Лебедев Andrew - New-Пигмалионъ
– Вот-вот, а ты и не искушай, черт! Ты же ведь черт? Я же тебя раскусил, – хитро прищурился Игорь.
– Да ладно тебе, – отмахнулся Махновский, – гляди лучше, какие декольте! Хочешь вон ту. Сисястенькую?
Да, таким, как ты, в морду – это как водка без пива или деньги на ветер, им в морду давать проку никакого. Про них у Салтыкова отлично написано. На все свой тариф. За нанесение удара сапогом в область ягодиц – такой-то тариф. За удар по голове кулаком – такой-то. За нанесение удара по голове с ее раскровенением – тариф с бонусом…
Так что таким чертям как ты, по мордасам бить – только себе дороже обойдется.
Только кулаки себе набивать. Таких как ты убивать надо. Чертей.
***
До зала с Иваном Грозным никто из гостей добраться уже не смог.
К шести утра в декорациях Версаля была полная чума.
Ноздри гостей пылали, переполненные дармовым кокаином, а желудки уже не принимали ни виски, ни текилы, ни шампанского…
Полуголые музыканты в напудренных париках наяривали на скрипках то "Семь-сорок", то "Smoke on the water"*6*, а гости были частично раздеты и танцевали в обнимку с девушками в одних корсетах из китового уса на селективно ухоженных, холеных телах московской средне-русской породы…
– Завтра я в Швейцарию на конгресс улетаю, – сказал Махновский. – ты тут еще повеселись, а я баиньки
***
А вообще, кто веселился, а кто и работал…
Предстояло великое действо.
Предстояло объединить два супер-шоу современности в одно.
Пускай на один только раз, но в одно…
Шоу Зарайского и его Ирмы Вальберс на один раз соединить с Русским свадебным Марафоном Дюрыгина и его Агаши Фроловой.
Пока задача была поставлена так, чтобы объединить на один раз, но этот один раз должен был прозвучать и отдаться эхом. Да таким эхом, чтобы народ, тот что жует макароны перед своими телевизорами позабыл бы и фигурном катании, и о боксе, и о цирке со звездами…
Не всякий раз увидишь такое шоу, где разбираться будут не подставные якобы родственники и соперники, как на прочих уже надоевших шоу, а самые настоящие соперники-соперницы, да еще и звезды первой останкинской величины.
Так что, Зарайский работал вовсю. И Розочка, что теперь неотступно везде следовала везде за ним, была самым лучшим стимулятором его креативной деятельности.
Розочка, хоть с виду и простая татарочка из Бугульмы, а остроумия где-то набралась, нахваталась. Даром что ли работая на Джона с большими и важными людьми общалась.
Это она, лаская напряженные Мотины чрёсла о отрываясь от них, жарко говорила, стимулирую твой мозг, милый мой Мотя…И с деланной наивностью, снизу вверх глядя на своего возлюбленного, она поясняла свою гениальную догадку, – ведь и головка и голова это почти одно и тоже?
И стимуляции головки не прошли даром. Едва приехав из круиза, Зарайский сыпал перед шефом новыми идеями, будто это не Дюрыгин был у них на телеканале главным генератором креатива, а он – душечка Зарайский…
– Миша, серийное тиражирование похожих шоу со временем приедается, – говорил Зарайский, сидя в кабинете шефа канала.
Зарайский отлично выглядел.
Загорелый, окрепший, он даже как-то по-хорошему огрубел за эти четыре месяца проведенные на корабле.
– Тебе теперь бы бородка под морского волка пошла, – пошутил Дюрыгин, встретив его в предбаннике у вечно вожделенной секретарши Оленьки, – можешь работать теперь под мачо, тебе пойдет.
Понятное дело, теперь пришла и настала очередь Дюрыгину бояться и ревновать, маятник любви главного к модному режиссеру и продьюсеру качнулся теперь в другую сторону. Пол-года назад Дюрыгин Зарайского подсидел, а теперь Зарайского Миша принимает у себя в кабинете, так что – трепещи Дюрыгин, еще не известно, чья в конце концов возьмет!
– Ну, так и что предлагаешь, Мотя? – спросил главный, – ясен пень, что одна пролграмма, даже самая хорошая рано или поздно приедается.
– За редким исключением, – уточнил Мотя, – вот к примеру КВН…
– Ну, у нас с Дюрыгиным не КВН, а РСМ, то есть русский свадебный марафон, – уточнил главный, и шоу хоть только вот с первого сентября началось, рейтинги хорошие, но мы должны смотреть на перспективу.
– Вот я и говорю, – вальяжно откинувшись в казенном итальянском кресле, продолжил Мотя, – в череде программ нового шоу надо устраивать усиливающие внимание зрителя ударные программы.
– Например? – внимательно глядя на Мотю, спросил главный.
– Например свадьба со скандалом, – ответил Зарайский.
– Типа, драку заказывали? – усмехнулся шеф.
– ТИпа этого, – согласно кивнул Зарайский, – только здесь надо очень тонко, тоньше чем отрепетированные скандалы ВанДама со Сталлоне на красных дорожках в Голливуде или в Каннах…
– Да, ведь у нас по теперешней канве каждая свадьба в каждом шоу у Дюрыгина с Агашей это свадьба звезд.
– Вот – вот, а сладкое по статистике, как раз быстрее всего и приедается, – подняв палец к потолку, назидательно сказал Зарайский.
– Ну, и что предлагаешь? – спросил главный.
– А я предлагаю на один раз объединить наши шоу Дюрыгинское и мое, – сказал Мотя, – и я там тебе обещаю такой выстрел, что все эти австрийские теле-шоу с больными почечными пациентами и одним донором со здоровой почкой покажутся детским лепетом, о нас не только вся Европа говорить будет, но вся Америка и вся Япония.
– Ну, рассказывай, – не скрывая заинтригованности, сказал главный, встав из-за стола и подсев ближе, как это бывает в случаях особой конфиденциальности и доверительности.
– Мы возьмем и объединим наши шоу для съемок одной свадьбы, а именно свадьбы Дюрыгина…
– Что? – недоуменно вздрогнул шеф.
– Я сказал, что нам нужна свадьба Дюрыгина и его Агаши, – спокойно ответил Зарайский, – потому что только свадьба, где сам продюсер и главная ведущая будут задействованы как жених и невеста, только такая свадьба в Свадебном Марафоне на ТВ сможет дать повод для того, чтобы ведущими на одну программу стали мы с Ирмой.
– Это дело, – восхищенно сказал главный, – ты сам придумал?
– Сам, – не без гордости ответил Зарайский.
– Может мне половину сотрудников в море кочегарами отправить, чтобы лучше думали ? – спросил шеф.
– Тебе лучше знать, что с сотрудниками делать, а я специалист по креативу.
– Ну, специалист, а Дюрыгину то и Агаше кто скажет, чтобы они поженились? – спросил главный, в упор глядя Зарайскому в глаза.
– Ты и скажешь, тебя послушают, – не мигая ответил Зарайский.
– А если не послушают? – усомнился Михаил Валерьевич.
– А ты ему скажи, что если он не хочет, чтобы шоу Русский свадебный марафон отошло бы к другому, то пусть сам женится на Анаше, да в прямом эфире, – посоветовал Мотя.
– Или я его уволю? – переспросил шеф.
– Или, – кивнул Зарайский.
Главный поднялся из кресла, подошел к своему столу, нажал на кнопку громкой связи с секретаршей,
– Оля, соедени меня с Дюрыгиным, – тихо сказал главный, – я его на свадьбу хочу пригласить.
– На чью свадьбу? – поинтересовалась Оля – А на его свадьбу, – хитро подмигнув Зарайскому, ответил главный.
3.
Ирма принялась вспоминать.
Напрасно говорят, что больше хочется вспоминать только самое хорошее и прятное.
Это кому как…
Вот Ирме было приятно ковыряться именно в своих душевных болячках.
Когда она сказала Джону, что согласна переспать с незнакомцем, она как от какого то тормоза избавилась, ей как будто какой то грузик скинули там внизу, где ноги в землю упираются, и она вдруг полетела. Как шарик воздушный, который отпускают из рук.
И в душе сразу какое-то безразличное ко всему спокойствие установилось, летела, летела, с одной лишь мыслью в голове, – ах, скорее бы только!
А Джон, кстати говоря, не заставил долго ждать.
– Дамы и господа, – начал Джон, – объясняю правила нашей игры…
Они сидели в большой комнате, обставленной под начало весемнадцатого века.
Потрескивая, весело горел огонь в камине.
Музыканты, одетые в камзолы и в парики с косичками, сидели спиною к собравшимся и играли Моцарта, концерт для кларнета до-мажор… Ирма знала это произведнение еще с музыкальной школы.
Только вот, почему одетые под старину музыканты, сидят к ним спиною?
Ах, да, ведь здесь сейчас предстоит некое действо с развратом, – догадалась Ирма.
Когда Джон ввел ее в залу, там уже сидели эти двое господ.
Их звали Икс и Игрек.
Джон так и представил их.
– Господа, имею честь представить, мадмуазель Энигма.
Джон, одетый в зеленый камзол, белые чулки, обутый в башмаки с большими пряжками Да и с напудренным париком на голове, был единственной персоной без маски на лице.
Лица господ Икс и Игрек, были скрыты большими черными полумасками из шелка, открывавшими только рот и часть подбородка. Для глаз в полумасках были проделаны такие узкие прорези, что ни формы, ни цвета глаз различить было невозможно.
