Даниэла Стил - Музыка души
– Дело обязательно найдется. Но он полюбил тебя вовсе не за карьеру, которой не существует, а за то, какая ты есть. Не забывай об этом.
– За что меня любить? Я же совсем скучная.
– Ничего подобного. Ты умная, интересная женщина. И Тейлор по-настоящему тебя любит. Во всяком случае, так мне кажется.
– Говорит, что любит, но верить я боюсь, – горестно подтвердила Стефани, и Джин рассмеялась.
– Прекрати немедленно. К тому же трудно представить, что ты с ним до сих пор не переспала. Я бы обязательно это сделала, причем давно.
– Прежде чем идти до конца, нужно все обдумать и решить, кто я такая и что собираюсь делать.
– Ты чересчур рассудительна и благородна. Позволь себе жить, ведь жизнь только одна, и другой не предвидится. Второй попытки нам не дано, так что приходится пользоваться тем, что есть.
– Пытаюсь не скомкать собственную душу. И его душу тоже, – серьезно объяснила Стефани.
– Не скомкаешь. Что он говорит?
– Что любит.
– Поверь и скорее беги обратно. Или дай мне номер его телефона. – Подруги рассмеялись и вскоре простились. Беседуя с Элисон, Стефани до сих пор не призналась, где находится и чем занимается; рассказала только о том, что собирается навестить Майкла в Атланте. Ветрянка наконец настигла и малыша, так что на бедняжку снова свалились переживания и заботы. Трудно было поверить, что всего несколько недель назад они встречались в Санта-Барбаре. С тех пор ее жизнь стала совсем другой.
Уснула Стефани рано, сразу после разговора с Чейзом – они перезванивались по нескольку раз в день. Утром проснулась бодрой, первым делом отправилась в Метрополитен-музей, а потом погуляла в Центральном парке – по аллее, ведущей к отелю «Плаза» – и по Мэдисон-авеню. Изрядно утомившись, вернулась к себе в номер и прилегла, чтобы немного отдохнуть. С Луизой предстояло встретиться в семь.
Когда Стефани приехала в квартиру дочери на Восемьдесят девятой улице, Луиза только что вернулась с работы, усталая, озабоченная и расстроенная. На следующий день были назначены новые важные торги. Подготовка требовала много времени и сил, а главное, в каталог закралась ошибка, и Луиза боялась, что ее обвинят в небрежности. Старшая дочка выросла очень хорошенькой, с темными волосами и голубыми глазами – вся в отца. Майкл и Шарлотта походили на Стефани, а Луиза напоминала мать Билла.
Когда девушка немного успокоилась, они пошли в небольшое французское бистро неподалеку. Сделав заказ, Луиза заметила, как странно, что мама, словно неприкаянная, колесит по стране от одного ребенка к другому. Несколько дней назад она упомянула об этом в телефонном разговоре с братом, и Майкл ответил, что маме очень одиноко.
– Была в гостях у давней подруги. – Стефани в очередной раз повторила выдуманную версию. – Делать все равно нечего, вот и решила навестить вас с Майклом.
– И теперь едешь обратно в Калифорнию? Мама, это же безумие. Так поступают в юности, а не в твоем возрасте.
Стефани давно привыкла защищаться от нападок старшей дочери, ведь критиковать мать Луиза научилась еще в школе и с тех пор неуклонно оттачивала мастерство. Сейчас, в двадцать три года, девушка считала себя вправе решать, что в мире позволено, а что недопустимо.
– Судя по всему, Аманда по-прежнему крутится возле Майкла. Она приезжала в Нэшвилл?
Стефани решила ничего не рассказывать о Сэнди, чтобы не вызвать новых негативных комментариев.
– Да, была на концерте вместе с ним. Ей очень понравилось.
– А это уже другой вопрос. С каких это пор ты стала увлекаться музыкой кантри? – Луиза всегда относилась к матери с подозрением. Сейчас наконец появились веские основания для недоверия, но она об этом не знала.
– Подруга Лаура живет в Нэшвилле; она познакомила меня с Чейзом Тейлором, а он пригласил на свой концерт и подарил билеты.
– С какой стати?
– Просто так. – Стефани пожала плечами. – Кажется, знаменитые артисты всегда так поступают. Нам всем очень понравилось.
– Чистое безумие. – Луиза нахмурилась. – А почему бы тебе не рвануть в Европу и не навестить Шарлотту?
– Полагаю, у твоей сестры есть более интересные занятия, чем возиться со мной. Перед возвращением домой проводит время с друзьями. Думаю, неожиданный приезд совсем ей не понравится.
Луиза тоже не выглядела довольной. Когда бы Стефани ни появилась в Нью-Йорке, старшая дочка давала понять, что мать ей мешает. А вот отца она всегда была рада видеть, и даже сейчас, когда обед подходил к концу, вновь начала воспевать добродетели Билла: папа всегда оказывался рядом, чтобы помочь и поддержать; научил ее всему, что она знает и умеет; был самым добрым, любящим, благородным человеком на свете. И это притом что на самом деле Билл старался проводить с детьми как можно меньше времени и вообще редко бывал дома. Всеми делами занималась Стефани, но Луиза давно об этом забыла.
– Без папы жизнь никогда уже не станет прежней, – жалобно всхлипнула дочка, и по щекам потекли слезы. Стефани искренне ее пожалела.
– Знаю, что не будет, милая. Но папа не захотел бы, чтобы мы постоянно его оплакивали. – После смерти отца прошло всего четыре месяца, и Майкл держался намного лучше сестер. Потеря глубоко его опечалила, но не раздавила, а Луиза всегда обожала и идеализировала отца; к тому же была его любимым ребенком.
– А как ты? Лучше себя чувствуешь? – спросила она обвиняющим тоном, вытирая слезы салфеткой.
– Иногда бывает лучше. Мне постоянно не хватает Билла, и все же пытаюсь вернуть жизнь в нормальное русло. Невозможно вечно сидеть и плакать, хотя это вовсе не означает, что мы о нем забыли. Изменить ничего нельзя; теперь придется обходиться без него. – Стефани говорила осторожно и в то же время убежденно.
– Но как? Кто о нас теперь позаботится? – Луиза эхом повторяла панику матери. Стефани испытывала такой же ужас до тех пор, пока не поняла, что даже при жизни Билла рассчитывала только на себя.
– Я все еще здесь. К тому же папа всех нас надежно обеспечил. – Хотелось сказать, что она готова идти дальше, но даже в собственном сознании слова звучали не совсем правильно.
– Дело не только в деньгах. Я могла позвонить ему всякий раз, когда возникали проблемы.
Стефани едва не крикнула, что это не так. Билл никогда не слушал ни ее саму, ни детей, а когда кто-то из них звонил ему в офис, всякий раз раздражался. Даже когда дети выросли и уехали в колледж, не испытывал потребности поговорить с ними по телефону. Почему Луиза все это забыла? Билл был основательным мужем и отцом, но внимания к близким никогда не проявлял. Все проблемы неизменно брала на себя Стефани, и вот сейчас Луиза решительно отказывалась это признавать. По ее мнению, заслуги принадлежали исключительно папе. Дочка не могла принять того, что отец практически не обращал на нее внимания, и создала легенду о его доброте, а о заслугах матери постаралась забыть.
