Патриция Хайсмит - Незнакомцы в поезде
Это была книга Платона, принадлежавшая Гаю, всё еще обернутая и с полустершимся адресом.
— Конечно, помню. — Бруно небрежно отпихнул книгу. — Я потерял ее, когда шел на почту.
— Она лежала на полке в отеле "Ла Фонда". Как вам удалось позаимствовать книгу Платона?
— Я нашел ее в поезде. — Бруно поднял глаза. — Там был адрес Гая, вот я и решил отправить ее по почте. Я нашел ее в вагоне-ресторане, это факт. Бруно встретился с острым, немигающим взглядом маленьких глаз Джерарда.
— А когда вы с ним познакомились, Чарли? — снова спросил Джерард спокойным тоном человека, который допрашивает ребенка и знает, что тот лжет.
— В декабре.
— Вы, конечно, знали об убийстве его жены?
— Конечно. Прочел в газетах. А потом прочел про него, он строил здание клуба "Пальмира".
— И вы подумали: надо же, как, мол, интересно, потому что вы за полгода до этого нашли его книгу.
— Да-а, — ответил Бруно после небольшой паузы.
Джерард недовольно проворчал и опустил голову с легкой презрительной улыбкой.
Бруно стало не по себе. Когда же в последний раз он видел это ворчание, а потом презрительная улыбка? Однажды, когда он что-то врал отцу, причем вранье было откровенным, но он за него цеплялся до последнего, и отец проворчал, а потом недоверчиво улыбнулся, и Бруно стало стыдно. Бруно знал, что его глаза сами просят Джерарда простить его.
— И вы делали все эти звонки в Меткалф, не зная Гая Хейнза? — Джерард забрал книгу.
— Какие звонки?
— Несколько звонков?
— Может и звонил раз, когда набрался.
— Несколько раз. И о чем же?
— Да об этой чертовой книге! — Если Джерард так хорошо знает его, то должен знать, что именно так он и поступил. — Может, я звонил, когда узнал, что у него жену убили.
Джерард покачал головой.
— Вы звонили до того, как она была убита.
— Ну и что? Может быть и да.
— Ах, ну и что? Надо будет спросить у мистера Гая Хейнза. Если принять во внимание ваш интерес к убийству, то странно, что вы не позвонили после убийства.
— Меня тошнит от убийств! — закричал Бруно.
— О, я верю, Чарли, верю! — сказал Джерард, прогуливаясь по холлу до комнаты матери и обратно.
Бруно неторопливо принял душ и тщательно оделся. Джерарда куда более волновал Мэтт Ливайн. Насколько он помнит, он лишь два раза звонил в Меткалф из отеля "Ла Фонда", где Джерард, должно быть, разыскал счета. Насчет остальных звонков он может сказать, что мать Гая ошиблась, это был не он.
— Что хотел Джерард? — спросил Бруно мать.
— Ничего особенного. Хотел знать, не знаю ли я одного из твоих друзей — Гая Хейнза. — Она расчесывала волосы кверху широкими движениями расчески, отчего они пышно обрамляли ее спокойное и усталое лицо. — Он ведь архитектор, да?
— Угу. Я с ним мало знаком.
Он прошелся туда-сюда у нее за спиной. Она забыла те вырезки в Лос-Анджелесе, на что он и надеялся. Слава Богу, что он не напомнил ей, что он знал Гая в то время, когда появились фото "Пальмиры".
— Джерард говорил, что ты звонил ему прошлым летом. О чем это он?
— Ой, мам, надоели мне все эти дурацкие намеки Джерарда!
Сороковая глава
В то же утро несколькими минутами спустя Гай вышел из директорского кабинета проектной фирмы "Хэнсон и Кнапп" таким счастливым, каким он не был на протяжении многих последних недель. Фирма занималась копированием последних чертежей по больнице — наиболее сложному проекту, которым когда-либо руководил Гай, пришли последние "добро" на материалы, а этим утром он получил телеграмму от Боба Тричера, которая заставила Гая порадоваться за своего старого друга. Боба назначили в консультативный инженерный комитет по строительству крупной плотины в канадской провинции Альберта, к этой работе он стремился последние пять лет.
По обеим сторонам прохода стояли столы, и чертежники поднимали голову, когда он проходил мимо них к выходу. Гай кивнул их улыбающемуся начальнику. Он обнаружил, что его уверенность в себе излучает сияние. А возможно, всё дело было в новом костюме, подумал он, — всего лишь третьем за всю жизнь пошитом костюме. Материал в серо-голубую шотландскую клетку выбрала для него Энн, она же этим утром выбрала томатного цвета галстук, чтобы он пошел в нем — галстук давнишний, но он ему нравился. Он потуже затянул узел перед зеркалом между лифтами. Из густой черной брови выбился седой волос. Его брови выгнулись от удивления: это был первый седой волос, который он заметил у себя. Гай пригладил бровь.
Начальник чертежников появился в двери помещения:
— Мистер Хейнз! Повезло, что я захватил вас. Вам звонок.
Гай вернулся, надеясь, что это на минутку, потому что он и без того встречается с Энн через десять минут. Он взял трубку в одном из пустых кабинетов возле помещения чертежников.
— Гай? Привет. Слушай, Джерард нашел книгу Платона… Да, в Санта-Фе. Сейчас, знаешь, это ничего не меняет…
Прошло целых пять минут, прежде чем Гай вновь оказался у лифтов. Он всегда знал, что Платона могут найти. А Бруно говорил, что никакого шанса. Бруно вполне может ошибиться, а потому попасться. Гай наморщился, словно мысль о том, что Бруно может попасться, была невероятной. И тем не менее до сих пор действительно была невероятной.
Как только Гай вышел на солнце, он снова вспомнил о своем новом костюме и сжал кулаки в гневе на самого себя. "Я нашел книгу в поезде, помнишь? — сказал ему сейчас Бруно. — Звонил я тебе в Меткалф только насчет книги. Но до декабря мы с тобой не виделись…" Голос у Бруно был более эмоциональный и говорил он четче, чем когда-либо, встревожено, быстро, мало похоже на прежнего Бруно. Гай еще раз продумал версию, которую ему только что предложил Бруно — словно вещь, не принадлежащую ему, словно образец материала, который он сам собирался носить. Дыр в нем нет, но носить его не обязательно. Особенно если их кто-то запомнил по поезду. Например, официант, который обслуживал их в купе Бруно.
Гай постарался успокоить дыхание и замедлить шаг. Он понял голову и посмотрел на диск зимнего солнца. Его черные брови с одним седым волоском, с белым шрамом, его брови, которые, как сказала Энн, здорово погустели в последнее время, разбили солнечный свет на частички, защитив глаза. Если смотреть прямо на солнце в течение пятнадцати секунд, то через роговую оболочку можно загореться, вспомнил он откуда-то. Энн тоже защищает его. И его работа защищает его. Новый костюм, дурацкий новый костюм. У Гая внезапно испортилось настроение, он почувствовал себя беспомощным. Образ смерти вполз в в сознание, захватил его мысли. Он ведь так давно дышит ее воздухом. Может быть, он и вырос привычным к ней. Тогда чего ж бояться? И он расправил плечи, даже несколько неестественно.
Когда он пришел в ресторан, Энн еще не было. Тут он вспомнил, что она собиралась зайти за снимками, которые они делали дома в воскресенье. Гай достал из кармана телеграмму Боба Тричера и снова и снова перечитал ее.
— ТОЛЬКО ЧТО НАЗНАЧЕН В КОМИТЕТ АЛЬБЕРТЫ. РЕКОМЕНДОВАЛ ТЕБЯ. ЭТО МОСТ, ГАЙ. КАК МОЖНО СКОРЕЕ БРОСАЙ ДЕЛА. ПРИЕМ ГАРАНТИРОВАН. ПИСЬМО СЛЕДУЕТ.
БОБ
Прием гарантирован. Независимо от того, как он строит свою жизнь, его способность строить мосты не стоит под вопросом. Гай задумчиво потягивал мартини, поверхность напитка при этом оставалась спокойной.
Сорок первая глава
— Я сделал экскурс в другое дело, — приятным тихим голосом сообщил Джерард, глядя на отпечатанный отчет на своем столе. Он так и не взглянул на Бруно с тех пор, как молодой человек вошел в его кабинет. — Убийство первой жены Гая Хейнза. Осталось нераскрытым.
— Да, я знаю.
— Я думаю, вы достаточно много знаете об этом. И теперь скажите мне всё, что вы знаете об этом. — Джерард приготовился слушать.
— Ничего, — сказал Бруно. — Никто не знает. А что-нибудь известно?
— А что вы думаете? Вы же наверняка много говорили с Гаем об этом.
— Не особенно. Даже вовсе не говорили. А зачем?
— Потому что убийства вас очень интересуют.
— Что вы хотите сказать этим?
— Ладно, Чарльз, если бы я не знал этого от вас, я узнал бы от вашего отца! — Джерард взорвался — выдержка редко изменяла ему.
Бруно полез за сигаретой, но остановился.
— Я говорил с ним об этом, — спокойно и уважительно заговорил Бруно. — Он ничего не знает об этом. Он в то время и жену-то свою плохо знал.
— Кто, по-вашему, сделал это? Вы когда-нибудь думали, чтобы мистер Хейнз мог организовать это? Может быть, вы интересовались, как он это устроил и вышел сухим из воды? — Джерард расслабленно отвалился на спинку кресла, положив руки за голову, будто они беседовали о сегодняшней погоде.
— Конечно, я не думаю, что это он устроил это, — ответил Бруно. — Мне кажется, вы не представляете себе калибр человека, о котором говорите.
