Сара Дессен - Замок и ключ
Джеми говорил, а я думала о Коре и ее мини-пиццах и толком не расслышала его последние слова. По крайней мере, сразу.
— Благодарственные списки?
— Конечно. — Он вытащил еще ломтик хлеба и пододвинул к себе арахисовое масло. — Да, я и забыл. Вы, наверное, их и не составляли?
— Нет, — ответила я. — Хоть что это такое?
— Легко догадаться по названию, — пояснил он, зачерпывая масло и намазывая на хлеб. — Ты записываешь все хорошее, за что хочешь поблагодарить этот год. А за обедом читаешь свой список остальным членам семьи. Здорово, да?
— Это обязательно?
— Что? — Джеми со стуком положил нож на стол. — Тебе не нравится?
— Ну не знаю… Даже не представляю, что я скажу.
Джеми явно удивился. Решив, что он может обидеться, я торопливо добавила:
— То есть что я скажу без подготовки.
— А, вот тут-то самое интересное, — сказал он и снова стал размазывать масло по хлебу. — Вовсе не обязательно говорить экспромтом. Можешь составить список заранее.
Я кивнула, словно все сомнения исчезли.
— Не волнуйся. Я знаю — у тебя все получится.
Джеми просто поражал своим оптимизмом. Для него не существовало невозможного, будь то пруд посреди жилого района, колледж для непутевой свояченицы, дом, который должен стать по-семейному уютным, или благодарственные списки. Конечно, не существовало никакой гарантии, что все произойдет именно так, как он запланировал, хотя, возможно, дело было не в этом. Главное — захотеть, а уж там как получится.
Итак, Кора сидела у меня в шкафу, я стояла рядом, и мы слушали, как внизу надрывается дверной звонок. Роско поднял уши и тявкнул; в замкнутом пространстве его лай прозвучал громко и резко.
— Нужно бежать, — сказала я, стянув свитер и схватив с вешалки другой. — Меня…
Кора схватила меня за ногу, и я едва не потеряла равновесие.
— Джеми разберется, — сказала она. — Побудь со мной, хорошо?
— Хочешь, чтобы я залезла к тебе?
— Нет. — Она почесала Роско за ухом и тихо добавила: — Только если сама захочешь.
Кора забилась дальше, уступая мне место. Я сдвинула в сторону обувь, на четвереньках заползла в шкаф и села рядом с сестрой.
— Видишь? Здесь очень уютно.
— Ладно, я все-таки произнесу это вслух. Ты ведешь себя как ненормальная.
— И кто меня осудит? — Она прислонилась к стенке. — С минуты на минуту дом наводнит толпа людей, которые ждут образцового семейного праздника. А кто должен все организовать? Я, совершенно неподготовленный человек.
— Неправда! — возмутилась я.
— Откуда тебе знать? Я раньше не устраивала обеды в честь Дня благодарения.
— Ты делала пиццы для Джеми.
— Ты имеешь в виду тогда, в колледже?
Я кивнула.
— Это не одно и то же.
— Ты кормила Джеми, значит, это считается. К тому же твой муж утверждает, что тот День благодарения был лучшим в его жизни.
Кора улыбнулась и запрокинула голову, глядя вверх, на одежду.
— Узнаю Джеми. Будь дело только в нем, я бы и слова не сказала. Но сегодня мы ждем всех его родственников, а я их боюсь.
— Почему?
— Они такие милые, — слегка вздрогнув, ответила она. — По сравнению с ними наша семья похожа на стаю волков.
Я посмотрела на сестру.
— Кора, один день ты выдержишь.
— День благодарения!
— Тем не менее всего лишь один.
Она прижала к себе Роско.
— А тут еще проблема с ребенком… Они все такие плодовитые, что даже смешно. И всем будет интересно: почему мы уже пять лет женаты и до сих пор не произвели на свет очередного члена семьи.
— Неправда, — возразила я. — И вообще это не их дело, а если кто-нибудь начнет допытываться, можешь так ему и ответить.
— Не начнет, — мрачно сказала Кора. — Они слишком хорошо воспитаны, и это обескураживает. Все ладят друг с другом, все хорошо ко мне относятся и съедят индейку, даже если она обуглится снаружи, а внутри будет сырой. Никто не напьется и не упадет лицом в сладкий картофель.
— Мама никогда не падала лицом в еду, — возразила я.
— Ты просто не помнишь.
Я закатила глаза. Мы не разговаривали о маме с того самого дня, как меня наказали, но эта тема больше не считалась запретной. Не то чтобы мы с Корой полностью сошлись во мнениях о нашем прошлом, но мы уже не были в противоположных лагерях.
— Я имею в виду, что трудно быть частью всего этого, — сказала она.
— Чего именно?
— Семейного клана. С одной стороны, я всегда хотела, чтобы у меня была большая семья и по праздникам мы собирались за одним столом. А с другой… Мне кажется, что я здесь чужая.
— Это твой дом, Кора, — напомнила я.
— Ну да. — Она снова вздохнула. — Может, это просто гормоны. Лекарство, которое я принимаю, улучшает работу яичников, но из-за него я постоянно срываюсь.
Я поморщилась. Одно дело ненароком узнать о трудностях с зачатием, и совсем другое — обсуждение специфических подробностей, от которых меня подташнивало. Несколько дней назад мне стало не по себе от одного только слова «матка».
В дверь снова позвонили. Желание пообщаться с гостями явно пересилило у Роско страх перед духовкой — он вывернулся из Кориных объятий, сорвался с места и исчез за углом.
— Предатель! — пробормотала Кора.
— Хватит. — Я вылезла из шкафа, отряхнула пыль и повернулась к сестре. — Сомневаться уже поздно. Ты должна пойти вниз, встретиться лицом к лицу со своими страхами и не падать духом. Тогда все будет хорошо.
Сестра подозрительно прищурилась.
— С каких это пор ты стала такой позитивно настроенной?
— Вылезай оттуда.
Вздохнув, Кора выбралась из шкафа, встала и расправила юбку. Я закрыла дверцу, и какое-то время мы с сестрой стояли перед большим, в человеческий рост, зеркалом и рассматривали свое отражение. Наконец я спросила:
— Помнишь День благодарения у нас дома?
— Нет, — тихо ответила она.
— И я не помню, — кивнула я. — Пошли вниз!
Не могу сказать, что я вдруг стала видеть только хорошее. Просто перестала всегда ждать плохого.
Тем утром, когда Кора готовила праздничный обед и была на грани нервного срыва — по уши в муке, она периодически разражалась слезами и грозила поварешкой каждому, кто рисковал подойти ближе, — я искала любой повод, чтобы уйти из дома. К счастью, предлог скоро нашелся.
— Привет! — сказал Нейт, увидев, как я с четырьмя пирогами на двух противнях протискиваюсь в его кухню через раздвижную стеклянную дверь. — Это все мне? Не стоило беспокоиться.
— Если тронешь хотя бы корочку, сестра с тебя шкуру спустит, — предупредила я, осторожно сгружая свою ношу возле духовки. — Ножом для чистки овощей.
— Ого! — Нейт слегка стушевался. — Весьма наглядно!
— Считай, что я тебя предупредила. Можно разогреть духовку?
— Конечно. Не стесняйся.
Я нажала нужные кнопки, затем повернулась и, прислонившись к плите, стала наблюдать за Нейтом, который просматривал внушительную стопку бумаг, делая кое-где пометки.
— Много работы?
— И не говори! — Он посмотрел на меня. — Половина наших клиентов уехала на праздники, оставив на нас дома и питомцев, а к остальным приехали родственники, и поручений теперь в два раза больше. Еще есть те, кто заказал праздничный обед, и теперь ждут, когда мы его привезем.
— С ума сойти!
— Да нет, все не так уж плохо, — ответил Нейт, поставив очередную галочку. — Просто нужно действовать по-военному точно.
— Нейт! — Из коридора донесся громкий голос мистера Кросса. — Во сколько нужно заехать к Чамбеллам?
— В одиннадцать, — сказал Нейт. — Через десять минут выхожу.
— Лучше через пять, мало ли что случится. Ты взял все ключи?
— Да.
Из шкафчика у раковины Нейт достал связку ключей и со звоном бросил на кухонный стол.
— Проверь еще раз, — велел мистер Кросс. — Я не хочу возвращаться, если ты где-нибудь застрянешь.
Нейт кивнул и сделал еще одну пометку. В другой части дома хлопнула дверь.
— Похоже, он сильно нервничает, — заметила я.
— Это первый большой праздник с тех пор, как мы открыли дело, — пояснил Нейт. — На сегодняшний день много новых клиентов. Как только мы выедем и начнем работать, он успокоится.
Возможно, Нейт говорил правду, однако я слышала, как издали мистер Кросс что-то злобно бормочет. Точно так же ворчала мама, когда металась по дому перед тем, как с большой неохотой отправиться на работу.
— У вас сегодня столько дел, когда же вы сами будете есть праздничный обед?
— А мы и не будем. Если только по дороге не заедем в какую-нибудь закусочную за гамбургерами и не съедим их в машине, пока отвозим чью-то индейку с картофелем.
— Ужасно!
Нейт пожал плечами.
— Я не большой любитель праздников.
— Неужели?
— А что тебя так удивляет?
