Jordan Grant - Сборник "Cambiare Podentes: Invocare"
— Мне необходимо подумать.
— О чем?
Северус нахмурился еще сильнее.
— Отправляйся в подземелья и ложись.
Гарри выдавил сквозь сжатые зубы:
— Не обращайся со мной как...
— Как с кем? Рабом? Разве ты не этого хотел?
— Нет! Но нам это нужно!
Северус наклонился к нему и проговорил тоном, не предвещающим ничего хорошего:
— Тогда делай, как я сказал!
Крылья носа Гарри затрепетали, но юноше не оставалось ничего другого, кроме как послушаться.
Глава 37.
Четверг, 28 октября 1998, 14:45
— И как, по-вашему, я должен это читать? — с издевкой произнес Гарри, наклоняясь над партой мальчика. Он прекрасно знал, что Боулу не нравилось, когда кто-то вторгался в его личное пространство, поэтому испытывал особенное удовольствие, нависая над ним. — Еще пять баллов со Слизерина.
Слизеринская половина класса отозвалась обреченным вздохом.
Гарри спохватился как раз вовремя, чтобы не дать торжествующей улыбке появиться на лице. Неизвестно, что происходило вечерами в гостиной Слизерина, но для Чарльза Боула жизнь в последнее время наверняка была не сахар. Во вторник он умудрился за один урок потерять двадцать пять баллов, и сегодняшний день тоже начался для него нерадостно.
Ну и поделом ему. Если бы он не был таким гадким маленьким фанатом Волдеморта, каждым своим жестом демонстрирующим презрение к Гарри, то у преподавателя не было бы причин снимать баллы.
Или назначать отработки.
— Начните сначала и пишите разборчиво, — добавил Гарри, выпрямляясь. — Ну? Чего вы ждете?
Видимо, отработки ему мало, подумал Гарри. Первогодка швырнул перо на парту так сильно, что брызги чернил долетели до столов соседей.
— Не буду! — резко выкрикнул он и вызывающе выпятил нижнюю губу, наверное, на случай, если Гарри не расслышал. — Не буду переписывать! Здесь все нормально!
Гарри поднял бровь и насмешливо посмотрел на него.
— Вам непонятно, что такое «разборчиво»? Мне говорить медленнее, чтобы лучше доходило? То, что я вижу у вас — это каракули. Это слово вам знакомо?
— Такие же каракули, как у него! Или у нее! — Боул ткнул пальцем в пергаменты ребят, сидящих неподалеку.
— О, спасибо за помощь, — протянул Гарри. Слизеринцы просто чемпионы по переводу стрелок. Но Боул еще пожалеет о свой подлости, уж об этом-то Гарри позаботится. К концу урока змееныш на собственном опыте узнает, что такое предавать своих.
Юноша медленно пошел вдоль парт слизеринской половины класса, выхватывая работы, почерк на которых хотя бы отдаленно напоминал небрежные закорючки Боула.
— Неразборчиво, — сказал он, покачав головой. — И здесь. О, и здесь тоже, и... хм, а эта не так ужасна, а?
Светлые локоны Бронаг Шоу слегка подпрыгнули, когда она с надеждой посмотрела на молодого преподавателя. Но Гарри снова покачал головой.
— Но вы же слышали Боула? Береженого бог бережет. Вам тоже придется начать работу с начала, мисс Шоу.
Ее взгляд моментально потух, но у девочки хватило самообладания, чтобы не повторять ошибку Боула.
— Да, сэр.
К тому времени, как он дошел до учительского стола, Гарри забрал пергаменты у всех слизеринцев, за исключением троих счастливцев.
— Итак, чтобы соблюсти справедливость по отношению к Боулу, — объявил он, обводя класс недобрым взглядом, — я снимаю со Слизерина по пять баллов за каждый пергамент в моей руке. Все, чьи работы я забрал, переделают их заново. Сейчас же.
Боул не послушался.
— Да, а за неуважение — недельная отработка с мистером Филчем. Это семь вечеров, если вы случайно забудете, сколько дней в неделе, мистер Боул. А теперь, если только не собираетесь провести под надзором мистера Филча остаток жизни — приступайте к работе! Еще немного, и вы потеряете столько баллов, что товарищи начнут строить планы, как отправить вас на дно озера — и я не удивлюсь, если они уже начали.
Боул, кривя губы, склонился над пергаментом.
Для Гарри это зрелище стало бальзамом на душу.
Четверг, 28 октября 1998, 21:12
— Да, так, — ахнул Северус, прогибая спину и дергая бедрами вперед. Его член снова погрузился в ждущий рот Гарри, а яички легко шлепнулись о подбородок юноши. — О... да, да, о-о-о, твой язык...
Северус кончил с громким возгласом, мир вокруг него на мгновение закружился — так насыщено эмоциями было освобождение.
Серьезно, энтузиазм Гарри в отношении «глубокого горла» можно было сравнить с любовью нюхлеров к рытью нор. Он достиг таких высот, что если бы не связь, запрещающая что-либо подобное, Северус мог бы начать беспокоиться, не завелся ли у Гарри объект для тренировки где-нибудь на стороне.
Хотя он беспокоился бы и просто так, независимо от таланта его любовника к минету. Просто Гарри слишком привлекателен. Если бы они с Северусом оказались вместе независимо от ритуала — не то чтобы зельевару такой сценарий казался реальным — Северус постоянно переживал бы насчет измен.
Понимание того, что Гарри не может изменить ему, в принципе не может, было для Снейпа постоянным источником хорошего настроения.
Так же, как и ситуация с ложью — реши его партнер соврать, Северус сразу же узнает об этом. Зельевар даже думал иногда, что маги, придумавшие Cambiare Podentes, просто гении.
Гарри выпустил его член изо рта и поднял голову.
— Ммм. Ты вкусный.
— Нет, это ты вкусный, — не задумываясь, сказал Северус.
Едва слова сорвались с губ, зельевар внутренне сжался. В обычной жизни он не был щедр на милые пустяки — так, вроде, подобные фразы называли в любовных романах.
Но для Гарри, конечно же, подобные заявления не были пустяками. Они с Северусом начали бы ладить куда раньше, если бы Снейп сразу понял, как важно Гарри знать, что он привлекателен. Ему нравились комплименты. Они делали его счастливым, точно так же, как делали его счастливым комнаты, выделенные в личное пользование.
А счастливый Гарри — это Гарри, с готовностью отдающийся Северусу. Снейп ожидал этого с самого начала — отсюда и личное хранилище в банке и остальные меры, которые он предпринял, стараясь показать, что не собирается ограничивать свободу своего раба. Разумеется, за его поступками скрывались и другие мотивы. Если бы Гарри чувствовал себя несчастным и все время пребывал в депрессии, это определенно не позволило бы им скрестить силы, поэтому для Северуса было задачей первостепенной важности сделать его жизнь, по крайней мере, терпимой.
