Беверли Бартон - Выход из мрака
— Когда он отказался уходить, она сказала мне, чтобы я шел в дом. Но едва мы направились к двери, он попытался остановить нас. Ударил Лилли Мэй так сильно, что она упала. Мне пришлось остановить его.
У Лейн. на секунду прервалось дыхание. Она ждала в неуверенности. В страхе. В безмолвной мольбе. Уилл зарычал от гнева:
— Я… я ударил его битой по спине и сбил с ног. Пока он лежал, крича и бранясь, я помог Лилли Мэй подняться. Потом сказал Кенту, чтобы оставил нас в покое, иначе убью его.
Лейн закусила губу, чтобы унять вскрик. И Джонни Мак по-прежнему обнимал ее.
— Помнишь, что делал потом? — спросила доктор Эйджи.
— Я отвел Лилли Мэй в ее комнату, — ответил Уилл.
Боялся, что, упав, она сломала руку или ногу. Она сказала мне, чтобы я запер двери и вызвал полицию.
— Но полицию ты не вызвал, так ведь, Уилл?
— Нет, не стал вызывать. Вышел посмотреть, не ушел ли Кент.
— Он ушел?
— Нет, по-прежнему был там. Лежал на том месте, где я оставил его. Но не стонал и не бранился. Не двигался. Там была кровь. Много крови. Кент был… был мертв. Кто-то размозжил ему голову. Господи, это было ужасно!
— Хватит! — выкрикнула Лейн, вырвавшись из объятий Джонни Мака. — Пожалуйста, хватит.
Джонни Мак встал, обхватил ее и прижал лицом к своей груди. Она приникла к нему, неудержимо дрожа.
— Во дворе был еще кто-то, — продолжал Уилл, явно не заметив вспышки Лейн. — Я видел, как дрожали кусты. Кто-то прятался в кустах.
— Каких кустах? — спросила доктор Эйджи. — Между нашим и бабушкиным дворами. Кто-то плакал. — Уилл начал тереть ладонь о ладонь. — Кажется, я.
— Ничего, Уилл. Поплакать— это ничего. Глаза мальчика наполнились слезами, несколько слезинок скатилось по его щеке.
— Я ненавидел его! Очень ненавидел, потому что он гнусно вел себя по отношению ко мне и маме. Но не хотел его смерти. Не хотел!
Мальчик задрожал, и по его лицу заструились слезы. Доктор Эйджи встала и поманила к себе Лейн и Джонни Мака. Потом спокойно обратилась к Уиллу:
— Можешь перестать, Уилл. Больше вспоминать не нужно. Слышишь? Можешь вернуться мыслями к настоящему, где ты в безопасности, а то, что случилось с Кентом, находится в прошлом.
Мальчик сделал глубокий, облегчающий душу вздох и сверкнул глазами на доктора:
— Я не убивал его. Не убивал Кента. Лейн бросилась к сыну и обняла его. Джонни Мак заключил в объятия обоих.
В старом доме воцарилась тишина. Часы в холле пробили полчаса. Лейн убрала со лба Уилла пряди черных волос. Ее мальчик. Почти мужчина и вместе с тем еще совсем ребенок. Он в безопасности здесь, в своей комнате, в доме, где жили поколения Ноблов. Оглядев комнату, освещенную лишь падающим из коридора в открытую дверь светом, она вспомнила, как они вместе меняли в ней интерьер незадолго до его тринадцатого дня рождения. Уилл превратил детскую комнату с ящиком игрушек, все еще стоящим под окном, в подростковую, с афишами на стенах и номерами журнала «Плейбой» под кроватью.
Сегодняшний сеанс с доктором Эйджи принес мало новых сведений, однако Уилл припомнил достаточно, чтобы на свет выплыли два в высшей степени важных факта. Во-первых, он не убивал Кента. Во-вторых, видел, что кто-то прятался в кустарнике. Но если Уилл видел убийцу, убийца наверняка не видел его. Иначе жизнь Уилла была бы в опасности.
Второй сеанс необходим. Возможно, Уилл и на нем не вспомнит, тогда потребуются еще сеансы, чтобы помочь ему восстановить память полностью. Но пока что достаточно знания, что Кента забил до смерти не Уилл.
Поцеловав мальчика в щеку и подоткнув под него одеяло, Лейн на цыпочках вышла из его спальни, но дверь оставила чуть приоткрытой.
— Заснул, в конце концов? — спросил Джонни Мак.
— Да, наконец-то. — Лейн вздохнула. — Наверно, все спят, кроме нас с тобой. Лилли Мэй, возможно, еще не заснула, хотя она рано ложится и рано поднимается. Мы все были слегка взбудоражены после сеанса гипноза.
— Куинн лег в постель больше часа назад, сразу же по возвращении с ужина, на который пригласил Нолу.
— Они определенно понравились друг другу, правда?
— Я еще не встречал женщины, способной устоять перед Куинном Кортесом, когда он пустит в ход свое обаяние.
— Этим отличаетесь вы оба.
— Если я такой уж обаятельный, то почему не могу уговорить тебя поужинать? — Он погладил Лейн по щеке тыльной стороной ладони. — После завтрака у тебя крошки во рту не было.
— Видимо, я была так взволнована, что не могла есть. — Она встала на цыпочки и забросила руки на шею Джонни Маку. Как замечательно, что он здесь, в ее полном распоряжении. — Знать, что Уилл не убивал Кента…
— Я не меньше тебя хочу верить, что Уилл вспомнил все именно так, как было, но доктор Эйджи объясняла, что у пациента может возникнуть ложная память, и нет гарантии, что подробности, которые тот вспомнит под гипнозом, на сто процентов точны.
— Не каркай, пожалуйста, — сказала Лейн. — Я в глубине души знаю, что воспоминания Уилла верны. Он не убивал Кента.
— Согласен. Я не думаю, что убил он. Но это создает другую проблему. Мы знаем, что Уилл, возможно, видел убийцу и рано или поздно вспомнит, кто это. Ради тебя нужно, чтобы вспомнил пораньше. До того, как начнется суд над тобой. Думаю, нужно воспользоваться советом доктора Эйджи и устроить еще один сеанс, как только Уилл будет согласен.
— Хорошо. Как только он будет согласен.
— Прекрасно, раз это решено, юная леди, я веду вас вниз, и вы будете ужинать. — Джонни Мак взял ее обеими руками за талию. — Даже если мне придется кормить вас силком.
Лейн соблазнительно потерлась об него. Она никогда не считала себя агрессивной или беззастенчивой, но этот — и только этот — мужчина пробуждал в ней развязность. День выдался очень хороший, и она хотела это отпраздновать. Отпраздновать начало возвращения памяти у мальчика. Отпраздновать возвращение Джонни Мака. Отпраздновать свое пробуждение как женщины. Черт возьми, просто отпраздновать, что она живет на свете и любит.
— Я предпочла бы утолить другой аппетит, а ты?
Джонни Мак застонал:
— Милочка, ты ведешь нечестную игру. — Он снял со своей шеи руки Лейн, взял ее за плечи и оттеснил фута на два назад. — Как бы ни хотелось мне предаться кое-каким проделкам, я не поведу тебя в свою комнату и не стану заниматься с тобой до утра безумной, страстной любовью.
— Нет?
— Нет. Пока не поешь.
— О Господи! — Лейн раздраженно вскинула руки. — Сдаюсь. — Схватила его за запястье и потянула. — Пошли. Давай опустошим холодильник.
Полчаса спустя они убрали все с кухонного стола, положили стаканы, тарелки, приборы в раковину, оставшиеся ветчину, картофельный салат и лимонное мороженое вернули в холодильник. Лейн наблюдала, как Джонни Мак налил в раковину моющей жидкости и пустил воду на грязную посуду.
— Вот это приятно видеть, — сказала она. — Мужчина, от которого есть прок в доме.
Оглянувшись, Джонни Мак одарил ее захватывающей дыхание улыбкой:
— О, милочка, ты не представляешь, какой от меня может быть прок.
Лейн захихикала. Она не могла припомнить, когда последний раз чувствовала себя такой беспечной, правда, секунду спустя разум напомнил ей о ее проблемах. Убийстве Кента. Амнезии Уилла. Близящемся суде. Неопределенности отношений с Джонни Маком.
— Эй, вот эта хмурость мне не нравится, — сказал он, ставя последний стакан в сушку. — Сегодня день был хорошим. Я нагнал страху на Джеймса Уэйра, а Уилл вспомнил, что не убивал Кента. Так что тебе надо бы улыбаться.
— Да, знаю. И я довольна. — Лейн пожала плечами. — Наверное, мне просто хочется, чтобы меня не ждал суд, чтобы Уиллу больше не приходилось устраивать сеансов гипноза и чтобы могли длиться те спокойные, счастливые чувства, которыми я наслаждалась последние полчаса.
Джонни Мак вытер руки о посудное полотенце с набивным цветочным узором и направился к ней нарочито медленным шагом, его обезоруживающая улыбка становилась все шире.
— Кажется, я знаю, как сделать тебя еще более счастливой. — Он схватил ее за талию и притянул к себе. — И обещаю, что всеми силами постараюсь растянуть эти приятные ощущения как можно дольше.
Когда он заключил Лейн в объятия и уткнулся носом в ее шею, она снова хихикнула, но тут же уперлась руками в его грудь:
— Нельзя… нельзя заниматься… кое-чем в кухне. Что, если Лилли Мэй проснется и…
Он прервал ее протест поцелуем. Страстным и требовательным. Лейн попыталась думать рационально, выразить какое-то несогласие, но чем дольше длился поцелуй, тем меньше ее заботило, застанет их кто-то или нет. Когда он подхватил ее под ягодицы, приподнял и прижал к своему возбужденному пенису, она совершенно перестала думать.
Лейн прильнула к Джонни Маку, отвечая на его поцелуй с той же страстью. Он прижал ее спиной к стене и запустил руки за пояс ее брюк. И пока гладил ей зад и бедра, она для устойчивости держалась за его плечи. Вытащив руки, Джонни Мак поспешно расстегнул на ее габардиновых брюках молнию и стянул их до бедер.
