Юсеф эс-Сибаи - Мы не сеем колючек
— Твое здоровье! — поднял бокал Анвар. — Как тебя звать?
— Наргис.
— Сядь поближе, Наргис!
Он обнял ее за талию и снова поднял бокал.
— Вот и все, что мне можно выпить… Ничего себе жизненный итог!..
— Почему?
— Врачи запрещают, чтоб их черти побрали! Но пусть кто-нибудь другой изображает послушного пациента. Один раз живем, не правда ли, Наргис? Анвар залпом выпил остатки виски. — Эх, старость не радость!
— И вовсе вы не старый, Анвар-бей! — возразила Сейида.
— Жизнь свою я жег с двух концов, Наргис… Все спешил взять от нее как можно больше.
— И удалось?
— Пожалуй… Но чего это стоило!
Анвар притянул ее поближе и прижался щекой к ее груди.
— Боже мой, какая ты роскошная! — пошутил он.
Сейида засмеялась, закинув голову, и Анвар впился губами в белоснежную впадинку между ключицами.
— Ох, до чего же сладко! — воскликнул он, оторвавшись. — В такие минуты не жалко и трудов, что отдал, выбиваясь в люди. Поверишь ли, когда-то Анвар-бей был слесарем в квартале эль-Маварди, чинил водопроводные краны, дверные замки…
— Не может быть! — притворно удивилась Сейида.
— Мне иной раз и самому не верится… Подкопил деньжат, купил мастерскую, потом занялся посредничеством, наконец, стал участвовать в поставках по правительственным заказам. Тут меня быстро обучили. Я понял: если хочешь чего-нибудь добиться, надо давать в лапу. Без этого не провернешь даже самого пустякового дела! — Анвар взглянул на Сейиду: — Да что это я, в самом деле!.. Тоже нашел тему для разговора… На чем мы остановились, Наргис?
Сейида улыбнулась и молча показала на ямочку между ключицами.
— Вот это куда интереснее! — просиял Анвар. — Только пуговицы мешают…
Сейида безмятежно расстегнула платье, сняла его и бросила на спинку кресла.
— Какое красивое тело!.. — восхитился Анвар. — Точно на картине! Как тебе нравятся мои картины, Наргис?
— Очень хороши, — искренне сказала Сейида.
— Да, наверное… Они мне стоили кучу денег. Пришлось заплатить и посреднику, и эксперту… Живи и давай жить другим. Это главное правило. Иначе я бы ничего не достиг. А подмазал того, подкупил другого и, глядишь, получил крупный подряд… Так я построил больницу, жилой городок для рабочих… Двадцать тысяч фунтов положил в карман!
— Двадцать тысяч?!
— Ни больше ни меньше.
— Как же ты их унес?
— В чемодане! — рассмеялся Анвар. — Деньги перевели на мой счет в банке, глупышка.
— Что же ты с ними сделал?
Анвар внезапно задумался, а потом вскинул голову:
— Что я с ними сделал? Тратил: ел, пил, гулял, отгрохал целый дворец, купил титул бея… Что еще придумать, ума не приложу!.. А капитал все не уменьшается — деньга деньгу делает. Тут не остановишься. Это как гоночный автомобиль — резко затормозишь, и разобьешься вдребезги. Если бросить дела на своих помощников, мигом разоришься, вот и приходится постоянно быть в курсе событий. Особых усилий не требуется, но нужно иметь верный глаз и крепкие нервы. Только и отдыхаешь, когда вырвешься в эту холостяцкую квартирку. Ни в каком другом месте я не чувствую себя счастливым человеком.
— А дома?
— Это еще одна обуза, только и всего. Я там почти не бываю, всем распоряжается жена, Умм Абду. Она женщина добрая, но уж больно властная. А у меня нет ни сил, ни желания с ней бороться.
Он сделал большой глоток, еще крепче обнял Сейиду и назидательно продолжал:
— Нет ничего более пресного, чем узаконенная любовь, Наргис. Собственная жена хуже черствой лепешки — конечно, можно и простым куском обойтись, но только когда по-настоящему голоден. Лишь запретный плод сладок, это действительно сказано мудрецом!
— Иногда кажется, что ты прав, Анвар-бей.
— Всегда, Наргис, всегда, девочка! Не верь лицемерам, которые громогласно утверждают, что не ищут удовольствий на стороне. Пустая болтовня и гнусное ханжество! Нет ничего слаще тайных пороков, так уж устроен человек! А кто это отрицает, тот трус! Люди трудятся в поте лица своего лишь ради таких вот минут. Дом, жена, дети — все это облепляет мужчину, словно раковины днище корабля. А потом уж ничего и не остается, как изображать, что принимаешь всерьез радости семейной жизни. Но сдается мне, что единственная радость, которая может осчастливить человека, — это право наплевать на свои священные обязанности и делать то, что ему хочется, а хочется, Наргис, вовсе не того, в чем можно признаться другим, значит, приходится скрываться. Вот для чего нужны деньги. С деньгами и в адском огне будешь есть мороженое.
Анвар допил виски, посмотрел на полураздетую Сейиду, и в глазах его зажглись ласковые огоньки.
— Не хочешь взглянуть, как отделана спальня?
Сейида поднялась с кресла. Анвар не вызывал в ней страсти, но она и не испытывала к нему неприязни, а тем более злобы или брезгливости, что частенько бывало в подобных случаях. Он обошелся с ней по-хорошему, был откровенен, заботлив — и на том спасибо…
Довольно скоро Анвар прижался к плечу девушки и быстро заснул. Сейида старалась не двигаться, чтобы не потревожить его. Прошло с четверть часа. Сон не шел. Наконец она осторожно пошевелилась, высвобождая затекшую руку. Анвар моментально проснулся и сел на постели, озираясь вокруг:
— Сколько времени?
— Около девяти.
— Чуть было не пропустил свидание!
— Важное?
— Очень. С чиновником, который будет принимать наши объекты. Надо поторопиться, чтобы не заставлять его ждать.
Сейида стала поспешно одеваться. Анвар взял ее за руку и нежно погладил.
— Ты чудесное маленькое существо, Наргис!
— И ты неплохой человек, Анвар.
— Да не лишит нас Аллах подобных часов отдохновенья от трудов, — немного торжественно, но искренне произнес Анвар-бей.
Он вытащил бумажник, достал несколько купюр и протянул Сейиде. Пять банкнот по десять фунтов! Сейида глазам своим не поверила.
— И это все мне?
— Конечно.
— Но я беру всего лишь три фунта!
— И ни миллима больше? — улыбнулся Анвар.
— Ты всем так платишь?
— Ну нет! Изредка даю десять, а чаще всего — пять.
— Отчего же со мной так щедр?
— Ты можешь смеяться, но я почти влюбился! В следующий раз мы расстанемся не так быстро, ладно?
— В следующий раз тебе захочется чего-нибудь новенького.
— Ни в коем случае! Жаль, что сейчас нужно торопиться…
Спускаясь по лестнице, Сейида чувствовала зажатые в руке купюры.
Целых пятьдесят фунтов! Покойный господин Мухаммед зарабатывал такие деньги за несколько месяцев! А тебе они как с неба свалились… Если так пойдет дальше, Сейида, ты станешь обеспеченной женщиной. Но разве можно на это рассчитывать?! Конечно, нет. Не часто встречаются такие доброжелательные и легкие люди, как Анвар-бей… Хотя Даляль и предупредила, что он очень богат и сорит деньгами, но все же Сейида и представить не могла подобную щедрость.
Сейида вышла на улицу. Дворник-нубиец пристально посмотрел ей вслед. Прохладный ветерок приятно освежал раскрасневшиеся щеки. Она заспешила, стук каблуков гулко раздавался в вечерней тишине. Лавки уже закрылись, и прохожих почти не было. Время от времени к тротуару подъезжали машины и медленно ехали за ней — водители приоткрывали дверцу, настойчиво приглашая сесть.
Но теперь Сейида боялась незнакомых шоферов — она чувствовала себя богачкой! Сколько лет нужно служанке, чтобы скопить такую сумму?! Жизни не хватит! Кто знает, Сейида, может, тебе действительно повезет и ты станешь наконец независимой… А что такое независимость? Возможность удовлетворять тайные пороки, как говорит Анвар? Но самое заветное ее желание — распоряжаться собой по своему усмотрению. Пожалуй, это куда труднее, чем притворяться добродетельным. Но в одном Анвар прав: запретный плод для Сейиды… Не год и не два придется откладывать деньги, чтобы заплатить ее цену…
Глава 33
Сейида задержалась на площадке третьего этажа, отделила одну пятифунтовую бумажку, а остальные деньги припрятала. Дверь, как всегда, открыла служанка Захра.
— Где госпожа? — спросила Сейида. Ей хотелось побыстрее отдать хозяйке причитающуюся долю.
— Разговаривает с гостями.
Но Даляль уже сама спешила навстречу.
— Молодчина! Вовремя пришла — к нам тут пожаловала целая компания. Полчаса сидят, а кроме Адили, никого нет…
Больше всего на свете Сейиде хотелось сейчас отдохнуть. Она с укоризной взглянула на Даляль:
— Я ведь устала.
Ну что же делать, Сейида… Это студенты, они долго не задержатся.
Подумаешь, важные гости! Особенно теперь, когда у нее столько денег… Сейида скривила губы:
— Студенты?!
— Завтра они могут стать чиновниками, докторами… как знать, может, у нас в гостиной сидит будущий министр!
