Гийом Мюссо - Бумажная девушка
— Не хочу врать. Я понятия не имею, что случилось с вашей подругой и чем обусловлен этот приступ.
Он повесил халат на вешалку и устроился в кресле напротив нас.
— У нее высокая температура, мышцы слишком напряжены и постоянная рвота. Есть и другие симптомы: головная боль, затрудненное дыхание и слабость.
— Что все это значит?
Мне не терпелось услышать диагноз.
Доктор Филипсон открыл верхний ящик стола и вынул сигару в футляре.
— Это симптомы анемии. Но меня больше волнует черная субстанция, которая из нее вышла.
— Похоже на чернила, да?
— Возможно…
Он задумчиво вытащил сигару из футляра и покрутил в руках, словно табачные листья могли чем-то помочь.
— Я заказал анализ крови, черной субстанции и волос, которые, по вашим словам, еще вечером были нормального цвета.
— Но я сто раз слышал, что от сильного потрясения волосы могут внезапно поседеть. Так было с Марией-Антуанеттой в ночь накануне казни. Или я не прав?
— Чушь собачья, — отмахнулся доктор. — Волос может потерять пигментацию так быстро только под воздействием химических веществ.
— Вы действительно сможете сделать все эти анализы? — забеспокоился Мило.
Доктор Филипсон отрезал кончик сигары.
— Как вы уже могли заметить, клиника оснащена по последнему слову техники. Пять лет назад у нас отдыхал сын шейха одной нефтяной державы. Молодой человек получил травму, катаясь на водном мотоцикле. Он сильно ударился о подвесной мотор и несколько дней не выходил из комы. Его отец пообещал крупную сумму, если мы вылечим юношу. Он выздоровел, больше благодаря везению, чем моим усилиям, причем обошлось без осложнений. Шейх сдержал слово, и теперь у нас есть все, что нужно для работы.
Доктор Мортимер Филипсон встал и проводил нас до дверей. Я попросил разрешения провести ночь рядом с Билли.
— Глупости, — отрезал он. — Есть дежурная медсестра и два интерна, которые пробудут здесь всю ночь. Ваша «кузина» — наш единственный пациент, поэтому она точно не останется без внимания.
— Доктор, прошу вас.
Филипсон пожал плечами и проворчал:
— Если вам так хочется спать в неудобном кресле, а потом мучиться со спиной, пожалуйста. А учитывая вывихнутую ногу и поврежденное ребро… Утром не жалуйтесь, что не сможете встать.
Мило попрощался со мной перед комнатой Билли. Он заметно волновался.
— Беспокоюсь за Кароль. Звоню-звоню, а она не отвечает. Поеду искать.
— Хорошо. Удачи, старина!
— Спокойной ночи, Том.
Мило направился к выходу, но, не пройдя и трех метров, остановился, резко развернулся и подошел ко мне.
— Знаешь, я хотел сказать… в общем, мне очень жаль, — признался он, пристально глядя на меня.
Его глаза покраснели и лихорадочно блестели, лицо осунулось, но говорил он уверенно.
— Том, я вложил деньги в рискованное дело и все просрал. Я считал себя умнее других, а в результате предал тебя и разорил. Прости, пожалуйста.
Его голос дрогнул, он заморгал, а по щеке покатилась слеза. Мило впервые плакал при мне, я чувствовал себя смущенно и беспомощно одновременно. Он потер глаза.
— Какой идиотизм! Я думал, самое сложное позади, ан нет! Добиться успеха — полдела, гораздо тяжелее сохранить его.
— Мило, мне плевать на деньги. Ты же знаешь, что они не лечат душу и не решают многие жизненные проблемы.
— Вот увидишь, мы выпутаемся из этой передряги так же, как выпутывались раньше, — пообещал он, пытаясь придать голосу уверенность. — Мы родились под счастливой звездой, не забывай!
Прежде чем отправиться на поиски Кароль, он по-братски хлопнул меня по спине и сказал:
— Я вытащу нас из этой ямы, клянусь. Это займет какое-то время, но у меня все получится!
* * *Бесшумно приоткрыв дверь, я заглянул в палату. Там царил голубой полумрак. Я на цыпочках подошел к кровати.
Билли забылась беспокойным сном. Из-под теплого одеяла виднелось лишь ее мертвенно-бледное лицо. Живая, задорная молодая женщина, настоящее торнадо с копной светлых волос, еще утром задававшая ритм моей жизни, за несколько часов постарела на десять лет. Я так разволновался, что некоторое время стоял у кровати, не осмеливаясь потрогать рукой ее лоб.
— Ты удивительная девушка, Билли Донелли, — прошептал я, наклоняясь.
Она зашевелилась и, не открывая глаз, пробормотала:
— Думала, ты скажешь «удивительная зануда»…
— Это тоже правда, — согласился я, не желая выдавать свои чувства.
Я погладил ее по лицу и признался:
— Ты вытащила меня из черной депрессии, развеяла снедавшую меня тоску. Твой смех и твои проделки разбили стену тишины, которую я возвел вокруг себя…
Она хотела ответить, но задохнулась и вынуждена была промолчать.
— Билли, я не брошу тебя, даю слово, — пообещал я, беря ее за руку.
* * *Мортимер Филипсон чиркнул спичкой, зажег сигару и вышел на лужайку с клюшкой для гольфа в руке. Он сделал несколько шагов. Мячик лежал метрах в семи от лунки на слегка наклонном участке поля. Доктор Филипсон с наслаждением затянулся и присел на корточки, чтобы обдумать ход. Ему предстоял сложный удар, но он уже сотни раз попадал в лунку с такого расстояния. Он встал, поднял клюшку и сосредоточился. Сенека утверждал, что удача — это сочетание желания и благоприятных условий. Врач ударил так, словно от этого зависела его жизнь. Мяч покатился по зеленой траве, на мгновение замер, словно задумавшись, куда дальше, и остановился на самом краю лунки.
Сегодня вечером условия были вполне благоприятные.
* * *Мило вихрем вылетел из отеля и потребовал у парковщика вывезти с подземной стоянки «Бугатти». Сев за руль, он отправился в сторону Ла Паса, то и дело сверяясь с Джи Пи Эс в поисках места, где расстался с Кароль.
Сегодня днем на пляже он понял, как изранена душа молодой женщины. А он ведь даже не подозревал об этом!
«Да уж, мы часто не замечаем, как сильно страдают люди, которых любим больше всего на свете», — с тоской думал он.
Мило задел за живое тот схематичный портрет, который нарисовала Кароль. Она, как и все, считала его неотесанным болваном, гопником из неблагополучного района, мужланом и бабником, хотя он никогда не пытался убедить ее в обратном. Этот образ защищал его, позволяя скрыть чувствительную душу, с которой он никак не мог смириться. Мило был готов на все, лишь бы завоевать любовь Кароль, но она недостаточно доверяла ему, чтобы он смог раскрыть перед ней свою истинную сущность.
Он ехал около получаса в светлой ночи. Силуэты гор выделялись на фоне непривычно ясного синего неба. Мило добрался до нужного места, свернул на проселочную дорогу и припарковал машину. Бросив в сумку покрывало и бутылку воды, он пошел по каменистой дороге к берегу моря.
