Гийом Мюссо - Потому что я тебя люблю
Он не закончил фразу.
Он подумал о своей чудом вернувшейся дочери и своих собственных страданиях.
Элисон взглядом призывала его продолжать.
— Возможно, страдание не всегда бесполезно, и оно открывает путь к чему-то другому, — предположил он. — Быть может, смысл всего этого от нас ускользает.
Наследница опустила глаза и спросила:
— Какой смысл может иметь смерть ребенка?
Марк открыл рот, но не нашелся, что ответить.
* * *— Вам пора идти на место, господа, — одна из стюардесс настойчиво приглашает их встать из-за стола.
Марк автоматически встал. Ему хотелось бы пообщаться с Элисон подольше, уговорить ее создать себе будущее даже с таким прошлым.
Самолет начал раскачиваться и пошел вниз, к облакам. Стюардесса поспешила проводить врача к лестнице, ведущей к главной палубе.
В спешке он забыл свой бумажник на одном из столиков «Флоридиты». Когда Элисон заметила это, Марка уже не было. Она осмотрела портмоне, отметила потертость кожи, но с искушением открыть его все-таки справилась. Вместо этого она положила бумажник в карман и дала себе слово вернуть его позже.
Словно сама себе пообещала увидеть его вновь.
* * *В этот самый момент на Манхэттене Коннор бросил взгляд на часы в стиле ультрамодерн, украшавшие стену его приемной в клинике Моцарта. Здесь он занимался самыми серьезными пациентами, которых не мог лечить в своем кабинете. Менее чем через час он увидит Марка. Он ждал этого момента со смешанным чувством нетерпения и опасения.
В нескольких метрах от него, в глубине изящного дивана, сняв обувь и поджав ноги под себя, сидела Николь. Коннор заметил, что она дрожит, и принес ей одеяло. Она положила его себе на колени, поблагодарив врача взглядом. Он опустил ей руку на плечо, и на мгновение они погрузились в безмолвие, каждый в свое. Солнце садилось над Баттери-парком, наполняя комнату теплым, чайного оттенка светом, создавая контраст с голубыми холодными тонами клиники…
— Как, ты думаешь, он отреагирует, узнав правду? — спросила Николь.
Он тоже задавал себе этот вопрос.
Дружба, которая связывала его с Марком, — сохранится ли она после того, что произойдет? Он вспомнил ту страшную рождественскую ночь, когда три несчастных создания приехали к нему…
29
Ночь, когда все началось
Если не знаешь, куда направляешься, вспомни, откуда идешь.
Африканская пословицаРождественская ночь 2006-го, в центре Манхэттена…
3 часа 30 минут — Коннор и Элисон
Снег сверкает под уличными фонарями Сохо.
Поставив на стоянку «Астон-Мартин», Коннор возвратился в свои апартаменты, холодные и неуютные, в которых только спит. Когда он нажал на выключатель, зажглась простая, висящая под потолком лампочка, создающая впечатление, будто в квартире идет ремонт. С отсутствующим видом Коннор пересекает большую гостиную с белым паркетным полом. На нем разбросаны несколько картонных коробок, которые он так и не удосужился распаковать. Кухня — такая же неустроенная, как и гостиная. Шкафы пусты, на стеклокерамической плитке — ни единой царапины. Из хромированного холодильника Коннор достает бутылку шардоне, наливает стакан вина и возвращается в гостиную. В комнате леденящий холод, и Коннор прибавляет градусы на термостате, но аппарат продолжает выплевывать холодный воздух. Чтобы согреться, врач залпом проглатывает стакан, наливает другой. Может быть, взять всю бутылку с собой в гостиную?.. Зачастую, когда он не занят работой, Коннор ощущает внутри пустоту — бездну, которую нельзя заполнить: никем, ничем, даже наркотиками.
Вот почему его личная жизнь подобна его квартире.
Она безнадежно пуста.
Он развязывает галстук и делает несколько шагов в сторону широкого окна. Внизу на тротуаре Коннор замечает такого же одинокого, как и он, снеговика, которому отдал свой шарф. Мак-Кой поднимает стакан в направлении своего товарища по несчастью, потом падает на диван и машинально включает большой плоский экран, висящий на стене. Он убирает звук и начинает перескакивать с одного канала на другой: на специальном «Кинозале» показывают отрывки из старых фильмов, события в которых происходят в Рождественскую ночь: «It'a wonderful life»,[110] «Miracle on 34th Street»…
В народных поверьях она считается особенной. Это ночь, когда все может произойти…
Так оно и будет!
Коннор закрывает глаза.
Образ Эви, странной и грустной девочки, попытавшейся украсть у него сумку, продолжает всплывать в его сознании: он знает, что она проведет ночь в холоде и страхе. Он почувствовал, что она была на грани срыва, снедаемая тяжестью своей ненависти, но не сумел помочь ей.
Коннор до сих продолжал упрекать себя в этом. И в этот момент звонит телефон. Коннор хмурится. Это, несомненно, Николь, которой он забыл перезвонить. Он проверяет, но на экране высвечивается «частный номер».
— Алло?
— Вы… вы… Коннор Мак-Кой?
— Да.
— Я знаю, что уже поздно, а я беспокою вас, но…
Это голос женщины, похоже, молодой, она охвачена паникой:
— …мой отец, он направил меня к вам… Он говорит, что вы единственный, кто может помочь…
Каждое слово прерывается икотой.
— Что с вами произошло? — спрашивает врач.
— Я кого-то убила.
Коннор на мгновение растерялся. На другом конце провода — только рыдания и вздохи.
— Успокойтесь, пожалуйста, мисс, — советует он. — Могу я узнать кто вы?
— Меня зовут Элисон Харрисон.
Коннор подходит к окну. Внизу, на улице, он замечает молодую женщину, прислонившуюся к капоту автомобиля.
— Где вы, Элисон?
Одинокая, засыпанная хлопьями снега молодая женщина поднимает глаза к окну последнего этажа. Ее взгляд устремляется на Коннора, она видит его и в этот самый момент произносит:
— Я здесь, внизу, у вашего дома.
* * *Через час
Комната погружена в сумерки. Элисон заснула на диване в гостиной. Поломка нагревательного устройства вынудила Коннора наконец включить камин, и в гостиной уютно пылает огонь. Стоя у окна, психолог в замешательстве смотрит на свою новую «пациентку».
Он знает, кто она. Он даже видел ее фотографии в газетах и журналах. Он слышал о ее похождениях и знает, что ее имя стало синонимом скандала и таблоидов. Но молодая женщина, с которой он только что разговаривал, не показалась ему ни высокомерной, ни избалованной. Заблудившаяся, в плену у прошлого, каждый день толкающего ее к краю пропасти, она смиренно пришла просить у него помощи…
