Катажина Колчевська - Кто, если не я?
Посидела минуту и снова пошла за спасительными таблетками пани Ренаты. Мои запасы уже почти иссякли. Я у нее уже несколько недель не была, и Олю почти неделю не проведывала. Мне нужно было выспаться – выходные я планировала провести в Торуне.
В субботу мы вернулись домой с Боженой и устроили себе праздничный ужин. Я уже четыре месяца не пила, а ей суд наконец присудил алименты от бывшего мужа. Конечно, не такая уж и большая сумма получалась, по сто злотых на каждого ребенка, но хоть что-то. В общем, у нас обеих было что праздновать, и я решила пока не думать о том, где взять сорок тысяч. В моей ситуации что сорок тысяч, что пять миллионов, было все равно. Обе суммы казались одинаково недосягаемыми.
Зять позвонил поздно, после одиннадцати. Голос у него был грустный и усталый. Видимо, разговор с Магдой получился долгим и трудным. Хотя меня это не волновало. До сих пор все Олины проблемы решала я, теперь пришло время деду с бабой сделать хоть что-то.
– Аня, мы сейчас можем дать тысяч пятнадцать, больше у нас нет.
– Послушай меня! Меня это не колышет, деньги нужны не мне, а Оле, вашей внучке. Помнишь ее?
– Да, Аня, помню.
– Отлично! А помнишь, что Оля уже целый месяц в приюте? Никому бы не пожелала туда попасть! – сказала я и сделала многозначительную паузу, ожидая ответа.
– Помню, – ответил он тихо.
– А вот я не помню, чтобы вы хоть раз ее проведали в приюте… Или приехали к ней на Вигилию с подарком под елочку… И на дне рождения, который у нее в конце ноября был, я вас тоже не помню. Я права? – сознательно издевалась я.
Роберт молчал.
– С тех пор как я забрала Олю в октябре, вся моя жизнь посвящена только ей. Я езжу к ней каждый день в Торунь, как идиотка. Я мне уже за пятьдесят, я старше, чем ты или моя немощная младшая сестричка. Иногда я так устаю, что плакать хочется. Приезжаю вечером домой, падаю, в чем была, на кровать, а с утра опять в суд или к Оле. Если бы не соседи, мы бы с моей собакой с голоду умерли. Чужие люди, о которых я еще год назад слыхом не слыхала, помогают мне больше, чем собственная семья. И делают это только из приличия. Я пресмыкаюсь перед каждым, кто может мне хоть как-то помочь. Даже перед теми, кому раньше бы под ноги не плюнула, – продолжала я свою речь.
Злости не было, я хранила ледяное спокойствие, от которого мне самой становилось страшно. Я все думала, что сейчас чувствует Роберт, и даже жалела его немного. Но Олю мне было жаль еще больше. Ненадолго воцарилась тишина.
– Я не требую, чтобы вы приезжали к Оле и проведывали ее каждую неделю, я не жду, что вы мне будете готовить ужин или ухаживать за моим псом, когда я поздно вечером от нее возвращаюсь. От вас мне нужны только деньги. Пятнадцать тысяч привезите мне завтра, а остальные двадцать пять понадобятся в апреле. Продайте что-то или возьмите в долг. А я буду заниматься всем остальным.
В понедельник утром я позвонила в суд. Пани Кристина очень удивилась, когда судья Юлиуш захотел со мной поговорить.
– Я согласна на ваше предложение, но у меня есть определенные условия, – заявила я ему вместо «Здравствуйте».
– Никаких условий!
– Вы так много зарабатываете, что вам плевать на сорок тысяч? Выборы уже на носу, деньги, наверное, понадобятся? – вкрадчиво спросила я.
– Я не буду с вами торговаться!
– А я и не торгуюсь. Я предлагаю десять тысяч сейчас, а все остальное, когда дело будет сделано. И попрошу вычистить бумаги так, чтобы в ближайшие годы никто не мог подкопаться. Да, и еще пусть мне вернут права.
– Но вопрос с правами не в моей компетенции.
– Я доплачу еще пять тысяч.
– Посмотрим, что я смогу сделать. Но только у меня тоже есть пара условий.
– Да? – спросила я с притворным возмущением, хотя на самом деле ожидала этого. Последнее слово всегда должно оставаться за победителем.
– Вы должны уехать из моей гмины!
– Что? – воскликнула я. В этот раз возмущение было настоящим.
– Когда суд вынесет решение, вы должны исчезнуть. Я не хочу встретить вас однажды в городе, в суде, в магазине или в костеле. Не хочу видеть вас по случаю сбора урожая, первомайских демонстраций, процессий на праздник Тела Христова или еще каких-либо событий.
– Не беспокойтесь, я во всех этих мероприятиях не участвую.
– Я говорю серьезно. Бумаги исчезнут, но только из дела. Я сохраню их до тех пор, пока вы не уедете, – сказал он и положил трубку.
Победитель чертов! Юлиуш Цезарь! Император местечковый!
Глава 37
– Роберт! Мы с Олей переезжаем в Варшаву.
– Как так? В Варшаву? – переспрашивал он, застигнутый врасплох.
– Да, в Варшаву. Я все здесь продам, решу все вопросы с тем судьей, уволюсь из больницы и оформлю досрочную пенсию. Потом куплю квартиру в Варшаве. Оля пойдет в хорошую школу, вы будете рядом, и Игорь тоже. Я не становлюсь моложе, а в большом городе мне с ребенком будет легче, чем в селе.
– Аня, подожди, давай все обдумаем.
– Я уже все обдумала!
– Подожди, но ты же с нами даже не посоветовалась. Так дела не делаются.
– А что мне с вами обсуждать? Это моя жизнь, и если я решила ее изменить, то какое вам до этого дело? Я же не говорю вам, где вам жить.
– Но это совсем другая ситуация! – ответил он растерянно.
– Я не спрашиваю вашего согласия. Я звоню, чтобы сообщить о своих планах и о том, что мне нужна будет ваша помощь.
– Конечно, ты всегда можешь на нас рассчитывать.
– Конечно, я на вас рассчитываю, – злорадно ответила я и продолжила уже решительным и уверенным тоном: – Сначала нам с Магдой нужно решить вопрос с наследством, потому что я сейчас продать ничего не могу. Потом поможете мне найти квартиру в Варшаве, так чтобы рядом были школы, больница, магазины и костел. Ладно, можно и без костела, но недалеко от вас.
– Аня, ну ты меня озадачила.
– Да, понимаю, что вам надо привыкнуть к этой мысли. Завтра утром перезвоню. Да, и еще, Роберт!
– Что, Аня?
– У меня просто выхода нет.
– Понимаем.
Потом позвонила Игорю.
– Младший, мне твоя помощь нужна. У меня несколько дел здесь, в гмине. Можешь приехать на недельку, чтобы Олю проведать?
– У тебя все в порядке?
– Да, в порядке. Я наконец вижу свет в конце тоннеля. Появился шанс решить вопрос с опекой над Олей раз и навсегда. И еще пенсию нужно оформить, а то у меня уже все сбережения заканчиваются. Да, и еще я решила перебраться в Варшаву.
– В Варшаву? – удивленно повторил он.
– Да, – подтвердила я. В трубке все стихло, но ненадолго.
– А знаешь что, Анка? Это просто офигенная идея! – с энтузиазмом завопил он.
– Спасибо, что хоть ты этому рад.
– А что, родители были не в восторге?
– Родители еще не пришли в себя от шока и не решили, что думают по этому поводу.
– Вот это номер! Оказалось, что Олька – твой пропуск в лучшую жизнь в лучшем месте! – заявил он с улыбкой в голосе.
– Ну, это мы еще посмотрим!
На следующий день прямо с утра я пошла в суд, чтобы занести документы, которые требовал Юлиуш Цезарий, и первый взнос, который взяла из своих сбережений. Встреча наша была холодной и очень короткой. Без всяких там «здравствуйте», «пожалуйста» и «спасибо». Пани Кристина не могла прийти в себя от удивления, что председатель согласился заняться моим делом.
– Не знаю, что вы сделали и как его убедили, но давно он так не бегал.
– Вряд ли вам захочется это узнать, пани Кристина. Но можно у вас спросить, не знаете ли вы, как уладить дело с наследством?
Конечно, пани Кристина знала, и мы сразу же написали состветствующее заявление. ЗАГС находился в соседнем здании. Пани Кристина позвонила своей приятельнице из тамошней канцелярии, и я перебежала на другую сторону улицы. Когда зашла в нужный кабинет, свидетельства о смерти родителей были уже готовы. На них еще чернила не успели высохнуть. На следующий день пани Кристина позвонила мне и сказала, что судья Юлиуш сам взялся за дело о наследстве и пообещал через две недели все уладить. Был только один минус. Моя сестра должна была появиться на судебном заседании вместе с Робертом.
Кроме того, я сходила в сельсовет и разузнала, какие документы нужны для продажи дома и оставшейся части поля и как скоро я смогу их получить. Как я и ожидала, это оказалось не так легко, но, в принципе, выполнимо.
Вернулась я домой, и мы вместе с Мухой пошли на ужин к Басе. Жалко, что Оли с нами не было.
Как всегда, соседи не скрывали, что рады мне. Я не сомневалась, что точно так же они встречали и всех остальных гостей.
Мы с Басей заболтались. Ведь нормально поговорить не могли уже несколько месяцев. С тех пор как Олю забрали, я заскакивала к ним лишь на минутку, когда забирала или отдавала Муху. Бася всегда совала мне какую-нибудь еду, и мы перекидывались парой слов или вежливых фраз.
Сейчас моя соседка рассказывала, как у них дела, как они провели праздники. Радостно поделилась новостью, что у Зузы скоро родится братик или сестричка. Ева беременна, и вся семья этим живет.
