Елена Нестерина - Разноцветные педали
Аринины сотрудники закричали поздравления и пожелания. Валера видел, как слезоточат с довольными лицами женщины, радостно приплясывает, гремя железяками, дядя Коля по вызову, утирает набежавшую слезу Тунец, душа-человек. Не себе вытирает, Настеньке.
Люди радовались, Витя разговаривал с Ариной, а Быкова всё ещё беспощадно колбасило в родовых муках... Или о нём специально забыли – из вредности или случайно, на радостях.
Так или иначе, Счастье метнулся к агрегату, включил Лёхе завершающую стадию его мучений – оказывается, Витя и Быков должны были разродиться, только получив благую весть от Арины. Логично.
Вскоре забытый Быков оказался извлечённым из аппарата. Лица на нём не было. Килограммов пятнадцати живого веса тоже.
Все замерли, глядя на него. Счастье приготовился к смерти – ведь это он забыл о Лёхе.
Но Быков не роптал. Он прослушал информацию о здоровье Арины, успел сказать ей несколько слов в поднесённую к его измученному уху трубку.
И провозгласил, что сегодня всем работникам и друзьям Арины выпивка за его счёт. В неограниченном количестве.
Братья Арины заявили, что закуска – за их счёт.
Дальше оставались только сигареты, наркотики, вызов интим-услужников и развлечения в симуляторах. Люди сумели остановиться и не начинать соревноваться друг с другом в оплате радостей.
Напились все мощно. Яростнее, чем несколько дней назад на празднике Купалы. Если бы не Витя Рындин и не смена киборгов, которой пришлось работать даже за аппаратчиков, начались бы проблемы и беспорядки. А так, узнав о новом Аринином сыне, пили посетители, пил примчавшийся в «Педали» управляющий «Элегантного элефанта», руководители и тренеры ходульного клуба, сползлись узнавшие приятную новость осчастливленные жители района. Астемирова организовала пункт приёма подарков – всё в том же подсобном помещении.
Империя праздновала.
* * *Странно. Речь ни разу не зашла про отца. Хотя, может, она и заходила, но Валера, балбес, прослушал. А почему прослушал – потому что наконец-то расслабился и напился в такую зюзю, что завалился спать в подсобке на диване.
Сначала он всё ходил, пил и слушал, но разговоры сливались в его голове в одну общую беспрерывную колбасу, и потому Валера воспринимал всё только как вопли восторга. Он старался не отходить от Вити, чтобы увидеть – будет он получать какие-то особые поздравления или нет. Но эти гадские девицы – они, как нарочно, подбегали кучей, висли на шее Вити, а также Валеры, целовались, визжали. Девиц сменяли тётки, толпы перемещались из одного зала в другой, из бара на улицу. Валеру оттесняли от Вити. Тайну раскрыть не удавалось.
От Быкова тоже сложно было получить информацию. Поговорив с Ариной, приняв кружку водки, он лёг на стол в баре, положил ноги на спинку стула, закрыл глаза и замер в таком положении. Его боялись трогать. Так он там и лежал, как на следующий день сказали Валере, до поздней ночи.
А Валера напился. Да Валера же напился, напился. А что ему ещё оставалось делать в отсутствие работы?
* * *Работа быстро перестала отсутствовать. Активизировались Аринины родственники – и Валера, как помощник по Арининому хозяйству, ассистировал им в дооборудовании квартиры. Получив из роддома инструкции, Валера координировал работу грузчиков и сборщиков второго комплекта детской мебели, довольно умело останавливал фанатизм мамок-бабок.
Собаку Гнусю забрал к себе брат Захар. Про воробья никто не вспомнил. Валере теперь не нужно было по поводу них хотя бы париться. Что хорошо, то однозначно хорошо...
Весёлая и довольная, через несколько дней Арина появилась в квартире. Никого, кроме родственников, вокруг неё не наблюдалось, да и младенцу вроде как вредно присутствие чужих людей (одна из бабок Валере нашептала). Так что, отчитавшись о проделанной работе, Валера спешно покинул хозяйское жилище.
Арина поблагодарила, но очень быстро. Рой любящей родни клубился вокруг неё. Такая властная и решительная – она могла разогнать их парой-тройкой слов. Не хотела, выходит? Ей так было выгодно?..
Валера не стал об этом думать. Он был свободен до вызова. Трезвым, бодрым и всегда готовым сесть за руль машины – вот каким его хотели видеть в этот период времени.
Так что Валера купался и загорал на городском пляже, ходил в кино, съездил к родителям на дачу – в общем, жил, как обычный человек. Ему за такое времяпрепровождение ещё и деньги платили. Шик!
Вспомнили о нём спустя чуть больше недели после возвращения Арины с новым младенцем. Она сама позвонила. Сказала – праздник, приезжай к трём часам дня.
Приехал. Чуть раньше – думал, помочь Арине чем надо. Не надо. Её вообще не оказалось. В квартире сидела лишь смешная Аринина баба Лутя. Условно баба – потому что приёмная. То есть мать новой папиной жены. Она развлекала Серёжу. И два официанта совершали последние приготовления на праздничных столах.
Все остальные родственники укатили в загс регистрировать младенца.
Мамука! Арина назвала своего сына Мамука. Едва вернувшаяся из загса компания ввалилась в квартиру, Валера эту замечательную новость и узнал...
Недолго мотала Арина перед собравшимися бело-голубым тряпично-кружевным конвертом. Чокнулись, поздравили – и Мамука отправился спать. И Серёжа, кстати, тоже.
Прибывали гости, хотя, заметил Валера, из не-родственников никого лишнего: Редькина (вне змеющенского имиджа), трезвый умильный Мыльченко, Астемирова, Шибай, пан Теодор Горобец, скромнейший и стеснительнейший Витя Рындин, Вероника, Дибич-Забакланский, Мартын, Батыров, ходульных дел мастер Никита, Наташа Сорокваша. Незнакомый дяденька-атлет с румяной женой оказался школьным Арининым учителем Петром Брониславовичем – надо же, любит учителя, значит, раз пригласила.
Быкова не наблюдалось. Ха. Информация для размышления.
Вид у Арины был отсутствующий. Она улыбалась, но смотрела как-то сквозь всех, как будто ей всё это было не очень интересно. Шагу ей ступить не давали – на каждое движение бросались обеспокоенные родственники, стараясь предупредить любое её желание. Да они, собственно, и жили за Арину. С удовольствием. И она, понял Валера, им позволяла получать такое удовольствие. А сама отключилась. Надолго?
* * *Гости умелись довольно быстро – и родственники, и друзья. С Ариной оставалась только её мать. Валера уходил с последней партией. Всё с той же установкой: ждать звонка от командира.
Но он не был уверен, станет ли он этого звонка ждать. И есть ли смысл продолжать это безумие?..
Ведь шок не проходил.
Шок.
Шок.
Весь праздник Валера думал: врёт ведь! Неужели правда сын Мамука? Серёжа и Мамука? Да быть такого не может!!! Зачем?
С такими мыслями Валера бродил по квартире. А вскоре этот шок с ним и произошёл. Валера случайно увидел, в какой шкаф Арина бросила свидетельство о рождении нового сына, которое она только что всем демонстрировала. Мамука-то Мамука, так она называла младенца, а прочитать это имя в документе Валере так и не удалось. Хоть документ ходил по рукам, его осмотрели все желающие. Мимо Валериных рук он гадским образом проплыл.
А тут вот он – шкаф! Ключ расслабленная мать оставила в двери. То ли она этого не заметила, то ли всегда ключ в дверце оставляла, неизвестно. Так или иначе, но Арина удалилась к гостям. И Валера решился посмотреть. Нет, он не будет нигде больше шарить, он, собственно, просто посмотрит на то, что только что всем сама же Арина и показывала.
Опа! Оно!
Ну и вот он – шок.
«Мамука Аринович Балованцев» – так было написано в документе перед датой рождения.
В графе «отец»:
Арина Леонидовна Балованцева.
И в графе «мать»
Арина Леонидовна Балованцева...
Бред, о, бред – бедный мальчик Мамука Аринович... Найти бы документы Серёжи. Хотя в детской больнице несколько раз в Валерины руки попадала его медицинская карточка. Такой любопытный – а отчество прочитать не удосужился...
Хорошо, что скоро гости стали расходиться. Погрузившийся в ступор Валера тоже отправился восвояси. Вон отсюда – и подальше!
Ведь с головой у Арины было явно не всё в порядке. Откуда такая гордыня? Зачем? Кому и что она хочет доказать?
Так думал Валера – и шёл, куда глаза глядят.
Вот он, ещё один Аринин изъян, ещё один Валерин козырь! Комплекс! Это у неё комплекс, натуральный закоренелый комплекс! Валера плохо в них разбирался, но это, кажется, был самый явный комплекс неполноценности. Когда хочется так самоутвердиться, чтобы никто это оспорить не посмел. Самоутвердиться – и стать выше всех, круче всех. Что Арина и делает.
Отец Арина Леонидовна... А почему тогда не Арин Леонидович? Чтобы не Лев Маргаритович, смех то есть чтобы не вызывать?
Интересно, а как ей удалось сделать такое свидетельство о рождении? Настоящее ли оно? Наверняка да. Но сколько это стоит? Хотя тоже не проблема – для той, которая покупает заводы...
