Андрей Шляхов - Доктор Данилов в дурдоме, или Страшная история со счастливым концом
А стоит только выйти из первой палаты, как наткнешься на «коридорную» койку. Наглядная иллюстрация того, что от богатства до бедности, от великих привилегий до их полного отсутствия всего один шаг. Как говорится – рукой подать.
Мысли снова вернулись к профессорскому обходу. А что, если сказать: «Я прошу разобраться…» Нет, не годится, никто не будет ни в чем разбираться. Как же не хочется выходить отсюда шизофреником!
«Думай, Вольдемар, думай, – сказал себе Данилов. – Изыскивай варианты». На худой конец можно просто спросить: «Какой вам смысл заведомо искажать диагноз, зная, что я здоров?» Причем спросить спокойно, ровным, даже чуть снисходительным тоном. И ни в коем случае не скандалить! Пройдут мимо – черт с ними! Тогда сразу же узнавать о дате выписки, и если она еще не определена, то звонить Елене и просить забрать под расписку…
Данилов думал свою думу, а Елена – свою. Она сидела в кабинете и делала вид, что проверяет карты вызова (старший врач продолжал болеть). Телефонный звонок вывел ее из оцепенения.
– Новицкая слушает, – сказала она в трубку.
– Елена Сергеевна! – Тон Калинина был на удивление сух и даже, как показалось Елене, недружелюбен. Вдобавок отсутствовало традиционное: «Здравствуйте! Как ваши дела?» – У меня к вам разговор!
– Здравствуйте, Анатолий Сергеевич! – вежливо ответила Елена. – Слушаю вас внимательно.
– За последние сутки на вашей подстанции зафиксировано два случая задержки. Вы в курсе?
– Конечно, Анатолий Сергеевич, мы уже подробно разобрали их, и я могу объяснить…
– Пожалуйста, сделайте это в письменном виде! – потребовал Калинин. – На мое имя. Пишите поподробнее и приложите объяснительные от врачей и диспетчеров.
– Хорошо, – немного удивившись, ответила Елена. – Напишу.
Обычно Калинин вначале выслушивал устные объяснения, а уже потом принимал решение – стоит требовать письменных или же не стоит.
– И вот еще – там у вас есть необоснованный перерасход кое-каких препаратов, я вам сейчас отправлю перечень. Будьте любезны и по этому случаю дать мне объяснения.
– Тоже письменные, Анатолий Сергеевич?
– Да, тоже в письменной форме. Всех благ!
Калинин еще ни разу не был с ней столь официален.
И потом – это его требование двух письменных объяснительных. Они обычно бывают нужны только тогда, когда от человека надо избавиться. Две объяснительные – это нечто вроде предупреждения или даже ультиматума. «Уходи по-хорошему» – вот как это называется.
Или же это просто совпадение? Ничего себе «совпадение». То Анатолий Сергеевич всегда был неизменно дружелюбен с ней, чуть ли не ласков, настолько, что она как-то даже заподозрила, что она ему небезразлична… И тут он звонит в подобном ключе, да еще требует две объяснительные сразу. Отправил он перечень препаратов, видите ли! Напугал ежа… И ведь никакое это не совпадение. Стоило только ей побывать у главного врача и получить предложение помочь избавиться от Калинина, как тот сразу же пошел ва-банк. Разве не так?
– Я вас умоляю, – сказала вслух Елена. – Какие тут могут быть совпадения?
Ни-ка-ких! Вот уж повезло, ничего не скажешь. Влипла как тот кур во щи. Или – в ощип? Какая разница, и так и сяк – это полная жопа, угодить между двух жерновов.
С другой стороны – все, что ни делается в этом лучшем из миров, делается к лучшему и только к лучшему. Вы хотите войны, Анатолий Сергеевич? Прекрасно – вы ее получите! Одно дело – подставлять человека приятного во всех отношениях, и совсем другое – сделать предупреждающий удар, нет – ответить ударом на удар, вот как. А там уже как карты судьбы лягут, ведь многого она не теряет. И так уходить, и эдак уходить, и если, не дай бог, конечно, Калинин сумеет сесть в кресло главного врача, тоже уходить. Куда ни кинь, как говорится, всюду проблемы.
Но кто сказал, что надо уходить без борьбы, не попытавшись отстоять свое кресло, в котором она, Елена Новицкая, сидит устойчиво, с перспективой на повышение? Нет, надо бороться!
– Вы завтра ждете объяснительную, Анатолий Сергеевич? – с ехидцей сказала она, словно Калинин мог ее слышать. – Отлично. Только сперва я напишу заявление главному врачу. Об увольнении по собственному желанию? Ну что вы, нет конечно. Вы скоро узнаете о чем, обещаю!
«Неужели он установил микрофоны в кабинете главного врача? – предположила Елена. – Навряд ли, он же все-таки не Джеймс Бонд. Дар ясновидения тут тоже ни при чем. Тогда как? Кто?..»
Решение уравнения с одним неизвестным лежало на поверхности – Майя Константиновна, секретарь главного врача. Больше и впрямь некому, ведь только она видела Елену в тот день. Да – видела, и не только видела, но и подслушала их разговор или хотя бы – часть разговора. Точно – это она.
Ах, Майя Константиновна, Майя Константиновна! Почуяли в Калинине потенциального главного врача и захотели и при нем секретарить? На пенсию не тянет? Ясное дело – и скучно, и почета никакого, и деньги не те… Вот и решили подсуетиться.
От мыслей и слов Елена перешла к действиям. Взяла чистый лист бумаги и записала на нем в столбик все претензии, которые она могла бы предъявить Калинину и хоть чем-то подтвердить их, если понадобится.
Записала, перечитала, кое-что вычеркнула, а оставшееся пронумеровала. Получилось шесть пунктов – от необоснованной передачи «своего» вызова с подстанции, которой руководил Калинин, на подстанцию Елены до злоупотребления служебным положением и регулярного созыва совещаний заведующих в нерабочее время. Во-первых, в Центре не любят, когда кто-то из администрации совещается без их участия, а во-вторых, нечего ссылаться на ненормированный рабочий день у заведующих. В Трудовом кодексе ясно написано, черным по белому: «Ненормированный рабочий день – особый режим работы, в соответствии с которым отдельные работники могут по распоряжению работодателя при необходимости эпизодически привлекаться к выполнению своих трудовых функций за пределами установленной для них продолжительности рабочего времени». Улавливаете разницу – «эпизодически», а не систематически? И кажется, более уместно привлекать «к выполнению за пределами» по распоряжению главного врача, а не по прихоти одного из его заместителей.
Не бог весть что, конечно, но Михаилу Юрьевичу хватит. Прицепится, раздует, а там и остальные заведующие региона подтянутся. Почувствуют, что пахнет жареным, и подтянутся. Против ветра справлять малую нужду никому неохота.
Ладно, план составлен, теперь главное – расписать все в подробностях, со ссылками и примерами. Кстати говоря, можно и две вчерашних задержки приплести седьмым пунктом. Первая произошла из-за поломки машины, а Елена не раз ругалась с гаражом, чтобы не присылали взамен ушедших на ТО машин всякие развалюхи, даже Калинину докладную писала, а он никак на нее не отреагировал. Ну а вторая задержка – прямое следствие первой. В шестнадцать тридцать из-за поломки транспортного средства выбыла из строя одна врачебная бригада – хорошо хоть, что всего одной задержкой обошлось.
Елена нашла в компьютере свою докладную по поводу машин, распечатала ее, чтобы приложить к письму на имя главного врача, и быстро-быстро застучала пальцами по клавиатуре. Минут через сорок (с перерывом на два телефонных звонка и трехминутный визит старшего фельдшера) она закончила. Дважды перечитала, выискивая ошибки и неточности, после чего нажала мышью на кнопку с изображением принтера на вордовской панели. Принтер, недавно переехавший с хлипкого приставного столика на пол, под стол, сразу же зашумел и чуть позже принялся выплевывать листы.
Можно было звонить главному врачу. Елена благоразумно позвонила Гучкову на мобильный, номер которого был у каждого заведующего подстанцией.
– Приветствую! – после третьего гудка откликнулся главный и сразу же удивился: – А что по мобильному? Я же у себя.
Согласно неписаным правилам вначале следовало звонить главному врачу в приемную и только после того, как Майя Константиновна скажет, что его нет, перезванивать на мобильный.
– Здравствуйте, Михаил Юрьевич. На мобильный я звоню неспроста.
– Ух ты! – еще больше удивился главный врач, поняв намек на лету. – Неужели?
– Есть очень обоснованные подозрения, Михаил Юрьевич, – подтвердила Елена. – При встрече расскажу.
– И когда мы встретимся? – Михаил Юрьевич не любил откладывать дела в долгий ящик.
– Когда скажете, – ответила Елена. – То, о чем мы говорили, готово. Но предпочтительнее сделать это…
– Я все понял, – перебил главный врач. – Сегодня я допоздна буду в мэрии… Давайте завтра, в двенадцать.
– Так завтра же суббота… – вырвалось у Елены.
– Я, бывает, и по воскресеньям в кабинете целыми днями сижу, – с оттенком скорбной гордости – смотри, мол, какой я занятой начальник, сообщил главный. – Если вы, конечно, не против, то приезжайте. К тому же я буду один. Полная приватность.
