Андрей Жвалевский - Пока я на краю. Повесть
А так обе выспались.
По дороге продолжали молчать – да в забитом автобусе особо и не пообщаешься.
От остановки до офиса нужно было идти минут десять, молчание становилось напряженным, поэтому Алка спросила:
– Может, твоей маме позвонить?
– Я ей эсэмэснула, чтобы с ума не сходила. Да ей сейчас и некогда, она с финнами договор подписывает.
– В каком смысле? – удивилась Алка.
– В прямом, – ответила Вера, – она у меня бизнесвумен.
Алла во все глаза смотрела на Веру, но та, кажется, не шутила.
– Ну да, – вздохнула она, – она алкоголичка. Но бизнесу это не мешает. Иногда даже помогает. Финны ее очень уважают, например.
– Но как же?..
– А вот так! Мамочка с молодости любила хорошее вино. Отец ей сто раз говорил – сопьешься. Она не верила. Говорила: «Это дешевым портвейном можно спиться, а я предпочитаю “Жан-Поля Шене”». – Вера криво усмехнулась: – Но, оказывается, все дело в количестве!
– Папа поэтому от вас ушел? – тихо спросила Алка.
– Он не ушел, он… – жестко ответила Вера. – Однажды вернулся домой, а мама, вдупель пьяная, в спальне. В обнимку с «деловым партнером». Папа ему и вломил…
Вера замолчала. Алка переваривала информацию.
– А этот козел… вонючий… – продолжила Вера, – пошел и побои снял! И судью подмазал! Папе пять лет дали, освободили по досрочному, но я его больше не видела. И не слышала. Говорят, где-то в Сибири живет. Алименты по почте присылает.
– Вер, – осторожно сказала Алка, – так, может, помочь тебе его найти? Может, ты с ним поговоришь, посоветуешься?..
Вера резко остановилась.
– Тааак, – угрожающе протянула она.
– Нет-нет! – торопливо замотала головой Алла. – Я не отговариваю! И мы уже пришли!
* * *Зёме идея не понравилась. То есть он вообще не понял, в чем идея.
– Кино – это действие, понимаете? В кино не может быть разговоров, тут должно быть хей-хей, и все побежали. Кино картинками говорит, а не словами. Давайте напишем сценарий, наймем актеров…
– Не надо актеров, – сказала Алка, – все должно быть настоящее.
– Настоящее всегда фальшивое, – сказал, зевнув, Зёма.
– Это тебе Яков сказал? – возмутилась Вера.
– Да все так говорят, – сказал Зёма и зевнул еще раз, – кто снимает.
– Так может говорить только тот, кто настоящего никогда не видел, – пафосно сказала Вера.
– Ой, да ладно! – отмахнулся Зёма.
– То есть тебе просто слабо? – спросила Вера. – Не умеешь снимать настоящее, так и скажи.
«Манипулирует!» – восхитилась Алка.
Но Зёма повелся.
– Я все умею! – взвился он. – Но вы задачу поставьте нормально. Что вам надо-то? Идите к Якову, и если он разрешит…
– А ты делаешь только то, что разрешает Яков? – спросила Вера.
«Опять манипулирует!» – подумала Алла.
– Да что вы ко мне пристали?! – отчаянно возмутился Зёма.
– Просто ваш Яков сказал, что я безнадежна, – объяснила Вера, – а Алла меня убедила, что я имею право на последнее желание.
– Я думала, ты поможешь, – жалобно попросила Алка, которая поняла, что совершенно не управляет ситуацией.
Но Зёма уже надулся и сидел с неприступным видом.
– Ладно, – сказала Алка, – а можно у тебя камеру попросить со штативом? Мы сейчас выйдем на улицу и сами все снимем.
– Ты знаешь, сколько эта камера стоит? – возмутился Земекис.
Но потом взглянул на Веру. И что-то в его глазах перещелкнуло.
– Ладно, – сказал он, – я дам вам камеру, но пойду с вами. Чтоб вы ее не потеряли и не грохнули.
* * *На улице Зёма даже помог камеру установить, а потом демонстративно ретировался за мороженым в ближайший магазин.
Вера уселась на спинку скамейки.
– Я не знаю, что говорить, – начала она.
– Это отличное начало, – подбодрила ее Алка.
– Я думаю, что это очень странно, что кто-то будет смотреть видео, а меня уже не будет… И они будут думать, что «вот дура, чего ей не жилось», я же сижу такая нормальная, не побитая, не в лохмотьях. С телефоном. И если бы я молчала и не говорила никому, что лесби, ничего бы и не было. Ходила бы в школу. Была бы как все. Но я не хочу молчать. Надоело.
– Ты что, не видишь, что у нее пол-лица в тени? – спросил внезапно появившийся Зёма.
– Где? – удивилась Алка.
– Да вот же! – Земекис ткнул пальцем в экран. – И ракурс нужно поменять. Крупный план лучше вот так брать…
Зёма повернул камеру.
– Хорошо, – сказала Алка, – спасибо.
Зёма откусил большой кусок мороженого.
– Давай сначала, – сказала Алка Вере.
– Я не знаю, что говорить, – начала Вера.
– У тебя по звуку будет брак, – сказал Земекис, – нужно на нее микрофон повесить.
– У тебя есть? – спросила Алка.
– Угу, – сказал Зёма, – в чехле лежит.
На Веру нацепили микрофон.
– Я не знаю, что говорить, – сказала она опять.
– Ну что ты снимаешь одним планом? – возмутился Зёма. – Тут же можно наезжать, отъезжать… Хорошо бы вообще со спины начать. А еще лучше – с двух камер!
Алка опустила руки.
– Короче, пошли в студию, – скомандовал Земекис, – там свет нормальный, звук выставим. И три камеры. А то занимаетесь тут фигней какой-то.
Он выбросил недоеденное мороженое, отцепил от Веры микрофон, сгреб камеру и пошел к себе.
Девушки переглянулись, улыбнулись и пошли следом.
* * *Первые дубли Вера была слегка деревянная, Земекис, который вошел во вкус, пытался на нее даже покрикивать и подсказывать фразы. Но потом Алке удалось его убедить, что лезть к Вере не нужно.
– Свет, камеры, звук, – шептала Алла Зёме на ухо, – что угодно. Но не дави на нее! Пусть расслабится! Пусть забудет, что ее снимают.
Земекис тяжело вздохнул и сосредоточился на технике. Алка тоже почти не задавала вопросов, только слушала и кивала.
Постепенно Вера расслабилась.
Говорила спокойно и тихо, как будто сама себе, глядя мимо камеры. Про то, как воняли мамины «ухажеры» и как пытались приставать к ней.
– …а мне пятнадцать было. Я к маме, а та только ржет и предлагает выпить, чтобы расслабиться. Нет, когда один реально на диван меня завалил, она что-то поняла, схватила стул и начала стулом его метелить… А на следующий день опять: «Выпей, дочка, веселее будет!»
Про то, как впервые с мальчиком поцеловалась, – и не понравилось.
– А потом с девчонкой одной… Из летнего лагеря. Совсем другое дело… Я ей еще предлагала, но она испугалась, сбежала. Тогда я впервые это услышала в спину – лесбуха!
Как пряталась и шифровалась. Как пыталась измениться и «вылечиться».