Сергей Алексеев - Мутанты
Сказал так и вдруг потянулся к голове Мыколы, погладил лысину и сдернул парик. Мокрые от пота волосы растеклись сосульками.
– Это что такое?
– Прости, батько! – повинился и так растерянный Волков. – Стрижку спроворить времени не хватило.
– Ничего, спроворим, придет час, – угрожающе пообещал тот.
Должно быть, телохранителю хотелось тоже выслужиться перед шефом:
– Можно и за ноги привязать! А потом незаметно сдернуть и в кусты?
– Увидит! Ночь светлая!
– А напоить его! – спасительно осенило Мыколу. – Горилкой. Подождать, когда опьянеет совсем, и пустить. Ему же море будет по колено!
– Быть тебе головой администрации, – сдержанно одобрил батько, отбросил парик в темноту и достал солдатскую фляжку. – Даже камуфляж прощаю. Ну-ка, снимай с него паранджу!
Волков содрал куртку, и Гуменник, узрев близко волосатую морду мутанта, непроизвольно отпрянул:
– Ну и рожа у него…
И тут произошло неожиданное: это существо, видно, и впрямь понимало человеческую речь или обладало острейшим нюхом, ибо мгновенно определило, что в сосуде. Оно замычало и потянулось к горлышку – видно, мутанты не только курили, но еще и употребляли спиртное. Едва батько поднес фляжку, как дитя чернобыльской катастрофы всосалось, будто в грудь матери. И тяга оказалась такой сильной, что алюминий стал сжиматься под воздействием вакуума. Опорожнив половину, мутант благостно откинулся, задышал и проворчал что-то благодарное, как показалось. Причем закусить ему не дали, да и нечем было.
– Нехай заберет, – сказал Мыкола, перехватывая инициативу. – Зададим точное направление и пустим – не свернет.
Показалось, Гуменник взглянул на него с уважением.
Через пять минут мутант самостоятельно и очень легко сел, расправил плечи и замычал бодрее – звуки напоминали пение.
– Пора! – уже скомандовал Волков и, поставив певца на ноги, освободил ему запястья. – Пошли, красавец, – взял за одну руку, как ребенка, – тебе будет в кайф!
Походка у мутанта стала энергичнее, даже сутулая спина расправилась и укоротились руки. До увала, откуда начинался сектор обстрела у мистера Странга, оставалось метров сто, когда мутант так развеселился, что стал приплясывать, топая босыми ногами по колючему хворосту, а в бессвязном мычании послышалась некая мелодия, напоминающая одесские блатные напевы. Он бы и вовсе пошел в пляс, однако телохранитель перехватил за другую руку и слегка приземлил своим весом. Так вдвоем они довели плясуна до кромки довольно крутого перепада высот, поставили лицом вдоль увала, отпустили, а сами в тот час легли на землю и отползли. Мутант сразу же заплясал и замычал громче, двигаясь по голому, с редкими угнетенными деревцами, взлобку. Теперь он был отчетливо виден на фоне летнего, светлого неба, а пьяный, так и не порывался спрятаться либо свернуть с заданного пути. Наплясавшись, он внезапно остановился, воздел кулаки и зарычал. Однако сквозь его нечленораздельные звуки все-таки прорвалось, хоть исковерканное, все же узнаваемое слово:
– Эх-х-х… Ятимать!
А Джон все еще не стрелял, хотя определенно должен был видеть цель, которая, прямо сказать, напрашивалась на мушку. И так, раскачиваясь и мыча, она одолела половину сектора, и Мыкола уже начал волноваться – не заснул ли там американец? Еще несколько минут – и обнаженный берег увала закончится, дальше пойдут молодые сосны вперемешку с кривыми березками, где легко скрыться. Волков привстал, чтобы не потерять мутанта из виду, поскольку пляшущая фигура начала сливаться с дальним лесом, и в это время в логу щелкнул негромкий выстрел. И даже ожидая его, Мыкола инстинктивно присел, но пьяное это существо нимало не дрогнуло и продолжало себе самозабвенно плясать, выкрикивая гортанные звуки. Первой мыслью было – промазал! А еще хвастал, дескать, слонов бил, тигров и львов добывал! Только за чужими невестами ему волочиться, а не на охоту выходить!
Если мутант пройдет невредимым до лесного колка, то там сидит Дременко, который наверняка пугнет его назад или, хуже того, начнет стрелять из винтовки, полагая, что объект скроется. В любом случае причастным к добыче станет будущий тесть, а это невероятно обидно! Волков отполз в глубь выруба, чтобы самому не попасть под обстрел, и, пригнувшись, рванул вдоль увала, чтобы обогнать добычу и перекрыть ей путь к отступлению. И только поровнялся с мельтешащей фигурой, как заметил, что она стоит на месте и странно приседает, словно кто за ноги тянет. Еще через несколько секунд мутант осел на землю и тотчас пропал из виду, хотя было слышно, как он елозит по лесному подстилу. Рискуя попасть под выстрел, Мыкола прополз к тому месту несколько метров и заметил мельканье лобового фонарика на склоне увала. Свет слепил, однако стало ясно, что это бежит к поверженной добыче сам стрелок. Батько Гуменник с телохранителем отстали и находились где-то в сумрачном пространстве выруба, так что ближе всех к мутанту оказался Волков. Однако он не побежал к нему, а затаился поблизости и стал ждать.
Американец выскочил на гребень увала через минуту и с разбега чуть не споткнулся об мутанта. В луче света мелькнула распластанная на земле уродливая фигура, после чего фонарик погас и наступила тишина. Выждав еще минуту, Мыкола не спеша приблизился к месту охоты и увидел, как Джон, напялив фонендоскоп, слушает сердце добычи – надо же, какой заботливый!
– Поздравляю! – уже громко сказал Волков. – Как говорится, с полем!
– О, ес, ес! Сэнк ю! – проескал тот без всякой радости, скорее озабоченно.
Потом деловито скинул рюкзак и вытащил оттуда просторный мешок, напоминающий спальный. Мыкола все понял и бросился помогать. Вдвоем они упаковали откровенно храпящего мутанта, застегнули «молнию», оставив мохнатую физиономию под специальной сеткой, и только тогда Джон пожал удачливому загонщику руку. В это время, пыхтя паровозом, на гору взлез переводчик и повалился рядом с мутантом.
– Тоже хочу в мешок, – капризно сказал он. – И чтобы несли как добычу.
Спустя некоторое время из темноты появились Гуменник с телохранителем и с ходу начали поздравлять охотника, причем не только его: батько все-таки отличался демократичностью и справедливостью, поскольку подошел к Мыколе и тоже пожал руку.
– Благодарю за службу! – сказал проникновенно. – Пожалуй, теперь буду охотиться только с тобой. Не зря говорят: на ловца и зверь бежит!
– Надо уходить. – Волков старался не поддаваться минутной славе и не хотел терять инициативы. – Мы на территории сопредельного государства. И весьма недружелюбного.
Это сразу подстегнуло охотников, по команде батьки телохранитель с переводчиком подхватили мешок за специальные ручки и понесли вниз по склону. Однако батько Гуменник вдруг остановился:
