Иржи Грошек - Легкий завтрак в тени некрополя
Как следует натешившись Бахусом, я предложил захмелевшей Лепиде игру, от которой она вначале отказывалась, но, совершив первый ход, уже не смогла остановиться. Я поймал тетку Лепиду на том, чего сам никогда не делал. Я потребовал у тетки обучить меня премудростям любви, иначе мне совсем непонятны некоторые строчки из античной литературы. И пусть лучше тетка Лепида, благородная матрона, растолкует мне все подробно, иначе моим образованием займется какая-нибудь подзаборная шлюха, что будет весьма прискорбно. Последний довод сломал целомудренную Лепиду окончательно, она раскраснелась и согласно кивнула. Ведь главное для женщины – придумать себе оправдание, и можно делать все, что душе угодно. Это я понял из опыта с Ацерронией, которая, впрочем, оправдывается теперь в другом месте, сообща с Агриппиной… Обе синие, и обе покойные. А все потому, что надо быть цельной личностью, не перепрыгивая с христианской морали на языческую мораль по собственному усмотрению… Тогда я достал из рюкзачка славного Марциала и зачитал пару строк для начала обучения:
В целом городе ни один не скажет,
Будто он поработал на Таиде.
Почему же от мужланов нет отбою,
А Таида все чиста? Сосать умеет…
Удивленная, тетка Лепида вытаращила на меня глаза – «неужели в античности занимались такими же вещами?» Нет, тетка Лепида, мы были статуями… Конечно занимались, вспомни молодость, просто долгое время об этом не говорили, но все возвращается на круги своя… И тогда Лепида опомнилась и сделала это мастерски… Я продолжал…
Ночь я провел – и с такой шаловливой девчонкой,
(Вот уж… Тетка Лепида жеманно опустила глазки…)
Что неспособен никто в играх ее превзойти.
«Ах ты, резвушка моя! Так давай же… побудешь мальчишкой!»
И согласилась она – «ах!» – безо всякой мольбы.
Тетка Лепида принялась отнекиваться, утверждая, что никогда не делала ничего подобного, ну если только пару раз, с бывшим мужем… Я усомнился и оказался прав – тетка Лепида стала мальчишкой, даже не поморщившись… Наоборот, этакая метаморфоза очень ей нравилась. Тетка Лепида покачивалась на четвереньках, как опрокинутый на пол комод, я отирался с тыльной стороны, которую практически никто не видит, если комод стоит у стены. «Это мне подходит, мой мальчик, это мне подходит…» – мычала Лепида, и я погружался в нее, как лифт в шахту, а тетка с удовольствием сопровождала движения «кабины» разными звуками. Глупцы пишут: «Проникновение в шахту лифта опасно для жизни». Они ничего в этой жизни не понимают. «У-у-у-у-у!» – гудела басом тетка Лепида, когда лифт медленно уходил в бездну. Однако все имеет свое начало и свой конец – и лифт останавливался. В этом месте тетка Лепида клацала зубами, как будто переключала скорость. Лифт стремительно возвращался; «И-и-и-и-и!» – визжала тетка Лепида не своим голосом. И все повторялось снова. Во время движения накапливались пассажиры, и очень скоро перегруженный лифт дрогнул и выбросил пассажиров в бездну. Мы с теткой Лепидой проводили их прощальными вздохами. Я забрал из тетки свой лифт и был таков…
«Ну что же, дорогой мальчик, – промолвила тут тетка Лепида, – ты неплохо справился с трудной темой…» Она полностью уже освоилась с ролью классной наставницы и, нисколько не смущаясь, отерла себя какой-то тряпочкой, чтобы не капать на пол. Друг мой, Петроний Арбитр, рассуди на эту тему: почему когда женщине предлагаешь, она поначалу отказывается, а когда берет – ей все мало? «Какой предмет ты хочешь изучать дальше, дорогой мальчик?» – спросила у меня тетка Лепида и подбоченилась. Мои глаза перескакивали с одного предмета тетки Лепиды на другой, и не было в комнате достаточного расстояния, чтобы рассмотреть тетку Лепиду целиком. Куда бы я ни отошел, тетка Лепида все равно оказывалась слишком близко, что мешало окинуть единым взглядом ее монументальную фигуру. Два «арбуза» касались пупырышками живота тетки Лепиды, дальше подрагивал сам живот с темным пупком на возвышенности. Отчаянная капля катилась по животу вниз, и не было у меня столько времени дожидаться, покуда капля доберется до черных зарослей тетки Лепиды. Оттуда выглядывал розовый кукиш, словно кончик языка между губами, и достаточно ясно намекал, что тетка Лепида дразнится. «Съешь арбуз!» – приказал я тетке Лепиде, чтобы она умерила свой пыл и прекратила надо мною подтрунивать. Тетка Лепида приподняла свои арбузы правой и левой рукой, взвесила, который из них потяжелее, и спросила: «А где это сказано в античной литературе?» – «Нигде», – отвечал я, потому что – какая нужда воспевать римлянам такие сиськи, которые в руке не помещаются…
Ты не давай вырастать грудям моей милой, повязка,
Чтобы, лаская, их мог я в руке поместить…
«Тогда – нигде, а теперь…» – пробурчала тетка Лепида, приподняла повыше свой левый арбуз, наклонила голову и облизала языком пупырышек, для начала. Потом хитро покосилась на меня и добавила: «Не все, значит, умели делать в древности. Кое-что новенькое можем и мы показать…» Засунула, я клянусь, половину сиськи себе в рот и важно почавкала. «Фе фочешь?» – спросила у меня тетка Лепида, указывая пальцем на правый арбуз. «Что?» – не понял я. Тетка Лепида выплюнула сиську изо рта и повторила: «Не хочешь ли?..». Она предлагала и мне полакомиться. «Отведаю, – согласился я, – с вареньем». – «С черничным или с малиновым?» – оживилась тетка Лепида, потому что на самом деле в этом состояло ее предназначение в жизни – кормить мальчиков. Хотя, впрочем, кто знает, кто знает? Должна ведь найтись и для тетки Лепиды доля своего сумасшествия. Я накидал ложкой на правый арбуз черничного варенья со сливками, тетка Лепида, хихикая, повязала мне на шею передничек и чинно присела за стол, чтобы не обляпать вареньем всю комнату. И даже положила правую сиську мне на тарелку. Свою порцию тетка Лепида предпочла отведать со сметаной. Ну что же сказать – все было достаточно вкусно. Только тетка Лепида обратно увлеклась, поливая сиропом себе на сиську да поучая, как надо правильно слизывать варенье. «Ешь не торопясь, но чавкай и причмокивай, – подговаривала меня тетка Лепида. – Обойди вокруг да около, коснись главного, а теперь набери полный рот и втягивай… О!» Я так и сделал, молча, потому что трудно разговаривать с набитым сиською ртом. Тетка Лепида не забывала, однако, давать наглядные примеры на другой сиське, вращая языком и глазами…
Оргия затягивалась, а, между прочим, неотложные дела призывали меня следовать в Прагу. Поэтому я предложил тетке Лепиде последнюю игру в знак полного к ней расположения. Она сразу же согласилась, возбужденная нашим обедом больше, чем можно было ожидать в ее возрасте от пупырышков. Не ведаю, чей язык довел тетку до такого изнеможения, мой или ее собственный, но только уверен, что литературный язык тут ни при чем. Лепида бурно дышала, как Везувий перед извержением, – привязать обезумевшую тетку к стулу было моим юношеским долгом. Почитая старших, я не мог допустить, чтобы тетка Лепида вырвалась на волю, позоря свои седины и насилуя малолетних. Лепида нисколько не сопротивлялась, ожидая чего-нибудь необычного от античной литературы, и я прикрутил ее крепко-накрепко бельевой веревкой. Здесь необходимо пояснить, что со стула я убрал сиденье, поэтому тетка Лепида расположилась на голом каркасе между подлокотников. Снизу к «пенатам» тетки Лепиды имелся обширный доступ, и только поэтому тетка сидела смирно, предвкушая удовольствие. У нее просто-таки разыгралось воображение, по причине открытого пространства со стороны задницы. Я проверил, насколько крепко держат веревки тетку Лепиду, и остался доволен своей проверкой – веревки держали хорошо. Тогда я вытащил из кастрюли морковку, натуральный продукт, и показал морковку Лепиде. «Ой», – тихо заметила тетка Лепида. «Угу», – подтвердил я и отгрыз у морковки кончик. А затем посадил морковку в огород между зарослей, чтобы тетка Лепида оттуда не дразнилась. «Ой», – заметила тетка Лепида вторично. Я присел на корточки и некоторое время понаблюдал за морковкой. «Расслабься», – предложил я тетке, но жадная Лепида не отвергала морковку, что, впрочем, устраивало меня полностью. «Хороша же будет тетка Лепида, – подумал я, – когда завтра германки обнаружат ее в подобной позе, с посторонними предметами в огороде». Тогда я стал одеваться, поглядывая на тетку Лепиду со значением. «И что же дальше?» – спросила Лепида, потому что рот оставался у нее свободным, – пускай зовет на помощь, если совесть позволяет. Но думаю, что тетка Лепида будет молчать, оттягивая момент объяснения – почему вдруг она в таком виде. Я надел свой рюкзачок и пожелал тетке всего доброго, взялся за ручку двери… Подозрительный стук заставил меня оглянуться. Так и есть – тетка Лепида смущенно поглядывала на меня, а морковка валялась на полу под стулом. Пришлось вернуться, поднять морковку и посадить ее поглубже, что, впрочем, не причинило тетке Лепиде никакого вреда. Я тогда погрозил ей пальцем и окончательно распрощался…
