Щепа и судьба (СИ) - Софронов Вячеслав
Без премий за доблестный труд.
Без квартальных за перевыполнение.
Без отпускных, когда уже не знаешь, какой месяц и день на дворе.
При полной автономности и независимости!
Как братская Куба!
И мне тут же захотелось иметь свой флаг.
Собственный гимн.
И границу.
Отделяющую меня от остального мира.
Но без сторожевых собак и погранконтроля.
И чтоб никто туда и не подумал сунуться.
…Задача не из легких, но вполне выполнима, когда ты думаешь о полной свободе.
Наивно полагая, будто у тебя есть выбор.
В результате выбор мой пал, как стрела легендарного царевича, за городскую черту общенародной оседлости.
За колхозные поля…
В глубь земель отечества нашего…
В бездорожье…
Где и притаилось желанное существо с именем — Свобода.
Тогда как мне больше нравится хорошее русское слово — Воля.
Вот и вздумалось мне на тридцатилетием рубеже уйти на волю.
Обрести свободу.
Коль жизни без нее я в то время не представлял…
То была романтическая влюбленность в жизнь.
Не обремененную окружающими условностями.
И в себя!
Могущего все вынести, преодолеть, пережить.
Выплыть из любого водоворота.
Вскарабкаться на любую вершину и крикнуть оттуда:
— Люди! Как тут хорошо и свободно!
Когда вокруг тебя лишь небо, облака и орлы поднебесные!
…Вот о какой жизни мечталось мне…
После почти десятилетнего заключения в государственном учреждении.
Хотя и не обнесенного высоким забором с колючкой.
Но… не позволяющего глянуть выше того этажа, который был определен для тебя руководством.
А чтоб шагнуть на ступеньку вверх, ты должен был стать таким, как они — сидельцы верхних этажей.
Но я твердо знал: таким мне никогда не стать.
Тем более что любой подъем подразумевает спуск.
Иногда довольно стремительный.
Вплоть до соприкосновения с асфальтом.
И вслед за тем перед тобой закроются двери всех госучреждений…Уж так устроен тот мир, созданный по образу и подобию египетских пирамид.
Где на самой вершине помещается лишь кто-то один.
А все остальные с восхищением и завистью тянут шеи в сторону его сиятельного профиля.
А пирамиды, как давно убедился, есть олицетворение вечности. Проникнуть куда могут лишь избранные.
Потому любая геометрическая фигура вызывает у меня не восторг, а ужас от ее совершенства и недоступности.
Мне куда ближе формы попроще.
Будь то заячий след, воронье гнездо или бобровая плотника.
В них заключена иная красота, живущая в каждом нормальном человеке.
Таком же, как и я, противнике параллельных прямых и пятиконечных звезд.
…И вот после недолгих размышлений решил: в моем случае обрести свободу, можно лишь сделавшись промысловиком-охотником.
Ни больше и ни меньше!
И остаток жизни, а мне он мыслился совсем недолгим, стоит провести в лесу.
В глухомани.
В избушке.
Стоящей на берегу чистого ручья, незамутненного чьими-то котелками и фляжками.
С водицей в нем, пригодной лишь для моего индивидуального потребления.
И выбор был сделан…
Той же осенью увез меня гусеничный вездеход в непроходимую тайгу, где второй год пустовала желаемая мной избушка без вести пропавшего охотника.
…И был там хрустальный ручей.
И сумрачные ели…
И даже поленница неизрасходованных дров!
И кое-какая посуда в жилище об одно оконце.
И тишина…
Не омрачаемая скрипом тормозов, чьими-то пьяными криками или бравурными маршами в дни всеобщих торжеств.
А рядом с избушкой на девственно чистом снегу виднелись следы разных птиц…
А чуть в стороне — утоптанная лосиная тропа вечных лесных странников.
И множество других признаков отныне соседствующих рядом со мной таежных жителей.
…И было первое незамутненное спешными сборами на службу утро.
И первая лыжня меж смотревших на меня с усмешкой вековых елей.
И мелькнувший на верхушке одной из них рыжий беличий хвостик.
И первый удачный выстрел…
И осознание собственной силы и всевластности, безнаказанности и вседозволенности.
Даже не верилось, что ты наконец-то никому не подвластен…
И можешь заниматься тем, чем сам считаешь нужным.
И не исполнять чьи-то там мудрые распоряжения свыше, покорно отчитываясь о достигнутых успехах в конце каждого трудового дня.
И продолжалась такая моя эйфория то ли неделю, то ли чуть больше…
А потом накатила тоска…
И тупой вопрос: зачем мне все это нужно?
Кому от того польза, что ты коптишь небо, отапливая отсыревшую избушку?
Зачем стреляешь в безобидных белок и молодых тетеревов, с любопытством взирающих на твои хлопоты прямо с крыши твоего временного жилища?
Почему я должен все время кого-то убивать?
Только для того, чтоб ощутить себя великим траппером?
А не жить в ладу со всем живым, имеющим точно такие же права на существование?
Как и ты…
Всего лишь пришелец на их законную территорию…
…И было постыдное возвращение в черту своей прежней городской оседлости.
Несколько бессонных ночей.
Сна не было.
Но в глазах стояла избушка об одно оконце.
И тихий ручей…
И заячьи следы на снегу…
А рядом две параллельные прямые от моих лыж…
Которые почему-то никогда не пересекутся…
Как моя судьба не пересеклась с охотничьим промыслом…
О чем, честно скажу, не очень и жалею.
Прямых дорог в этой жизни не бывает…
А вот параллельных много, поди угадай, которая твоя…
…Если всю жизнь идти слишком быстро, забываешь, что оставляешь позади себя.
И наоборот — идя медленно, постоянно оборачиваешься назад.
Рискуя никогда не выбраться из цепких объятий прошлого.
Остановишься… — и рискуешь остаться в прошлом.
Так что каждый из нас обречен на выбор между прошлым и будущим.
Неизвестное — манит, отжившее — не отпускает…
…Меня же в те годы больше волновал лишь один вопрос: с кем быть?
С любимым человеком?
Но как только он встречен, в твоих помыслах он почему-то попадает в прошлое.
А кто не встречен?
Тот все еще живет в твоем будущем.
И где его искать?
Да и найдешь ли…
Потому в один прекрасный день избрал нечто среднее — оставаться с самим собой.
А почему бы и нет?
Так надежнее и безопаснее.
Главное, ты никогда не будешь один.
Поскольку всегда можешь создать в своем неуемном воображении (выдумать, сочинить, придумать) собственных героинь.
И жить с ними в полном согласии.
Именно так!
Наша фантазия легко рождает романтические и притягательные образы существ, никогда ранее не существовавших на свете.
Нет ничего проще, как представить себе некую диву с обаятельной улыбкой и прекрасными манерами.
И просто здорово, если она будет обладать навыками первоклассной хозяйки.
Именно так!
Хочу хорошую хозяйку с аристократическими манерами!
И кулинарно-ресторанным образованием.
В жизни такое большая редкость, скажете вы.
И будете правы.
Зато в моем воображении запросто!
Помечтал…
Представил… — вот она!
С именем или без него… Неважно… Просто Милая…
Утром просыпаешься и просишь:
— Милая, мне чашечку кофе и, как всегда, без сахара…
Хотя понятно, кофе от своей мифической кулинарной аристократки с ее изысканными манерами ты вряд ли дождешься. Она привыкла получать его из других рук.
И что с того?
Ничего страшного. Кофе сваришь, как всегда, сам.
И некого будет винить, если вдруг он окажется паршивым на вкус.
В следующий раз получится как надо.
Зато можно бесконечно долго общаться с рожденным тобой образом.
На любые темы.
От возникновения жизни на планете Земля…
