Олег Рой - Скользящий странник (сборник)
– Ну и кого он там играл?
– Он не играл, он снимал! Я же говорю вам – он режиссер! Вы понимаете? Ре-жис-сер! Вот! У меня визитка есть – видите?! – еще громче заорала девица, сунув второму сержанту под нос картонный прямоугольник. – А это Мария Винецкая, актриса! Мы репетировали!
– Документы есть? – наклонился к лежащему лейтенант. – Кроме визитки?
– Права… в борсетке… в гостиной… А вы… да я… – Часть экспрессивной лексики запуталась в ворсистом ковре, но и того, что достигло ушей собравшихся, вполне хватило, чтобы один из сержантов уважительно хмыкнул:
– Ну точно – артист…
Изучив найденные в борсетке права на имя Онисимова Владимира Ивановича и ПТС на машину «Ауди», лейтенант отчасти сменил гнев на милость и разрешил сержанту снять с режиссера наручники. Потирая затекшие руки, Онисимов уселся в кресло и, к немалому удивлению собравшихся, неожиданно рассмеялся:
– Нет ума – как зовут? Вова Онисимов. Это надо было так в раж войти! Мы соседей перепугали, да? Вот вам, Машенька, волшебная сила искусства!
Неожиданный переход на вполне литературный язык поразил сержантов ничуть не меньше, чем серия предыдущих реплик. Зато Маша немного приободрилась, привела в порядок одежду и бочком сползла с постели.
– Так. У остальных артистов документы, удостоверяющие личность, имеются? – осведомился лейтенант.
Поскольку остальные «артисты», готовясь к вечеринке, о документах как-то не подумали, то лейтенант предложил всем «проехать для установления личностей и дачи объяснений». Куда было деваться – «проехали».
В дежурной части местного РУВД первым опросили Онисимова, проверили по базе его авто, не нашли ничего подозрительного и, взяв автограф, отпустили. Однако Владимир, надо отдать ему должное, повел себя благородно: узнав адреса Маши и Олеси, пообещал лично съездить за документами и вернуться, чтобы девушек как можно скорее отпустили. Пока он колесил по городу, полицейские опросили Дениса и Стаса – и неожиданно оказалось, что оба они есть в базе полиции. Приятели были недавно судимы за драку и хулиганство, получили условные сроки, и, похоже, им светило провести ночь в дежурной части.
– Машка, что же это делается?! – едва не плакала Олеся. – Только нашла себе приличного парня – и тебе тоже, так он сразу козел оказался. И твой тоже оказался козел.
– Такие парни на дороге не валяются! – прошипела в ответ Маша. – Тоже мне! Такие валяются только на большой дороге! Что у тебя вечно за манера вешаться на первого попавшегося!
– Тебе хорошо, ты красивая, а я… – уже всхлипывала подвыпившая Олеська, ужасно жалея себя.
Примерно через полтора часа вернулся Онисимов с документами, и девушек отпустили восвояси.
– А ребята? – поинтересовалась Маша.
– Пусть сидят, уголовники! Брачные аферисты! – махнула рукой Олеська.
– Нет, так нельзя, – заупрямилась Маша.
– Машенька, вы совершенно правы, – поддержал ее Онисимов. – Раз я их в это дело втравил, я за них и отвечаю… некоторым образом. Подождите минутку…
– Все, милые дамы! – шутливо отрапортовал он, вернувшись. – Мы можем ехать домой, а ваших джентльменов отпустят чуть позже, и вы сможете с ними увидеться уже завтра.
– На х… надо таких дж… джентльменов! – возмутилась Олеська и тут же всхлипнула.
– Дорогая моя, никогда не делайте то, что у вас плохо получается, – нравоучительно заметил Онисимов. – Ненормативная лексика – не ваша стихия.
В машине Олеську окончательно развезло, и она уснула, навалившись на Машу. Маша, наоборот, едва унимала в себе нервное возбуждение. Она чувствовала, как щеки ее горят, а отражение в зеркале у переднего стекла показало ей взъерошенную девицу с блестящими глазами и припухшими губами. «Какой ужас, и это в первую же встречу с таким режиссером», – успела подумать она и тут же поймала в зеркале веселый и внимательный взгляд Владимира.
Они доставили до квартиры едва стоявшую на ногах Олеську. А потом, позвонив в дверь, побежали вниз по лестнице, чтобы не слышать, что скажет Олеськина бабушка по поводу внучкиного образа жизни. Забравшись в машину, они еще долго хихикали, словно провернувшие удачную проказу дети.
– Машенька, я приглашаю вас в ресторан! – неожиданно предложил Онисимов. – Время еще детское – всего-то половина второго, не спать же ложиться, честное слово! К тому же нам с вами просто необходимо выпить за столь оригинальное знакомство! Которое, я уверен, перерастет в дружбу и, возможно, в творческий союз!
Маша кивнула и тихонько засмеялась, не в силах сдержать ликование. Она ему понравилась! Да ребята на курсе завтра с ног попадают от удивления! Девчонки согласились бы на любые жертвы, лишь бы попасть к Онисимову на кастинг, а она, Маша, этот кастинг уже, получается, выиграла. И он сказал о творческом союзе! Неужели все это не сон?!
Они отправились в ресторан – Маша никогда в таких шикарных заведениях не была, робела и наверняка почувствовала бы себя замарашкой, если бы Онисимов не играл при ней свиту королевы: снимал с нее простенький плащик, предупредительно усаживал, ненавязчиво помогал сделать заказ официанту, легко вел беседу, не давая паузам затянуться! Потом они поехали куда-то танцевать, там Онисимова все узнавали, спрашивали про Машу – кто такая, вроде бы лицо знакомое.
– Это моя будущая звезда! – отшучивался Онисимов и крепко прижимал ее к себе, ведя среди танцующих пар умело и бережно. И в его глазах Маша читала – неужели и в самом деле?! – восхищение.
Домой она попала уже засветло и без сил упала в кровать – какое счастье, что репетицию дипломного спектакля мастер их курса назначил на час дня, и она может хоть пару часов поспать! Маше снился разноцветный музыкальный сон, в котором она все продолжала танцевать. И смотреть в восхищенные глаза своего спутника, видя в них свое отражение и понимая, что она прекрасна!
Несмотря на то, что поспать удалось всего ничего, а позавтракать она и вовсе не успела, весь день Маша летала как на крыльях. Педагог курса отметил, что она сегодня работает как никогда хорошо, и шутливо предположил, что она влюбилась. А Маша и отрицать не стала.
После спектакля она поехала в Сокольники к сестре – приводить квартиру в порядок и уничтожать следы вчерашней вечеринки. Если Марина завтра, не дай Бог, увидит, что младшая сестра посмела пригласить в ее квартиру посторонних, – закатит такой скандалище, мало не покажется.
Но назавтра Марина не приехала. У нее были назначены съемки первых трех серий нового ситкома и интервью для журнала «Шоу-ТВ», и Маша, которая должна была следить за планом съемок сестры, в ужасе позвонила Марине.
– Машка! Я тут такого мужика подцепила! – старшая сестра едва переводила дыхание от восторга. – У него такая яхта. Абрамович курит в сторонке! Машина – «Бугатти Вейрон»! Бабла – немерено! Так что пусть они заткнут свои съемки себе в…! Я за такие копейки с места не сдвинусь! Потому что мы едем – бли-ин, ты не поверишь – на Мальдивы! Завтра! Вот не зря я с собой загранпаспорт взяла – как чувствовала, а? Представляешь – он мне глобус показал и говорит: крути шарик, выбирай, только чтоб без виз, потому что уже завтра я хочу купаться с тобой в океане. Он имел в виду, в океане любви! Ну, я и выбрала Мальдивы – прикинь, он сразу же купил билеты! Из Стамбула! Через час мы на яхту – и прощай, немытая Россия! Машка, он мне такой брюлик всучил, прямо в первый вечер – ты не поверишь, с грецкий орех! Ну ладно, с фисташку. Розовый! Я такой знаешь, на ком видела? Шмотки, говорит, какие надо, завтра в Стамбуле купим. Ой, Машка, если у меня выгорит… Вау!!!
От полноты чувств Марина взвизгнула… и тут же заговорила совсем другим голосом, глубоким, волнующим:
– Машенька, я его люблю! Впервые в жизни! Ты понимаешь, что это значит? И я готова все бросить ради него – карьеру, Москву, друзей… Погоди минутку… Ах, это ты, дорогой! Прости, я не услышала. Да-да, я иду через минуту, надо же уладить все мелкие дела из прошлой жизни.
– Марина, погоди! А как же сериал? Послезавтра начинаются съемки! Что я им скажу? – испуганно лепетала Маша. – Я же не могу передать твои слова, чтоб они себе заткнули…
– Что ты, Машуня, и не надо! Просто передай, что я расторгаю контракт и что неустойку я оплачу в самые ближайшие дни, пусть назовут сумму. Да, дорогой? Конечно, я сейчас тоже иду.
– Откуда у тебя такие деньги?!
– Уф-ф… Машка, ты дура! – своим обычным голосом произнесла Марина. – Я же не могу при Борисе. Пусть делают что хотят – ждут меня, ищут новую актрису, идут к черту, – он за все заплатит, чтоб ко мне никаких претензий. Ты что, не поняла – я нашла мужчину своей мечты! Он, если захочет, мне потом киностудию купит. Да, и еще вот что: найди там у меня телефон Онисимова – ну режиссер который – и скажи ему… да, скажи так: что и сценарий у него дерьмовый, и режиссер он дерьмовый, и надоел мне хуже горькой редьки! Я сама бы с удовольствием ему это сказала, да ладно уж, в другой раз.
