Ирина Волчок - Прайд окаянных феминисток
— Аллергия у меня от крапивы, крапива у нас с той стороны дома, мы ее вырубим, перемелем в кухонном комбайне, выжмем сок, соком все вымоем головы, от крапивного сока волосы хорошо растут… Что еще? Остатки крапивы отдадим Анастасии Сергеевне, это живые витамины для цыплят и кроликов. Все.
— А! — Полинин брат оживел и заметно обрадовался. — Я понял! Крапиву буду рубить я. Это не женское дело.
— Любочка это и мела в виду, когда говорила о резиновом плаще вашего размера, — согласилась Наталья. — Если вы поможете, мы будем очень благодарны. Но перчаток вашего размера у нас нет, а с голыми руками на крапиву… Не знаю, я бы не решилась.
Полинин брат внимательно посмотрел на свои ладони, пожал плечами и самонадеянно заявил:
— Да такую шкуру никакая крапива не прокусит.
Любочка тоже внимательно посмотрела на его ладони, поцарапала их ногтем, согласно кивнула, но все-таки озабоченно спросила:
— А с другой стороны? Там мозолей нет.
Полинин брат заулыбался, чмокнул Любочку в макушку и легкомысленно ответил:
— А другую сторону я крапиве подставлять не буду. Завтрак закончен? Тогда мужчины убирают со стола, греют воду и моют посуду, а женщины ищут резиновый плащ моего размера и острый топор, готовят кухонный комбайн и ведро для крапивного сока, а также мудро и чутко руководят мужчинами, при этом не путаясь у них под ногами.
Полина первой вскочила из-за стола, снисходительно сказала:
— Ладно, я тебе помогу.
Было очень заметно, что она страшно довольна братом, но пытается это скрыть, а он доволен тем, что она им довольна, и скрывать это даже не думает. Смешные.
Вера-Надя тоже вскочили, подхватили Любочку и умчались выполнять указания Полининого брата. Наталья осталась сидеть, попивая холодный чай и тем самым демонстративно игнорируя его указания. Полина задумчиво постояла со стопкой грязных тарелок в руках, потом поставила тарелки на стол и деловито приказала брату:
— Ну, ты тут сам разберись. Я пойду пока воду поставлю греть.
И тоже умчалась.
Наталья вздохнула, выплеснула свой холодный чай в траву, поднялась и принялась сама собирать посуду. И Полинин брат поднялся, пошел вокруг стола, по пути тоже прихватывая всякие вилки и ложки, дошел до нее, остановился за спиной и как бы между прочим спросил:
— Ну, так когда мы поженимся-то?
Она резко обернулась, задев его стопкой посуды, которую держала в руках, крышка от кастрюли от удара свалилась с верха стопки — прямо ему на ногу, и, кажется, на ту самую, недавно уже травмированную разделочной доской.
— Сговорились вы с Пулькой, что ли, — проворчал Полинин брат и знакомо поджал ногу. — Или ты так отвечаешь на мое предложение? Так ты лучше словами, словами… У меня еще неделя на уговоры, если ты так каждый раз отвечать будешь, я через неделю инвалидность заработаю…
— Тимур Романович, — совершенно неожиданно для себя сказала Наталья. — Так я на ваше предложение не отвечаю. На ваше предложение я смогу ответить только после встречи с юристами. И после разговора с мэрской замшей.
— С кем?!!
— С заместителем мэра, — нетерпеливо объяснила она. — Замша — мать одного из моих детей, она мне тоже с Любочкой помогает.
— А когда ты с ней поговоришь? — жадно спросил Полинин брат.
— После разговора с юристами.
— А с юристами когда?
— Они после обеда придут.
— А обед когда будет?
— После того, как крапиву вырубим.
— Тогда почему мне до сих пор не нашли этот чертов плащ? — закричал Полинин брат и с грохотом бросил собранные вилки и ложки на стол.
Глава 9
Крапива была действительно какая-то совершенно не человеческая. Конечно, старый прорезиненный плащ в стиле «родной дом рыбака» был ей не по зубам, но спортивные штаны она прожигала насквозь, да и ладони у Бэтээра оказались не такие мозолистые, как он хвастался. После первого же контакта с этой чертовой крапивой Бэтээр переоделся в джинсы, переобулся в болотные сапоги, которые нашлись у Степана Михайловича, сунул руки в заскорузлые от пятен масляной краски брезентовые рукавицы и к тому же напялил мотоциклетный шлем с чуть затемненным забралом. Шлем ему выдала яблочная кошка, оказывается, у нее и мотоцикл есть. На мотоцикле ездит, ишь ты! Дали бабам волю…
Увидев его в таком прикиде, Пулька покраснела, как вареный рак, сделала квадратные глаза и шепотом сказала: «Ужас!» Пульке было стыдно за брата. Наверное, в этих доспехах ни одной его лучшей стороны не видно. Бэтээр откинул забрало, сказал мужественным голосом:
— Не бойся, бэби, это я.
Вера-Надя захохотали, одинаково показали большие пальцы, хором крикнули:
— Класс!
Любочка тоже засмеялась, все еще тихо и неумело, но уже гораздо громче, чем раньше, с удовольствием оглядела его с ног до головы, неожиданно заявила:
— Бэтээр! Ты даже лучше, чем в кино!
Яблочная кошка, уловив его непонимание, объяснила с улыбкой:
— Любочка недавно фильм видела, там главный герой выглядел… э-э-э… примерно так же.
— Нет, Бэтээр лучше, — серьезно возразила Любочка. — И у того дядьки топора не было. И он крапиву не рубил, а просто так ходил туда-сюда… Бездельник настоящий.
— Все слышали? — строго спросил Бэтээр и посмотрел на Пульку. — Любочка знает, что говорит. В отличие от некоторых. А то: «Ужас!»
— Ладно, чего ты… Я ж ничего не говорю, — примирительно проворчала Полина. — Иди, работай. Оправдывай высокое мнение о тебе некоторых… кинозрителей.
Теперь засмеялась яблочная кошка — сильно, звонко, зажмурив честные круглые глаза и сверкая зубами. И ямка на шее между ключицами у нее смеялась. Бэтээр торопливо захлопнул забрало мотоциклетного шлема, чтобы никто не заметил, как он на нее пялится. Подумать только, замуж она, видите ли, не хочет! С такой ямкой на шее — и не хочет замуж! Куда мир катится?.. А Пулька молодец. Умненькая у него Пулька. Наверняка этот коэффициент интеллекта у нее выше всех не только в ее школе, а вообще во всех школах города. И соседних городов тоже. И почему ей разонравились те короткие штаны с разрезами? То есть это правильно, что разонравились, это тоже свидетельствует о ее интеллекте. Но если бы не разонравились — он бы их ей купил. А теперь думай и жди, что ей в следующий раз понравится. Может, еще чего похуже. Не поймешь их, этих женщин.
Бэтээр со свирепой одержимостью рубил под корень стоящую стеной крапиву, а сам думал: нет, этих женщин не поймешь. С какой стати яблочная кошка перед завтраком сюда полезла? Это раз. А во-вторых, как ей удалось вообще живой отсюда выбраться? Только коленом и щекой зацепилась. Он весь в доспехах, и то эта чертова крапива несколько раз пролезла к голой коже под рукав плаща и даже разок хлестнула по шее, оказавшейся на секунду открытой между воротником и шлемом. В кухонный комбайн ее, в кухонный комбайн, чтобы косы росли до земли и даже больше, а цыплята и кролики получали полноценное витаминизированное питание. Если он, конечно, все правильно понял.
