Лиз Мюррей - Клуб бездомных мечтателей
– А ты в тупике, мама? Ты чувствуешь, что в тупике с Бриком? – спросила я.
– Нам повезло, что он у нас есть, – ответила мама.
Я снова обратила внимание на мамину хрупкость. Мы сидели под открытым небом в незнакомом мне районе и ели на деньги совершенно незнакомого мне человека. От этого мама со своей близорукостью и полным отсутствием перспектив показалась мне еще меньше, чем она была на самом деле. Ей ничего другого не оставалось, кроме как переехать к Брику. Если бы мама не ушла к нему, куда бы она вообще пошла? Что еще она могла сделать для себя, меня и Лизы? Она использовала слово «в тупике». Наверное, не стоит сейчас расспрашивать ее о Брике, решила я. Когда угодно, но только не сейчас.
Мы сидели в молчании. Я подумала, что когда-нибудь я пройду мимо этой школы, а ее уже не будет на земле. Я решила сделать мысленный снимок этого момента, как мы сидим и едим. Вот мамино тело, полное жизни и чувств. Мы любим друг друга, этого никто не сможет изменить.
«Я всегда буду в твоей жизни… Ты вырастешь, но все равно будешь моим ребенком», – сказала мама в ту страшную ночь, когда рассказала мне, что у нее СПИД.
Я наклонилась и сорвала два белых и круглых одуванчика и протянула один маме. Она взяла его той же рукой, в которой держала сигарету, и внимательно рассмотрела.
– Спасибо, Лиззи, – сказала она наконец.
– Загадай желание, мам. – Я рассмеялась. – Только никому не говори о том, что ты загадала, иначе не сбудется.
Я сделала вид, что не замечаю ее смущения. Мы взялись за руки и сдули одуванчики, семена-парашютики которых разлетелись во все стороны. Некоторые из них зацепились у нее в волосах. Я подумала: надо пожелать, чтобы у меня в жизни было больше вариантов выбора, а также, чтобы в школе все пошло нормально. Но вместо этого я пожелала, чтобы у мамы было все в порядке.
Я так никогда и не узнала, что пожелала она.
* * *Мой восьмой класс в своем нынешнем составе существовал уже два года. Около двадцати пяти тринадцатилетних учеников класса были поделены на плотно сбитые группы. Когда я вошла в классную комнату с запиской от координатора и красной сумкой с тетрадками, учитель мистер Стрезу вел урок математики. Это был мужчина в возрасте около тридцати пяти лет в темной, застегнутой под горло рубашке и поношенных штанах цвета хаки. Он взглянул на записку, которую я ему передала, и нахмурился:
– Добро пожаловать… Элизабет.
Я кивнула ему в ответ. Недовольные учителя – это гораздо хуже, чем учителя, которых ты вообще не успеваешь узнать. Еще до того, как я переступила порог класса, я решила, что не собираюсь близко знакомиться с учителями, которые работают в школе № 80.
– Садись, где тебе нравится, – сказал учитель, скомкал записку от координатора, выбросил ее в мусорное ведро и вернулся к математической проблеме: – Кто решит четвертое задание?
В шумном классе было свободно всего одно место. Я подошла и села, не поднимая глаз и надеясь, что никто не обратил внимания на мое появление.
На парте, за которой я сидела, кто-то вырезал слово «Phreak»[11]. Я потрогала пальцами надпись и услышала за собой смех. С первого класса школы я подвергалась насмешкам. Кровь прилила к моему лицу, и в горле появился комок. «Ну, вот опять», – пронеслось в голове. Я глубоко вздохнула и опустила голову.
Несмотря на то что я научилась ежедневно мыться, регулярно менять одежду и нижнее белье и даже то, что сейчас на мне были не мои собственные, а Лизины вещи, я умудрялась привлекать к себе негативное внимание учеников. Я подумала, над чем могли смеяться окружающие, и пришла к выводу, что смеялись, скорее всего, не надо мной.
Я обернулась и увидела красивую латиноамериканскую девушку и белого парня. Они сидели рядом и плевались друг в друга комочками жеваной бумаги из раскрученных трубочек ручек. Они откровенно дурачились, и вид у них был совершенно счастливый. Девочка выстрелила в парня жеваной бумагой, но промазала и попала в волосы девочки, сидящей в другом конце класса. Учитель не обращал на них внимания. Девочка и парень начали заразительно смеяться, и я сама не смогла скрыть улыбки. Потом я увидела, что латиноамериканка смотрит на меня, и быстро отвернулась.
Мистер Стрезу расписывал на доске математическую задачу, а латиноамериканка стала рассказывать соседу пошлую шутку. Эта шутка была похожа на те, которые вещала мама, вернувшись из бара, где не отказывала себе в коктейлях «Белый русский». Я была уверена – мистер Стрезу прекрасно слышит, что говорит латиноамериканка, и решила, что она его провоцирует. Мне было интересно, что сделает мистер Стрезу. Потом совершенно неожиданно латиноамериканка обратилась ко мне. Сперва я подумала, что она говорит с кем-то другим, но она наклонилась вперед и положила руку на мою парту.
– В следующем месяце мне исполнится тринадцать. Я собираюсь отметить день рождения и приду в школу в плаще. – Я даже не знала, как мне расценивать ее улыбку. До этого ко мне обращались только для того, чтобы надо мной посмеяться. Я решила подождать, пока ситуация не прояснится. – Ты понимаешь, что я имею в виду, – продолжала латиноамериканка. – Только в плаще. Чтобы раскрывать плащ и демонстрировать себя учителям.
Она схватилась за плечо парня, и они вдвоем согнулись от хохота. На этот раз я тоже рассмеялась вместе с ними. Было очевидно, что латиноамериканка обращалась именно ко мне, следовательно, в такой ситуации я должна была ей что-то ответить.
– Ты правда собираешься это сделать? – Я не могла придумать ответа лучше. – Это будет прикольно.
Наконец мистер Стрезу обратил внимание на шум:
– Хватит! Я к тебе, Бобби, обращаюсь, заканчивай! Саманта, сделай задание номер девять.
Он протянул ей мелок.
– Уже иду. Смотрите. – Она щелкнула пальцами, встала и приняла картинную позу, демонстрируя свои женские прелести и лучезарно улыбаясь.
Только когда латиноамериканка встала, я смогла полностью оценить ее красоту. Парень по имени Бобби согнулся от смеха.
Саманта подняла вверх руки, громко чихнула и снова села на место.
– Мистер Стрезу, я не могу решить эту задачу, извините. Ничем не могу вам помочь, – сказала она учителю, словно делала ему одолжение.
Многие ученики засмеялись, другие молчали, те, кто сидел на первых партах, были явно недовольны. Красиво одетая девочка подняла руку и вызвалась решить задачу.
После звонка я пошла за Самантой и стала спускаться по параллельной лестнице так, чтобы находиться в поле ее зрения. Я хотела, чтобы она меня заметила. Поглядывая друг на друга, мы начали все быстрее сбегать по лестнице, словно играли в какую-то игру, а потом громко рассмеялись. На последней ступеньке мы остановились и познакомились.
