Михаил Веллер - Легенды Арбата
Пояснение: от нагрузок и напряжений человек потеет. Приземлившись и сняв шлем, летчик выливает из него полстакана воды. Потом выжимает подшлемник, мокрое белье меняет позднее. Вот официальный костюм Немцова и был тем бельем, которое еще не сменили.
- К-хм… - сказал он, оттягивая брюки жестом купальщика, по выходе из воды расправляющего плавки.
- Переодеться не хочешь? - посоветовал Березовский. - Дедушка сейчас трезв - увидит. Но не поймет.
При этом известии Немцов поспешно взглянул на часы и взвыл.
- А где взять-то?… Срочно?…
- Что б вы все без меня делали, - вздохнул Березовский и позвонил шоферу: срочно везти костюм на смену.
- Так это когда привезут!…
- Думаете, в ЦК дураки сидят? На солнце ночью полетите.
С Глушковым (из анналов: еще замгендиректора «Аэрофлота», не кравший, не сидевший, не эмигрировавший, верховой среди верховых) подцепили Немцова под руки, как трудолюбивые запасливые муравьи ошалевшего жука, поволокли в кулуары и стряхнули в кресло. Березовский оглянулся и всунул стул ножкой в ручку двери.
- Раздевайся, - пригласил он.
- Зачем так рано? - удивился Немцов.
Ответ был краток и циничен. Глушков загоготал.
- Давай, давай! - Березовский уже прыгал на одной ноге, стаскивая брюки.
Немцов швырнул свою одежду утопленника на парчовую обивку стула.
- Не бережете народное добро, - укорил Глуш-ков. - Пропал стульчик. Объясни, наконец - ты что, вплавь добирался?
- Влет.
- На чем?
- На МиГе.
- О? А я думал, они с крышей. Дождь или ветер?
- Трусы надень обратно, - остановил Березовский. - Я тут без трусов сидеть не буду, можешь всунуть газету вместо подгузника, если в мокрых неприятно.
Немцов надел его костюм и стал похож на Гекльбери Финна.
- Это зрелище заставило бы Джанфранко Ферре сменить профессию - оценил владелец. - Брюки спусти пониже. На бедра. Да потяни ты их вниз! А пиджачок распахни пошире, ну, как будто тебе жарко.
Чувствуя потребность тоже что-то снять, Глушков дал Немцову носки и повязал свой галстук.
- Просто красавец, - одобрил Березовский. - Ну кто ж такому откажет в деньгах.
- Боже, - воззвал Глушков, - почему мы не гомо-секи? Какой мэн уходит!
Обдергивая пиджачок и пытаясь хоть немного втянуть ноги в суставы, Немцов пошел к Ельцину.
- Ты что, подрос, что ли? - спросил Ельцин задумчиво.
Одолженная волчья шкура была не но росту.
- Переодеться никогда, Борис Николаевич, - напористо улыбнулся Немцов. - Кручусь по двадцать часов. Работаем.
- А что ж город бросил? Все, понимаешь, в Москву вас тянет.
- Да я МиГом, двадцать минут полета. Быстрее, чем из Горок, - сказал Немцов и прикусил язык.
- Ско-олько? - нахмурился президент.
- На военном истребителе, - объяснил Немцов.
- Зачем?
- Время дорого.
Ельцин подумал и начал расцветать. Такой подход к делу ему явно импонировал. Молодой, понимаешь, здоровый, энергичный, гордиевы узлы рубит с плеча. На истребителе прилетел! Потому что время дорого.
- Ну… и как оно… на МиГе? Ты серьезно?
- Отличная машина, Борис Николаевич! Продадим партию в Индию - вообще город поднимем.
- Молодцы. Продавайте.
- Доделать их только надо.
- Доделывайте.
- Деньжат чуток не хватает.
- Так а вы их продайте.
- Доделать вот только надо.
- Так доделывайте.
Немцов потянул носом воздух, выдохнул на три счета и доверительно признался:
- С ног падаю, Борис Николаевич, сутки не спал. Чуть бы взбодриться - и все вам точно доложу.
Желание взбодриться встретило у президента отеческое понимание. Палец нажал на кнопку.
Немцов молодецки осадил стакан и видом выразил прекрасность и правильность жизни.
- Ну-у, одному взбадриваться - это не по-русски. Через час взбодрившийся Ельцин взбодрил бюджет на сорок лимонов.
- Я тебе верю! - обнял он на прощание березовский костюм. - Но-о, - покачнул царским пальцем, - смотри у меня.
Немцов посмотрел орлом. И на сильных крыльях вылетел в приемную.
В это время но коридору нервно бегал Потанин (диагноз: олигарх был, олигарх есть, олигарх будет есть.). Служба личной разведки уже доложила, что Немцов бухает с дедушкой и что-то серьезное из него вынимает. А этак если каждый залетный начнет вынимать, то олигархам останется только по миру с сумой. Дедушку и так доят все, кто может дотянуться: одной рукой в любви объясняются, а другой доят. Найти и обезвредить!
Потанин принимает в коридоре Немцова на корпус и интересуется жизнью. Немцов мычит обаятельно, а у самого на роже жизнь такая хорошая, что и умирать не надо. Короче, в кормушке стало на сорок лимонов меньше, и вынул их не Потанин. Сумма, может быть, и не большая, но может испортить настроение - если не тебе досталась. А ну как он приноровится ежедневно лапу в закрома родины запускать. Это вроде как муравьи плинтус проточили: и дырочки-то не видно, и несут по пылинке, а вся постройка скоро рухнуть может. А если муравья тренировали на переноску Госкомимущества в России? Да он у льва мясо упрет.
- А что ты ко мне срезу не обратился? - удивляется Потанин. - Тоже мне деньги. Друг друга выручать надо. Слушай, тут у меня есть проект, и бабки найдутся, но вот обсудить с тобой хочу… час найдешь?
Система координат время-деньги описана не хуже, чем пространство-время. Зависимость тут прямая: чем больше денег, тем больше для них образуется времени. И наоборот. У Немцове находится время, и по мере называния сумм оно растет. И он едет с Потаниным отдохнуть после перелета и переговоров и обсудить дальнейшие подробности своего взлета.
Потанин везет его в Лужки. Есть такое подмосковное имение, по слухам не имеющее никакого отношения к Лужкову. Там указывает ему на усадку и усушку костюма и предлагает набор плавок и полотенец. И дружески пихает в бассейн.
С неба в тот же бассейн падает урожай фруктов: набор девиц «сделай сам». Им явно никто не предлагал набора купальников. Как их мать-природа родила, так высыпали в бассейн к Немцову.
Немцов по дороге еще принял для расслабления, и теперь реагирует неадекватно. Некритически то есть. Лыбится и поддается на провокации. И шлепает ладонями.
В этом бассейне, полагал расчетливый и злокозненный Потанин, он Немцова утопил. Во-первых, оказались, что никаких грандиозных финансовых планов у того нет, и ничем его наезд на Кремль Потанину не грозит (да и использовать его невозможно: недостаточное пересечение сфер). А одновременно с потрошением агента в момент истины - возник на него компромат. А компромат редко бывает лишним.
И для пущей гарантии безопасности компромат тут же доводится до Ельцина. Чтоб знал, кому сорок лимонов слил. И иллюзий старческих не строил.
