Дмитрий Беразинский - Курс оверклокинга для операторов машинного доения.
Отмахав миль восемнадцать почуял он, что еще миль десять - и каюк. Посмертно золотая медаль за выигранный марафон. Выпитое пиво просилось наружу и создавало известный дискомфорт. Только-только решил Джонни остановиться и облегчить свою участь вместе с мочевым пузырем, как патриархальную тишину гасконского леса нарушил внезапный крик.
- Бастарадос! Мама миа, Aidez, qui peut! Sauvez! Эста эст импоссибл!!! Хелп, вашу мать! [24]
Отмахав еще половину мили, наш герой увидел посреди поляны в лесу крест, под которым кто-то развел огонь. А зря! Потому что на кресте висел распятый молодец в живописном костюме вакеро, и огонь уже подбирался к его пяткам. Руки и ноги несчастного были крепко привязаны веревками к кресту.
- Что-то мне это напоминает! - проворчал Джон, - уж не Дежа Вю ли у меня?
- Карамба, компаньеро! - заорал при виде путника распятый вакеро, - залей, заклинаю тебя мадонной Гваделупской, ты это чертово пламя! О боги, что я болтаю! Рядом ни лужи, ни ведра, а веревки морскими удавками завязаны! О, горе мне.
- Да, радость небольшая, - ответил Джонни, расстегивая килт, - но есть вашему горю опричь.
И уверенной рукой принялся сбивать пламя.
- Карамба, синьор! - заорал вакеро, когда пар достиг его ноздрей, - это ведь было наваррское пиво, не так ли?
- На что спорим, что нет? - меланхолично спросил парень. Ему было не до этого - он находился на пике блаженства, - баварское пиво, а вот сорт, пардон, не знаю.
- Да бог с ним, с сортом! - расплакался спасенный, - если бы вы развязали эти проклятые веревки - моя благодарность не знала бы границ.
Джонни вытащил карманный нож в полтора локтя длинной и принялся резать крепчайшую просмоленную пеньку. Полчаса пилил, пока снял вакеро с креста. Пока неудавшаяся жертва чихала и кашляла, он заметил, что кости неведомого борова куда-то исчезли.
- Сударь мой, - спросил спасенный, - а куда же вы направляетесь?
- Ай, не спрашивайте! - махнул рукой Джон, - совершенно дурацкая миссия. Ищу зятя одного баварца, который к тому же является племянником с мамашиной стороны одному французу.
- Карамба, сударь! - воскликнул вакеро, - так ведь это я. Шарль де Голль фон д’Артаньян эль Магнифико Лопез к вашим услугам!
- Какая встреча! - радостно воскликнул парень, - а за что вас… того?
- Чего? - не понял спасенный мужик с длинным именем, - ах, того! Янки поганые, что при дворе короля Артура были, секрет верескового меда выпытывали. Так я же его и не знаю… подонки, канальи, сволочи! А о ваших проблемах, синьор, я наслышан!
«Вот блин!», - подумал Джонни. Все в курсе его проблем, кроме его самого. Подозрительно все это! Ладно, послушаем этого Шарля де Голля фон д’Артаньяна эль Магнифико Лопеза - может дельное что скажет. А тот, наконец, справился со своими расшалившимися нервами и смог продолжать беседу.
- Выручили вы меня, мсье, слов нет! - заявил он, радостно потирая ладони, - я теперь вас отблагодарю.
- Что, бабу найдете для Торбена Дэдмена? - в предвкушении завершения квеста Джонни присел на задние лапы.
- Жабу ему, а не бабу! - показал новый знакомый небесам фигу, - я вообще не пойму, зачем вы бродите по Европе? Послали бы его нахрен, да и делов куча!
- Нельзя! - помрачнел наш герой, - батька мой (хотя и не мой) обещался ему меня в услуженье прислать. Слово чести!
- Чего? - взвился Шарль де Голль фон д’Артаньян эль Магнифико Лопез, - а ты знаешь, что согласно канонам новой веры, признание, вырванное под пыткой, а так же обещание в условиях жесткого форс-мажора является недействительным? Батька твой тонул, а упырь у него Слово с губ снял. Не пойдет! Перед Страшным Судом упырь будет виноват и обречен на полувечное заточение в Крестах.
- Полувечное, это как? - спросил Джон.
- А пока фаза развитого социализма не превратится в фазу коммунизма, - пояснил вакеро.
- А-а! - махнул рукой парень, - так это не полувечное. Это - вечное заключение. Спасать упыря надобно! Кстати, не знаешь, как?
- Веслом по морде - и в выгребную яму, - сказал спасенный, - единственный выход.
- Нету больше выгребной ямы, - вздохнул Джон, - ассенизаторы засыпали.
- Вздор! Упырь ее просто прикрыл всяким хламом. Так что, летишь?
Джонни недоуменно уставился на спасенного им Шарля де Голля фон д’Артаньяна эль Магнифико Лопеза. Не сошел ли с ума тот от нечаянной радости?
- В смысле, «летишь?» - спросил он.
- Три тысячи чертей! Пардон, кабальеро! Уно моменто!
Спасенный прошептал какую-то замысловатую фразу. Через мгновение раздался противный свист, и вскоре перед беседующими появилась палисандрового дерева ступа.
- Вот, - произнес довольный вакеро, - кума прислала из Великого Устюга. Проверял -работает! Живо домчит тебя домой - полезай!
Легко сказать «полезай». Вы пробовали когда-нибудь залезть в парящую на высоте полуметра ступу - предмет, немногим шире и глубже пожарного ведра? Вряд ли. Если прибавить к тому, что скамеечка в ступе не предусмотрена, а Баба-яга помещается там благодаря исключительно своей дистрофичной внешности, то… впрочем, ничего, сейчас сами увидите.
- Слушайте, может я сам дойду? - взмолился парень, - тут и тыщи километров не наберется…
- Нет! - однозначно заявил Шарль де Голль фон д’Артаньян эль Магнифико Лопез, - вы ведь все-таки не из Великого Устюга. Это там лишняя тыща - не круг, а во-вторых, должен же я вас хоть как-то отблагодарить за спасение. Вот, держите весло.
- Дык там ведь по регламенту метла! - удивился Джон.
- Это новая модель, - пояснил спасенный, -на третьем Семпроне, 939-й сокет… а-а! Что я время трачу на ламера! Ты пойми, если ты упыря метлой по башке звезданешь, то не будет того эффекта. Понял?
- Теперь понял! - улыбнулся Джон, стоящий в ступе и отчаянно пытающийся не свалиться с нее.
- Вира! - скомандовал спасенный им вакеро, и ступа взмыла вверх, - прощайте, молодой человек!
- У нас в Скотланде говорят «до свидания»! - проворчал парень, - интересно, как ей управлять?
- Внимание, пассажир, пристегните ремни! - раздался противный скрежещущий голос, - и смотрите мне, без мокрого. А то так и провоняться недолго!
Замелькал внизу лес, пролетела гористая местность. Затем она превратилась в равнину, спускающуюся к морю - ветер донес соленый запах Ла-Манша. Не прошло и трех часов, как парень увидал под собой знакомую усадьбу с лачугой. И впрямь - выгребная яма была на месте. На краю ее сидел в позе взлетающего пингвина старый знакомый - Торбен Дэдмен и старательно кряхтел. Лицо его было багровым, ведь непрохождение является профессиональной болезнью вурдалаков, упырей, вампиров и штангистов. Как сюда затесались еще и штангисты, ума не приложу!
- Зависни-ка над старым хреном! - приказал Джон ступе.
- Прямо над ним? - поинтересовалась ступа.
- В метре сверху и в метре слева.
- Окей! - раздался флегматичный голос предка «мелкомягких».
Грустивший на корточках упырь так и не сообразил, что стало причиной его падения в сугубо личную ловушку.
- Небесные ослы! - заорал он, выныривая на поверхность, но вдруг увидал собственного работника.
- Твоя работа, гаденыш? - злобно зыркнул он глазами, - помоги-ка выбраться!
- Ты забыл сказать «спасибо»! - лукаво подмигнул ему парень.
- Я забыл сказать «пожалуйста», образина! - заорал Торбен.
Джонни еще раз ему подмигнул.
- Надо заметить, тебе тоже сейчас противопоказано участвовать в конкурсе мужской красоты!
Пучина недвусмысленно намекнула упырю, что пора бы и подсуетиться, если хочет остаться в живых.
- Вытащи меня! - запричитал Дэдмен, - я награжу тебя по-царски!
- Ага! - хмыкнул парень, с сомнением оглядывая барахтающееся в нечистотах тело, - со всего богатства - одна фуфайка, да и то драная. Цари плачут от зависти!
- Слушай! - вытащил последний козырь Торбен Дэдмен, - у меня в камине под углями спрятан горшок с золотыми соверенами!
- Тавтология! - безапелляционно заявил Джон, - соверены по определению золотые. Ладно, я сейчас!
- Куда ты? - слабым голосом спросил упырь, чувствуя как демоны за ноги тащат его на тот свет.
- Информация нуждается в проверке, - голосом первого терминатора произнес парень, заходя в хижину.
Надо же! Горшок и впрямь оказался закопанным под углями камина. На радостях Джонни пересчитал все монеты, которых оказалось ровно две тысячи штук, и три раза обежал вокруг лачуги. Когда же он вспомнил о несчастном упыре и подошел к краю ямы, то в ней уже никого не было.
