KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Катрин Милле - Сексуальная жизнь Катрин М

Катрин Милле - Сексуальная жизнь Катрин М

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Катрин Милле, "Сексуальная жизнь Катрин М" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Пришпоривая мужское тело сегодня, я слежу за собой и стараюсь как можно реже опускать голову. Нет, время не произвело на моем лице разрушительного действия, и все же мне кажется, что кожа теряет понемногу былую упругость, и мне бы не хотелось, чтобы перед глазами открывшего на секунду глаза мужчины предстали обвисшие щеки. Другая сложность, касающаяся этой позиции, заключается в том, что я не в силах осуществлять одно и то же движение достаточно долго. При движении вверх-вниз быстро устают рычаги-бедра, по преимуществу если они обхватывают в особенности широкий таз. Движение взад-вперед дается мне легче, и я могу поддерживать ритм дольше, однако из-за того, что ощущения локализованы по большей части в передней части живота, а горизонтальный ход в точности повторяет движения мужского таза, я очень скоро, под действием некоей зеркальной проекции ощущений, начинаю испытывать с каждой секундой растущую потребность быть заполненной, так что в конце концов глушу мотор, прижимаюсь к распростертому подо мной телу и шепчу: «Потрахай меня легонечко». Нескольких легких движений членом, постукивающим по стенкам влагалища, достаточно, чтобы доставить мне немало наслаждения.

Способность мужчин долбить мне влагалище, в течение долгих минут не меняя позиции и нисколько не страдая от такого положения дел, вызывает во мне искреннее восхищение. Как им это удается? Вот вопрос, который я неустанно задаю сама себе. Откуда берутся у них силы поддерживать торс, опираясь только на руки? Как они умудряются осуществлять эти бесконечные вращательные и поступательные движения тазом? А колени? Как они решают проблему коленей? Когда я занимаю положение женщина наверху», которому я посвятила предыдущие страницы, и единение тел происходит на полу, то через некоторое — очень короткое — время моим коленям становится больно. Точно такая же проблема возникает при фелляции стоящему мужчине, осуществляемой из позиции на коленях. Нужно сказать, что худшие мучения, которые мне пришлось изведать во время половых актов, приключались именно тогда, когда мне приходило в голову сосать марафонский минет. Иногда я убираю одну руку — иногда две, — чтобы существенно ускорить движение или, как это делают эквилибристы, чтобы показать, что рот держит ситуацию под контролем и прекрасно сам справляется с направлением движения. Однако стоит только лишиться опоры рук, как начинает неметь, а скоро и болеть затылок. Цепенеет нижняя челюсть, застывают мышцы щек и губ — такое случается, когда вы сидите в кресле у неторопливого зубного врача, — особенно если значительный диаметр вставленного вам в рот члена требует максимального напряжения раскрытых челюстей. Так как я во время минета поджимаю губы, то на внутренней стороне, на слизистой оболочке, там, куда упираются зубы, как правило, образуется воспаленный валик. Я люблю эти ранки. Горячие, сочные рубцы. Когда мой рот обретает независимость, а язык право лизать что вздумается, я с прилежанием зверя, зализывающего раны, лижу эти ссадины. Устав, отдав все, я тону в восхитительной боли, волны которой вызываю вновь и вновь, проводя по содранной коже языком.

Так я, крепясь, терпеливо сношу любые неожиданности, нередко возникающие при совокуплении, переношу эксцентричные выходки одних и физиологические несовершенства других. Ключ к тайне лежит в возможности запрограммировать тело на функционирование отдельно от духа. Если такое программирование проходит удачно, то тело и дух, будучи неразрывно связаны в пространственном континууме, разрывают континуум временной и сосуществуют в разных временных измерениях, и их реакции на одни и те же внешние раздражители могут существенно расходиться во времени. Это — новая драматургия, и ей надо учиться: учиться продолжать плакать, когда очевидно, что было сделано все, чтобы вас утешить. Если я запускаю внутренний конвейер удовольствия, то, даже если тело снаружи испытывает какое-то неудовольствие, этой беды будет недостаточно, чтобы прервать мое ментальное производство радости. Другими словами, сигналы неудовольствия достигнут сознания только после того, как мне покажется, что я достигла удовольствия, а после того, как мы получили удовольствие, неудовольствие не так уж много значит и скоро бывает забыто. Все должно происходить именно так, иначе как объяснить тот факт, что годами одни и те же мужчины причиняли мне одни и те же неприятности и я не пошевелила пальцем, чтобы избежать неприятных встреч или хотя бы попытаться исправить ситуацию? Я, к примеру, не терплю прикосновения влаги к коже, и единственное место, где я в состоянии вынести процедуру увлажнения, — это душ. Тем не менее я в течение длительного времени регулярно, упорно, настойчиво навещала мужчину, который потел так, что я буквально купалась в потоках пота. Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так обильно потел. Капли падали на меня дождем, я даже чувствовала легкие удары, когда они разбивались о мою кожу. Сам потевший, казалось, не испытывал никаких неудобств от навалившейся на него жары, но по моей залитой чужим потом груди бежал холодок. Очень возможно, что я компенсировала это неудовольствие, вслушиваясь во влажные, чавкающие звуки — результат соприкосновения наших бедер… Я легко возбуждаюсь звуками. Я могла бы время от времени тактично просить его вытереть пот, я не сделала этого ни разу. Точно таким же образом мне никогда не приходило в голову искать спасения от аллергии на лице, вызываемой трением одной очень аллергенной щеки. Напасть была перманентной, и я, наученная опытом, могла бы перед свиданием с обладателем страшной щеки — который, нужно отдать ему должное, всегда был тщательно выбрит — прибегнуть к помощи смягчающего крема… Но нет — всякий раз, покидая моего любовника, я страдала: пол-лица горело огнем. Полного исчезновения последних следов раздражения необходимо было ждать несколько часов. Отнюдь не исключено, что — возвращаясь к вопросу о несовпадении траекторий души и тела — чувство вины, которое я испытывала, тайком навещая моего приятеля, в той или иной степени способствовало моему интенсивному покраснению. В такие моменты дух таки настигает тело к крайнему неудовольствию последнего.

Так я, крепясь, терпеливо сношу любые неожиданности, нередко возникающие при совокуплении, переношу эксцентричные выходки одних и физиологические несовершенства других. Ключ к тайне лежит в возможности запрограммировать тело на функционирование отдельно от духа. Если такое программирование проходит удачно, то тело и дух, будучи неразрывно связаны в пространственном континууме, разрывают континуум временной и сосуществуют в разных временных измерениях, и их реакции на одни и те же внешние раздражители могут существенно расходиться во времени. Это — новая драматургия, и ей надо учиться: учиться продолжать плакать, когда очевидно, что было сделано все, чтобы вас утешить. Если я запускаю внутренний конвейер удовольствия, то, даже если тело снаружи испытывает какое-то неудовольствие, этой беды будет недостаточно, чтобы прервать мое ментальное производство радости. Другими словами, сигналы неудовольствия достигнут сознания только после того, как мне покажется, что я достигла удовольствия, а после того, как мы получили удовольствие, неудовольствие не так уж много значит и скоро бывает забыто. Все должно происходить именно так, иначе как объяснить тот факт, что годами одни и те же мужчины причиняли мне одни и те же неприятности и я не пошевелила пальцем, чтобы избежать неприятных встреч или хотя бы попытаться исправить ситуацию? Я, к примеру, не терплю прикосновения влаги к коже, и единственное место, где я в состоянии вынести процедуру увлажнения, — это душ. Тем не менее я в течение длительного времени регулярно, упорно, настойчиво навещала мужчину, который потел так, что я буквально купалась в потоках пота. Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так обильно потел. Капли падали на меня дождем, я даже чувствовала легкие удары, когда они разбивались о мою кожу. Сам потевший, казалось, не испытывал никаких неудобств от навалившейся на него жары, но по моей залитой чужим потом груди бежал холодок. Очень возможно, что я компенсировала это неудовольствие, вслушиваясь во влажные, чавкающие звуки — результат соприкосновения наших бедер… Я легко возбуждаюсь звуками. Я могла бы время от времени тактично просить его вытереть пот, я не сделала этого ни разу. Точно таким же образом мне никогда не приходило в голову искать спасения от аллергии на лице, вызываемой трением одной очень аллергенной щеки. Напасть была перманентной, и я, наученная опытом, могла бы перед свиданием с обладателем страшной щеки — который, нужно отдать ему должное, всегда был тщательно выбрит — прибегнуть к помощи смягчающего крема… Но нет — всякий раз, покидая моего любовника, я страдала: пол-лица горело огнем. Полного исчезновения последних следов раздражения необходимо было ждать несколько часов. Отнюдь не исключено, что — возвращаясь к вопросу о несовпадении траекторий души и тела — чувство вины, которое я испытывала, тайком навещая моего приятеля, в той или иной степени способствовало моему интенсивному покраснению. В такие моменты дух таки настигает тело к крайнему неудовольствию последнего.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*