Эльмира Нетесова - Я обязательно вернусь
— Но ведь и ее годы идут. Когда-то повзрослеет. Ей потребуется семья. Ну, ты понимаешь, о чем говорю. Как тогда?
Врачи говорили об этом критическом моменте и предупреждали, что вот этот период для Надежды самый нежелательный и она его не одолеет. Я очень боюсь. И в запасе слишком мало времени осталось.
— У меня бабка живет в Сосновке. Она знахарка. Много всяких болезней лечит. Может ее попросить, чтоб посмотрела Надю.
Юля, две отказались лечить сестру. Сказали, что поздно обратились. Надо было сразу привозить. А сейчас ей никто не поможет. И самое жуткое брякнули. Мол, она мало проживет. Так у нее в глазах, пустые они, нет в них жизни. А она у меня единственная родная душа на всем свете.
Давай моей бабуле ее покажем. Может она возьмемся, и что-то получится, — неуверенно предложила Юля.
А через неделю приехали они втроем в Сосновку к Анне. Та, едва глянув на Надежду, сказала уверенно:
— От испуга мается. Эта хворь лечится, но не сразу. Человек, какой виноват в этом, родной ей. Но его уже давно в живых нет. Помер, не покаявшись в содеянном. Пил много. Так и отошел пьяным три зимы назад. Он про детей запамятовал. И ни разу не раскаялся, не попросил у Бога прощенья за грех и здоровья своему семени. Теперь что поминать грехи покойному? Их живым не выправить, а вот эту бедолагу лечить надобно. Оставляйте ее у меня. Коли Господь даст, выходится. Но не дергай меня, слышь, Михаил? Когда получится, сама позвоню Юле.
— А долго ли займет леченье? — спросил Мишка.
— То, как Бог даст!
Юлька с Мишкой вернулись в город вдвоем. С тех пор диспетчер почти каждый день после работы приходил к Юльке. Поначалу он мешал, раздражал, потом она постепенно привыкла к нему, не обращала внимания. А Мишка то какую-то полку закрепит, то починит смеситель, прикрутит плотнее ручку двери, скрепит стол. Все это делал тихо, без лишних слов и суеты. Так незаметно Юлька привыкла к человеку, словно он всегда находился рядом, под одной с нею крышей. Но ничего личного меж ними не было. Не возникало и повода к тому. Мишка чувствовал себя обязанным за сестру. Ведь та жила у Юлькиной бабки, какая наотрез отказалась от денег. Потом человек привык к Юльке. Время все равно девать некуда. Дома без сестры хоть волком вой. Кот с тоски кричит диким голосом, свою хозяйку зовет. Так вот и убегал Михаил от щемящей пустоты из дома. А как-то насмелился и спросил, указав на фотографию Прохора:
— Кто он тебе?
— Мой друг, — ответила спокойно.
— Почему он не приходит?
— На Севере работает и живет, — поспешила изменить тему разговора и спросила:
— А ты свою мать помнишь?
— Конечно. Она мне и теперь снится, все жалеет. И просит не бросать сестру. А как я ее оставлю? Надежда у меня одна.
Через два месяца Юльке позвонила Анна. Сказала, что могут приехать с Мишкой, глянуть на девку. Та уже много лучше себя чувствует. И ее уже можно забрать…
Надя и впрямь стала иной, словно переродилась. Она уже не суетилась, не заходилась в истерическом смехе, не ругалась площадно, многому научилась у Анны. А главное, соскучилась по брату. Теперь Надежда верила в Бога и каждый день молилась.
— Миша, за исцеление свое я должна поработать в храме, бесплатно. Так нужно. Ты мне помоги, чтобы взяли. И не беспокойся, никаких срывов у меня не будет, — попросила брата. А вскоре ее взяли в церковь, и Надежда работала.
Михаил каждый день провожал и встречал сестру с работы. Он так и считал, что теперь у него две сестры, Юля и Надя. Он никогда не говорил Юльке о любви. И не пытался добиться интимной близости. Он считал ее самым родным человеком, какого нельзя обижать навязчивостью или приставанием. Но в аэропорту их отношения расценили по-своему. Посчитали, что диспетчер давно своего добился. А коли так, почему другим нельзя? Чем Мишка лучше остальных? Почему не женится на Юльке? Не хочет? Значит, она того не стоит…
И снова к ней зачастили пилоты. Они держались увереннее:
— Юлька! А чем Мишка лучше нас? Обычный серый мужичонка из наземной службы. Он и смотрится как из ломбарда, весь потертый, замухрышка, не человек. На него старые бабы не западают. Что в нем нашла? Мы много лучше! Ты только вглядись, не пожалеешь, что внимание уделила! — говорил командир экипажа Глеб Харченков.
— Что вас беспокоят наши отношения с Михаилом? Мы друзья и не более. Или вы не знали дружбу в чистом виде, без примеси секса? — отвечала резко.
— Не суши мозги, бабонька! Мишка — одинокий мужик. И ты хочешь убедить, что между вами ничего нет? Кому-нибудь скажи. Он хоть и наземная служба, но во всем остальном, такой же мужик как все!
— Если бы Михаил был таким как вы, я с ним никогда не дружила и не общалась!
— Не базарь лишнее! И не выделывайся! Все вы, бабы, одинаковы! Скажи, на чем вы спелись? Мы заплатим не меньше!
— Выйдите отсюда! — не выдержала Юлька.
С того дня померкло ее радужное отношение к работе в аэропорту. Она стала замечать ощупывающие, похотливые взгляды экипажей, слышала колкие, соленые шутки в свой адрес и поневоле задумалась, а стоит ли работать здесь, может подыскать другое место, где на нее не будут смотреть так оскорбительно и станут считаться как с человеком.
Глава 6. Звезда рыбака
Юлька весь вечер писала письмо Прохору. Она впервые рассказала о Мишке, о разговорах и досужих слухах на работе.
— Мне казалось, что в аэропорту работают особые люди. Оказалось, здесь тоже есть козлы!
Прошка иронично усмехался:
— И ты, бабонька, как все! Хочешь навешать мне лапшу на уши. Или я теперь должен поверить, что за все время не залетел к тебе в гости никто из этих крылатых и пернатых? Или тот Мишка просто так у тебя прикипелся? Он, что, евнух? Ведь мы ни дети! Зачем лукавишь? Лучший друг бабы — это любовник! Такое всем известно. Не верю, что ничего меж вами нет. Сам мужик, меня не проведешь! Вон, Лидка как прикидывалась, сколько лет играла в верность. А на деле оказалась такою, как другие. Ничуть не лучше. Так она женою была, двоих детей от меня имела. Хотя, кто с уверенностью может сказать, что они мои? Это знала только их мать… Ну, да ладно! Накрой я ее с любовником при жизни, дышать бы не оставил никого. Хотя… Черт знает! Может, собрал бы документы и ушел бы к своим в общагу. Там таких с каждой путиной прибавляется. Надолго в общежитии никто не застревает, заводят других баб, и жизнь идет по новому кругу. В ней ничего не останавливается. Так и у тебя, Юлька! Мне ты отказала, Мишку приняла. А может, уже ни одного его. Кто тебя знает? Верить вам может только наивный пацан. Да и не имею права требовать от тебя верность. Ну, кто я? Ни муж, ни сожитель, даже не любовник. А ты там одна, живая женщина, вот и весь сказ, сама себе хозяйка, никому ничем не обязана. Ну, перебрасываемся изредка письмами, а что они? Ими живую встречу не заменить. Конечно, приедь я сейчас, где был бы тот Миша? Я б его тут же за шкирняк взял бы без лишних разговоров! И запретил бы твой порог нюхать! А то, ишь, деловой! Он мелкими ремонтами по дому занимается. Знакомый трюк! Каждый хмырь свой подход имеет к бабе. Этот из хитрожопых, приучает к себе исподволь. Дескать, смотри, какой я деловой, все умею! Ну, ничего! Если дотяну эту путину и вернусь, уж ни за что не упущу Юльку, если я еще не прозевал. Если опоздаю, ничего не поделаешь! Нет у меня прав на тебя! А и были б, чего они в жизни стоют. Вон, Лидия тому пример. И только ли она? Все прекрасно, пока люди живут вместе. Любая разлука, даже самая короткая, может разорвать все и навсегда. У женщины, как у смерти, пощады не вымолишь. Если разлюбила, то навсегда, — задумался Прохор.
Выпала короткая передышка, пришло судно к берегу за продуктами. Сейчас их отгрузят со склада, и снова пойдет сейнер к месту лова. В запасе часа два. Может, дать ответ ей и опустить в почтовый ящик пока у берега будем стоять…
«Юленька, привет, моя радость! Получил весточку от тебя, а тут повезло пришвартоваться к берегу ненадолго. Вот и решил черкнуть. Не пугай меня своими летунами и Мишками. Я их быстро отважу, как только выйду на берег и приеду к тебе! Они пользуются тем, что находятся рядом, а я далеко. Однако, солнце тоже не близко, но достает каждого. Пусть эти мужики помнят, что я Прохор! Свое у любого из глотки вырву. Пусть это будет Мишка или летуны, мне все равно. Я их самолет за хвост поймаю и тебя отниму. Никому не отдам свою девчонку, пусть они это знают! Насчет работы не переживай. Сколько будет нужно, я вышлю тут же. Ты только скажи. У меня есть на счету. По моему заявлению тебе тут же перечислят. И еще, помни, Юля, если у тебя с Михаилом что-то всерьез получится, не бойся, сообщи мне. Я буду искать себе для жизни другого человека. И хотя будет обидно, что упустил, ни тебя, себя винить стану за то, что связал себя таким долгим контрактом. Честно говоря, с каждым твоим письмом все сильнее тянет на берег. Я всегда молю, дождись меня, моя Ассоль! Но хорошо понимаю, что ожидание и разлука не могут и не должны быть бесконечными. Да и я хочу быть любимым. Может, когда-нибудь услышу это слово от тебя, о себе?
