Дэниел Киз - Пятая Салли
Веки Салли дрогнули. Несколько мгновений она жмурилась, наконец открыла глаза.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Роджер.
– Голова кружится. Я будто попала в водоворот, затем течение донесло меня до водопада и бросило вниз.
– Расслабьтесь и расскажите, что вы помните.
Салли сделала глубокий вдох.
– Я почти ничего не помню.
– Как ваше имя?
– Салли Портер, – произнесла она с тяжким вздохом.
– Последнее ваше воспоминание?
– Я позвала гостей на чай. А потом – темнота.
– Вы жалеете о том, что устроили чаепитие?
– Да. Это была чудовищная ошибка. Мне следовало хорошенько подумать, прежде чем решаться на этот шаг.
– Поясните, пожалуйста.
– Я всегда была одиночкой. Простите меня, Роджер, я не хочу показаться высокомерной. Просто в одиночестве мне лучше. Когда я одна, когда никто не вертится перед носом, у меня все получается. Вот и сейчас: у меня устойчивое ощущение, что, останься я одна, сумею найти решение моих проблем.
– Понимаю.
– Я вовсе не хочу отказываться от вашей поддержки. Я имела в виду, мы с вами достигнем большего успеха и придем к важным решениям, если будем действовать вдвоем, без привлечения остальных к сеансам групповой терапии.
– Спасибо, что пояснили. Я было подумал, вы просите меня удалиться и оставить вас одну.
Салли взглянула Роджеру в глаза.
– Ничего подобного. Пожалуй, умнее вас я никого не встречала. Ваше общество стимулирует мой разум и обеспечивает мне душевный подъем.
– Благодарю вас.
– Ой! Что это я такое выдала? Даже неловко.
– Неловко? Почему?
– Я совсем не собиралась говорить эту последнюю фразу. Не понимаю, как она слетела с языка. Раньше я ничего подобного себе не позволяла. И еще: мне кажется, у меня изменился стиль речи.
– Ничего удивительного. После слияния так и бывает. Теперь я вас кое о чем попрошу: напишите, пожалуйста, свое имя. Вот на этом листочке.
Не колеблясь, она написала: «Салли Н. Портер».
– Я думал, вас зовут просто Салли. Не знал, что у вас и второе имя есть. «Н» – это что? Натали? Николь?
– Сама не знаю, почему я так написала. Никогда не упоминаю своего второго имени.
– И все-таки – что это за «Н»?
– Нола.
– Широкий жест. Значит, вы решили взять себе второе имя?
Салли покачала головой.
– Нет, я об этом вообще не думала. Просто начала писать, и рука сама вывела «Н». По-моему, так будет справедливо. Как вы думаете, мне следует взять вторым именем имя «Нола»?
– Почему бы и нет? Мне кажется, Нола не возражала бы.
Салли надолго умолкла.
– У меня странное ощущение – будто Нола исчезла из моей жизни. Я воспринимаю это как утрату подруги, с которой была долго разлучена, потом вновь обрела ее – но лишь для того, чтобы потерять навеки. Означает ли это, что слияние прошло успешно, что я иду на поправку?
– Пожалуй, да. Впрочем, поживем – увидим.
– Вот что я вам еще скажу. Только не сочтите это флиртом или аналогичной глупостью. Редкий мужчина, Роджер, так хорошо понимает женскую психологию.
Роджер рассмеялся.
– Я многому научился у вас.
Салли вдруг почти вскочила с кушетки.
– Что с вами? Куда это вы заторопились?
– В голове крутится фраза «вторая Салли». Что это может значить?
– Лишь то, что вы достигли второй стадии в развитии. Или, если хотите, – в реинтеграции.
– Мне вдруг чрезвычайно захотелось пойти во французский ресторан и отведать сугубо французских деликатесов. Может быть, пообедаем вместе, Роджер?
Он улыбнулся.
– Пожалуй. Тем более что первое время за вами надо приглядывать.
– Мне не страшно. Я предложила совместный обед по другой причине.
– Я понял. Просто нашел профессиональное оправдание сделать то, что мне хочется.
Салли со смехом покачала головой. Стиль общения Роджера с ней изменился. Раньше Роджер подстраивался под неразвитый ум Салли, а теперь говорит с ней как с равной. И это здорово.
– Человеку, который только что сыграл роль господа бога, не нужны оправдания, чтобы пообедать со своим творением, – произнесла Салли.
Она тотчас пожалела о своих словах. Ей совсем не хотелось ни льстить Роджеру, ни обижать его. Салли всего лишь чувствовала потребность пробить его «скорлупу». По тому, как Роджер нахмурился, она поняла: это удалось.
– Простите, Роджер. Напрасно я это сказала.
– Я не удивлен. Метафора сама просилась на язык. Сумасшедший ученый играет в бога… Вероятно, мне следует проводить вас домой, а пообедаем вместе мы как-нибудь в другой раз. Если вы не передумаете, конечно.
– Я не передумаю. Хотя домой и сама прекрасно доберусь.
Роджер кивнул.
– Как вам будет угодно.
Из кабинета Салли выходила твердой походкой, высоко держа голову. Прежней сутулости как не бывало.
А у меня мурашки бегали по спине. Я попыталась достучаться до старушки Нолы. Не вышло: Нола исчезла. Будто ее похитили или убили. Мне вспомнилась одна из самых любимых книг Нолы, и пришло на ум, что Нола таки утопилась и искать ее надо в Уолденском озере[28]. Жуть кошмарная. И еще одна вещь меня тревожила. По взгляду Роджера я поняла: он считает вторую Салли очень привлекательной женщиной.
* * *Теперь все казалось Салли новым, непривычным. Она будто сменила очки. Например, в лифте она уверенно нажала кнопку первого этажа, а ведь прежде при виде кнопочной панели Салли бросало в дрожь. Правда-правда! Она никогда не знала точно, на какой этаж ехать, и боялась закрытого пространства. А теперь ей даже понравился этот холодок под ложечкой, когда лифт едет вниз.
На больничном крыльце она простояла довольно долго, наблюдая за толпой. На нее тоже поглядывали: дескать, чего это она никуда не спешит? Наконец Салли сделала вдох, вроде как ныряльщица перед погружением, и шагнула в людской поток.
Непосредственная близость множества незнакомых людей странным образом тонизировала Салли. Она радовалась, что не нужно ни с кем разговаривать, потому что всегда любила одиночество. Салли была возле людей, однако не с ними. Этакая приятная изоляция. Она продолжала представлять себе водоемы, ей все чудилось, что она плывет. Голова слегка кружилась. Вдруг Салли стало смешно. Хорошо, что Роджер отвертелся от совместного обеда. Куда приятнее провести вечер в одиночестве. Она будет бродить по городу, вольется в толпу, но не потеряется в ней. Она будет слушать только свой внутренний ритм.
Толпа несла Салли к Таймс-сквер. Салли всегда избегала этого места, чуралась афиш с полуголыми девками, шарахалась от секс-шопов. Она испытывала презрение и отвращение к проституткам обоего пола. Теперь Салли впервые разглядела в них живых людей, индивидуальностей. Она больше не смотрела свысока, не судила их. Она поняла, какой была ханжой.
