинации. Они все там были отравлены! Все до единого!»
— Как вы думаете, Наташа могла отравиться, работая на бензоколонке? — решила уточнить она.
— Скорее всего, там все и произошло, — кивнул Петр Аркадьевич. — Вы же знаете, сейчас мало кто обращает внимания на технику безопасности. С этилкой без противогаза и спецкостюма вообще работать нельзя. А наши шоферы запросто могут подсасывать бензин через трубочку, кое у кого хватает ума оставлять открытую канистру с бензином в непроветриваемом помещении. А потом еще удивляются, почему у них проблемы с сердцем и с потенцией. А плюс ко всему — тотальное снижение интеллекта. Причем это всего-навсего признаки легкого, но хронического отравления тетраэтилсвинцом. А если дозу чуть-чуть увеличить, то это уже наш клиент, психический, если только не кладбищенский.
Кристина помолчала. Все это как-то не укладывалось у нее в голове.
— Петр Аркадьевич, а у Наташи есть хоть какие-то шансы?
— Мы, конечно, постараемся сделать все, что в наших силах, — медленно проговорил зав отделением. — Но органические соединения свинца — это не шутка. Они очень плохо выводятся из организма. При затяжном хроническом отравлении психотическое состояние может длиться шесть-десять месяцев, а иногда даже доходит до двух лет. Да и потом у человека вроде бы начинается улучшение, а затем — бах! — и все сначала.
* * *Через полчаса взволнованные и потрясенные Кристина с Софронычем вновь сидели в машине.
— Бомба, а не материальчик! — проговорил оператор, пряча кассету с записью в сумку.
— Я тебе говорила, что здесь что-то нечисто! — сыпала словами Кристина. — Клава упомянула, что Елена Хоботова сама разбодяживала топливо… Как думаешь, могла она откуда-то брать этиловую жидкость, добавлять ее в 76-й бензин и продавать его как 95-й?
Оператор почесал в затылке.
— Ну-у, вполне вероятно…
— А если это так, то ее работники запросто могли отравиться! Они крали у нее по капле и наверняка не соблюдали технику безопасности!
— С ума сойти, люди травятся, и никто даже не пикнет!
— Ты же слышал, что сказал Петр Аркадьевич: они не знали, что травятся! — жестко усмехнулась Кристина. — Если этиловая жидкость попадет тебе на кожу, ты ничего не почувствуешь. В худшем случае она будет чуть-чуть шелушиться.
Софроныч кивнул взлохмаченной головой.
— А представляешь, чем мы дышим?! Ведь все эта дрянь с автомобильными выхлопам выходит в воздух… Черт! Мне послышалось, или доктор вправду говорил об импотенции?
— Ничего тебе не послышалось! — воскликнула Кристина. — Да импотенция — это еще полбеды. У нас у всех с мозгами могут быть проблемы — вот что страшно!
Они замолчали, пытаясь осознать услышанное.
— Интересно, а Елена понимает, что она стала убийцей своих сотрудников? — наконец произнес Софроныч. — Ведь умерло три человека, один сошел с ума…
— Наверняка она все прекрасно понимает! — сказала Кристина, вставляя ключ в зажигание. — Когда стольниковские люди намекнули ей об этом деле, она до смерти перепугалась, что ее привлекут к уголовной ответственности. Поэтому она и согласилась дать прессуху против своего мужа. А при мне стала изображать из себя безмозглую курицу… Кстати, вот что: мне надо подумать, к кому из чиновников мы можем обратиться по поводу этой проблемы. Ведь власти должны как-то реагировать на нее!
— А они наверняка реагируют, — скривился Софроныч. — Ты же сама говорила, что по официальной версии не произошло ничего такого: двое придурков подрались, один помер от эпилепсии, а одна просто чокнулась. Ну с кем не бывает?
— И потом следователь отказался со мной разговаривать… — добавила Кристина. — Ох, нечисто дело, нечисто!
Тут к такси, стоявшему рядом с ее машиной, подошел какой-то маленький розовощекий тип с сотовым телефоном. Он был страшно возбужден, размахивал руками и матерился.
