Анатолий Тоболяк - Во все тяжкие…
— А ты, оказывается, врунишка, писака! — засмеялся Автономов. — На тебя, оказывается, нельзя положиться. Ты был у Милены один раз, а мне что трепал?
— Ради вашего спокойствия, Константин Павлович.
— Вот ты какой! А если бы оперативные новости, тогда как? — спросил он, из чего я заключил, что его подруга не посчитала нужным сообщить ему о визите (или визитах?) жгучего брюнета.
— Ладно, прощаю, — продолжал Автономов. — Но в другой раз так не делай. Чем занят?
— Чем всегда.
— Писаниной?
— Можешь называть это так. А я считаю, что занимаюсь творчеством.
— Ну-ну! Все та же штуковина? Затянул, однако. Исписался поди? — хохотнул он.
— Много ты понимаешь в творчестве, деляга! Это не так просто, как толкнуть партию икры. Ты взятки берешь или даешь? — отомстил я ему, и он сразу завелся:
— Думай, что говоришь, Анатоль! Я такие шуточки не люблю. Деловое застолье я могу организовать, а в остальном чист, понял?
Какой же ты в таком разе коммерческий директор, если чист? Выгонят тебя из «Зевса» за профнепригодность.
И так далее, пока Автономов не заговорил о главном:
— Слушай, Анатоль, я вот что звоню. Ты не хочешь со мной прогуляться?
— Опять?! Куда?
— К одной знакомой. Зовут Раиса Юрьевна.
— Избави Бог, нет! А зачем?
— Ага, заинтересовался! Надо расколоть эту даму. Кончилось мое терпение.
— Все еще анонимы звонят?
— Звонят падлы!
— Заяви, раз так, в милицию. Пусть возьмут на контроль Миленин служебный и ваш домашний.
— Пустое дело, сам знаешь.
— Да, пожалуй…
— Так пойдешь или нет? Как свидетель.
Я на миг задумался и внезапно согласился:
— А что! Пойду. Такая уж у меня, видать, планида — заниматься твоими склочными делами.
НЕ ОБРАДОВАЛСЯ ЛИ СОЧИНИТЕЛЬ ПОВОДУ ОТВЛЕЧЬСЯ ОТ СВОЕГО БЕСПЛОДНОГО ТРУДА?
Мы встретились около Сахбанка, где Раиса Юрьевна восседала в кресле заместителя управляющего. Автономов в своем светлом щегольском костюме выглядел куда как представительней замухрышки Сочинителя. Пока докуривали сигареты, он кратко разъяснил мне свой замысел. Точней, свое задание.
— Она, конечно, начнет отпираться, отказываться, визжать, но ты не обращай внимания. Ты все-таки знаток человеческой природы. Должен им быть. Следи за ее лицом, реакциями, анализируй ее поведение.
Два охранника па входе беспрепятственно пропустили нас в операционный зал, а третий задержал, когда мы попытались пройти в служебные помещения. Ему надо было знать, к кому мы направляемся.
— Иду к Раисе Юрьевне Автономовой, своей собственной жене, — нагло ответил Автономов и предъявил паспорт. — А это известный писатель. Он со мной.
Охранника удовлетворили паши документы, он открыл дверь, и мы вошли в длинный коридор.
— Ишь как ее охраняют, — пробурчал Автономов.
Приемная была пуста. Помигивал и попискивал факсимильный аппарат, горел экран включенного компьютера. Автономов без стука распахнул дверь с табличкой «Заместитель управляющего Р. Ю. Автономова».
Она сидела за необъятным столом в просторном кабинете с деревянными панелями и мягкой мебелью. Она что-то сосредоточенно писала и в первое мгновение не обратила на нас внимания.
— Привет, родная! — громко заявил о себе Автономов, и Раиса Юрьевна вскинула глаза. Полное, щекастое ее лицо сразу потемнело и омрачилось.
— Кто вас сюда пустил? — густо спросила она, откладывая в сторону ручку.
Ее муж нехорошо рассмеялся.
— А что, не рада нас видеть, дорогая? — осведомился он, смело проходя вперед и усаживаясь перед столом Раисы Юрьевны. — Анатоль, проходи, не робей! — по-хозяйски распорядился он.
Строгое лицо его супруги омрачилось еще сильней.
— Ты здесь не командуй, Константин, — баском сказала она. — Неразлучная парочка, надо же! Если ты пришел скандалить, Константин, то знай — я сразу же вызову охрану, и вас выкинут, — нешуточно предупредила она, протягивая руку за пачкой сигарет на столе.
Автономов тоже не замедлил закурить — без спросу, разумеется, — и, словно в сладкой истоме, прикрыл глаза после первой затяжки.
— Я пришел, Раиса, — заговорил он, — не скандалить, а предъявить тебе ультиматум.
Вот как! Интересно, — пыхнула дымом его супруга. — А ты зачем здесь, Анатолий? — перевела она тяжелый взгляд на меня.
— Я зачем здесь? Я пришел с Костей в качестве знатока человеческой природы. Я буду следить за твоими реакциями, Раиса, и анализировать твое поведение.
— Вот как! Еще интересней. Говори быстро, Константин, в чем дело. Мне не до вас. Подождите в приемной! — приказала она какой-то женщине, заглянувшей в кабинет. Та исчезла.
— Значит, так, — сказал Автономов очень по-деловому. — Я намерен, Раиса, привлечь тебя к уголовной ответственности за шантаж. Погоди, не перебивай! Я намерен также претендовать на половину жилплощади нашей совместной квартиры. Я еще не выписан. Согласись, что тридцать пять метров по закону мои. Я их отсужу, как дважды два, если ты заартачишься. Выбираю спальню. Закрою ее на ключ. А может, пущу туда квартирантов. Или продам кому-нибудь по дешевке. Желающие найдутся. Вот так! Ты не хочешь развестись и жить по-божески — пеняй на себя. Вот тебе мой ультиматум, — скривил он губы в страшноватой усмешке. — Ясно объяснил?
Раиса Юрьевна потемнела и отяжелела, как грозовая туча.
— Не совсем, дорогой. О каком шантаже ты бормочешь? — пророкотала она.
Фу-ты ну-ты, она не знает! Анатоль, примечай, какое у нее лицо… С твоей подачи, Раиса… бессовестная ты все-таки и коварная!.. твои знакомые, которых ты подговорила или купила, звонят и угрожают моей Милене. Я догадываюсь, кто они. Кстати, их голоса записаны на магнитофон, — сблефовал Автономов. — Найти их несложно. А уж в милиции они расколются, не сомневайся. Как твой любимчик Аполлошка! — хохотнул он. И порывисто встал со стула. — Это все. Делай выводы. Пошли, Анатоль.
— Анатолий, отвези его в психоневрологический диспансер. Ему давно туда пора, — тоже встала со своего стула Раиса Юрьевна, грузная и грозная. — А ты, потаскун, вместо того чтобы мне здесь угрожать, лучше бы приглядывал за своей любовницей. Ты не чувствуешь, как на твоих залысинах уже рога растут? — вдруг смачно и золотозубо осклабилась она.
Автономов замер как вкопанный. Его острый взгляд впился, казалось, прямо в мозг Раисы Юрьевны.
— Да, да, не смотри на меня так, — продолжала она с удовольствием. — Весь ваш Рыбвод уже языки чешет, только ты, блаженный, не в курсе. Жалко тебя даже, — вздохнула она, и ее грудь под кремовой блузкой тяжко колыхнулась.
— КТО ОН?! — прохрипел Автономов. СРАЗУ И БЕЗОГОВОРОЧНО ПОВЕРИЛ ОН В ЕЕ СЛОВА — ВОТ ЧТО МЕНЯ ПОРАЗИЛО.
— А это ты уж сам узнавай, мой дорогой. Я тебе наводку, как ты выражаешься, не собираюсь давать.
— ТЫ ЛЖЕШЬ, РАИСА! — с опозданием пророкотал Автономов. Щека у пего нервически задергалась.
— Можешь не верить, я не настаиваю, — пожала покатыми плечами хозяйка кабинета. — А тебе, по-моему, рога к лицу, — заколыхалась она от злого смеха.
Я поспешно преградил Автономову дорогу к ее столу, ибо он недвусмысленно рванулся вперед, чтобы разделаться со своей супругой — растерзать ее на части, а может быть, придушить…
— Спокойно, Костя! Без скандала. Пошли отсюда!
— Вот-вот! Уведи его, пока я не вызвала охрану. Они его изметелят за милу душу да еще в кутузку упекут, — отсмеялась Раиса Юрьевна.
— Ты, дрянь коварная… ты за все мне еще ответишь! — жарко дыхнул Автономов.
— Пошли, Костя, пошли! — потащил я его к двери.
Мы вывалились из кабинета в приемную, напугав мающуюся там посетительницу.
— Отпусти! — изверг из себя звуки Автономов.
— Отпускаю, но не хулигань.
Мордатый (как и положено таким людям) страж па входе окинул нас бдительным взглядом, два других не обратили внимания, хотя Автономов походил на человека, которого оглоушили сообщением, что его крупный счет в банке арестован… Он почернел. Его била дрожь. Глаза закатились, как перед припадком. Я испугался и опрометью бросился к ближайшему ларьку, а через минуту-другую вернулся с банкой пива «Бавария».
Он стоял, привалившись к колонне, и пытался раскурить сигарету.
— Ну-ка хлебни, очухайся, — щелкнул я крышечкой и сунул банку ему в руку. Он взял и запрокинул голову. Пиво полилось ему в горло, а также на галстук и костюм… Наконец он перевел дух и осмысленно взглянул на меня.
— Ну как? Полегчало? — посочувствовал я.
— Да. Сразу стало лучше. Спасибо, Анатоль.
— Смотри, Костя, ты со своей реактивностью плохо, знаешь, можешь кончить, — предупредил я, изрядно напуганный.
— Она того и добивалась. Хотела, чтобы меня кондрашка хватил. — Он бросил пустую банку в урну. — Наклепала на Милену, дрянь такая… — справился он наконец с сигаретой.
