Фэнни Флэгг - Стоя под радугой
Еще чуть помолчав, она сказала:
– Док, спроси, что бы я загадала, если бы одно мое желание могло сбыться?
Он протянул руку и похлопал ее по плечу:
– Я знаю, дорогая.
Сколько бы лет ни прошло с тех пор, как умер их первенец, Майкл, каждый праздник был пронизан для них тайной грустью. Первые десять лет в рождественское утро они вдвоем шли к его могиле и приносили маленькую елочку, украшенную миниатюрными игрушками, а на Пасху ставили рядом с могилой корзинку с крашеными яйцами. В день его рождения и в день смерти их одолевала печаль. Редкий день проходил, чтобы кто-то из них не подумал: «Майклу было бы сейчас шесть» или «Майклу теперь было бы двенадцать». Хотя никто этого не знал, пожертвования, сделанные в память Майкла Смита, ежегодно оплачивали новые кровати и обои для целого крыла детской больницы. Большая часть денег на покупку собаки-поводыря для Беатрис Вудс поступила в Фонд Принцессы Мэри Маргарет в качестве пожертвования от его имени.
Прошло уже двадцать два года. Дороти пыталась представить себе, каким бы он стал человеком. Какая девушка его полюбила бы, а то уже и вышла за него? Какие у него народились бы дети, пошли бы в него или в маму? У Дороти перед глазами всегда маячило лицо маленького мальчика. Она видела, как он стоит и машет ей, человечек, которого больше нет в живых. Она думала о нераспустившихся бутонах, о непроклюнувшихся из яйца цыплятах – что с ними случается? Они исчезают, уходят из мира, потерянные навеки, – или вернутся когда-нибудь, весной? Ее мальчик чудился ей во всех встречных малышах с голубыми глазами и светлыми волосами. Но это был не он.
Веселого Рождества
Утром двадцать четвертого декабря Бобби уже с нетерпением ждал вечера. С тех пор как у них поселился Джимми, Смиты открывают подарки вечером под Рождество, поскольку Джимми должен в 23.45 садиться на автобус до Канзас-Сити, чтобы встретить праздник с друзьями из Госпиталя ветеранов. И очень кстати, поскольку Бобби и Мама Смит к этому времени обычно уже так растрясут и общупают предназначенные им свертки, что те вряд ли дожили бы до следующего утра.
Однажды Дороти увидела в хронике о Джоан Кроуфорд, ее любимой кинозвезде, как дети Джоан в рождественский вечер собираются вокруг пианино и поют хоралы, после чего детям Дороти приходилось делать то же самое. Каждый год после ужина она заставляла всех собираться вокруг фисгармонии и петь. Бобби страстно ненавидел этот обычай. Ему казалось, что все это только досадная задержка, а настоящий смысл Рождества в другом – как раз в подарках.
Около половины десятого вечера, когда наконец настала пора разворачивать подарки, зазвонил телефон. Дороти сказала:
– Подождите, я только узнаю, кто это. Не открывайте.
«Вот черт!» – подумал Бобби, уже вцепившийся в коробку со своим именем, чтобы беспощадно разодрать бумагу.
Они слышали, как Дороти говорила кому-то на том конце провода:
– Ой, какой кошмар… ох, бедняжка… Ох… господи, ну надо же… Да… Наверняка пойдет… Вот бедная.
Она вернулась в комнату и посмотрела на Дока.
– Это Бедняжка Тот. Ее мать стащила все подарки и спрятала в саду, а Тот никак не найдет их и спрашивает, не мог бы ты открыть аптеку, чтобы она хоть что-нибудь детям купила на утро. Я сказала, что мог бы.
– Ладно. – Док пошел надевать пальто. – А вы давайте открывайте. Я скоро вернусь.
Дороти сказала:
– Ни в коем случае. Мы ничего не станем открывать до твоего возвращения.
– Может, хоть один откроем? – жалобно спросил Бобби.
– Нет, Бобби, положи обратно.
Мама Смит вздохнула:
– Бедняжка Тот, весь день вкалывает, а потом мыкается со своей безумной мамашей, да еще двоих детей поднимает. Ума не приложу, как она со всем справляется.
– Не представляю. Да к тому же Джеймс налетел на дерево и все себе поломал по новой.
Док открыл аптеку, буквально следом ввалилась Бедняжка Тот в бархатном халате цвета морской волны и тапочках, снова измотанная донельзя. Они прошлись вдоль полок и выбрали куклу и заколки для семилетней Дарлин и несколько плюшевых игрушек для Дуэйна Младшего, которому было два с половиной. Еще она взяла прозрачную пластиковую сумочку и сказала:
– Не знаю, Док, что делать, кричать или с крыши броситься. Джеймс тратит деньги быстрее, чем я их зарабатываю. Я весь день укладываю людям волосы, а он за ночь пропивает.
Док сказал то, что говорил ей годами:
– Милая моя, гони его взашей.
Тот подняла на него глаза и ответила так, как отвечала годами:
– Да кто ж о нем тогда позаботится? Кроме меня никто с ним не сладит.
Когда Тот ушла, рассыпаясь в благодарностях, Доку пришлось еще подождать: несколько покупателей заскочили за какой-то надобностью. Денег он с них не взял. Сказал: в рождественский вечер все бесплатно.
Только час спустя он вернулся. Наконец-то Бобби получил разрешение содрать с большой коробки бумагу. Внутри оказалась потрясная вертушка для пластинок, а бабушка подарила ему две пластинки, о которых он больше всего мечтал. И трусы.
От Джимми он получил деньги, от Бетти Рэй – книжку «Ровер бой», а Анна Ли удивила его настоящим тропическим шлемом «Джангл Джим».
Дороти подарили халат, камею и новые занавески, Доку – новую трубку и пижаму с тапочками и – от Бобби – коробку для рыболовных принадлежностей. Маме Смит достались носовые платки, духи и красивая новая колода игральных карт. Джимми получил традиционный блок сигарет «Кэмел» и от Бобби щипчики для ногтей на ногах. Девочкам достались духи, одежда и немного деньжат, плюс щипчики для ногтей на ногах от Бобби и альбомы для наклеивания вырезок от Дороти. Минни и Феррис Отман, на неделю Рождества ангажированные петь в Северной Каролине, прислали Бетти Рэй Библию в белом кожаном переплете с ее именем на титуле, выгравированным золотыми буквами. Еще она развернула сверток с красивым шелковым шарфом с ее именем на карточке, но от кого – там не было сказано. Потом все вышли на веранду вместе с Джимми ждать автобус. В 23.45 он остановился перед крыльцом, и Джимми влез на подножку.
Дороти, как всегда, ложилась последней и, закончив дела в кухне, зашла в гостиную, чтобы погасить гирлянду на елке. Она постояла, глядя, как огни мигают и переливаются в темноте, и так это было красиво, что она решила оставить их на ночь включенными.
Дядя Флойд слетает с катушек
Через два дня после Рождества, когда Дороти была в эфире, зазвонил телефон. Проходившая мимо Бетти Рэй взяла трубку, и, как ни странно, это оказалась ее мама. Минни Отман звонила из Церкви примитивных баптистов в Талладеге, штат Алабама, в истерике.
