Ирина Маленко - Совьетика
– Женя, тонь-му , как здорово, что ты наконец здесь! И как жаль, что мне надо уезжать… Но я вернусь -- как только закончу свою миссию, и тогда…
– Ри Ран… Ты знаешь, что мой товарищ серьезно болен, и что я решила привезти его с собой в Корею…
– Знаю. Молодец! Правильно решила. За это тебя и люблю. Товарища бросать в беде – последнее дело! Тем более такого. Лечи его, выхаживай сколько потребуется. Врачи у нас хорошие. Мертвого на ноги поставят, если он нужен революции. А такие, как твой товарищ, ей нужны. И наш товарищ Ким Ир Сен всегда говорил: «Цветок революции не должен вянуть».
Что я могла ему сказать на это? Железная революционная логика…
Мне было стыдно, стыдно до глубины души. Как и подобает корейцу, Ри Ран был очень чувствителен к настроениям других людей и словно невидимой антенной ощутил мое состояние. Это у корейцев называется «нунчи ». От них ничего не скроешь, да я и не хотела ничего скрывать.
– Ри Ран, я…
– Не надо ничего говорить, Женя. Если ты сейчас что-то скажешь, это все будет не то, понимаешь? Тебе самой тоже надо хорошо отдохнуть. На немножко отключить связь. У тебя просто крыша едет. Я вижу. Ты очень устала. Ты и твой товарищ помогли предотвратить страшное злодеяние империализма против дружеского народа. И это главное. Горжусь тобой. А у нас с тобой все будет как надо, вот увидишь. Не переживай.
«А как надо?”- подумала я.
– Ты думаешь?- механически спросила я, ощущая, как действительно неимоверно я устала.
– Уверен,- ответил он совсем как Шурик из фильма. (Неужели он смотрел «Ивана Васильевича…»?) – Такие женщины, как ты, Женя, на дороге не валяются.
Я чуть не фыркнула вслух, и мне сразу полегчало.
– Ты так считаешь? Спасибо!
– Понимаешь, нас, может быть, и мало, но мы совершенно однозначно – в тельняшках. И именно поэтому победа в конечном итоге будет за нами!
«Даже если отдельных несознательных людей придется гнать в светлое будущее пинками!» – подумала с улыбкой я. «Не можешь – научим, не хочешь – заставим, позорить отряд не дадим!»
– Дома все хорошо, с твоими ребятами все в порядке. Ты их не узнаешь, какие они стали дисциплинированные. Научились играть на корейском барабане. Мои девочки очень подружились с ними. И наши мамы уже тоже подружились – моя мама ведь немного помнит русский, училась когда-то в СССР. Твоя тоже по-корейски уже пару слов знает. Далеко пойдет!
Сейчас он скажет, что мои близняшки уже называют его папой – и это будет удар ниже пояса…
– Приеду, повезу тебя в горы Кымган на выходные. С палаткой поедем, детишек с собой возьмем. Пикник устроим. Там красотища – упадешь-не встанешь! Нельзя даже умирать, пока их не увидел.В озере девяти драконов искупаю тебя, моя голубка. На звезды вместе будем смотреть! Песни петь будем. Я тебя корейским песням научу, – при этих словах Ри Ран слегка покраснел: наверно, вспомнил наше пение и дождь в Кэсоне. Мне на ум пришли почему-то строчки стихов Шарафа Рашидова – «не смущайся глаз моих горячих»…
Не сказал… Не захотел бить ниже пояса. Я была в полном замешательстве. Чего же я хочу от жизни? Невольно представила себе резвящихся в горах ребятишек, их звонкий смех, палатку, костер, цветущий вереск, Ри Рана купающим меня в озере… Любовь – это же не просто отношения двоих людей, это еще и семья, и от этого никуда не деться.
– Я помню… – сказала я. И чуть слышно напела «Ответ солдат»…- А драконы на нас рассердятся?
– Ты все такая же! Балагурочка моя ненаглядная…
Он обнял меня за плечи – ненавязчиво и нежно, как в тот, первый раз. Как обнимают в наших фильмах 50-х годов. Я все еще не привыкла к такому обращению, и от одного только этого хотелось взлететь до неба.
Здравствуй, здравствуй, милый мир настоящих чувств и настоящих людей!
От Ри Рана веяло таким спокойствием, такой уверенностью, таким пониманием – без слов, что на душе стало тихо и тепло, словно в морозный зимний день возле свеженатопленной печки. Впервые за последние две недели я расслабилась. Он взял обе руки мои в свои, переплетя наши пальцы, и лбом прикоснулся к моему лбу.
– Вот, смотри сама… Тебе хорошо?
– Очень,- честно ответила я.
– И мне тоже. Чувствуешь гармонию?
– Чувствую.
– Ну вот, и значит, все будет в порядке…
– А как же….
Он положил мои руки себе на шею.
– А вот так.
И я вдруг почувствовала, как стресс испаряется из меня словно воздух из проколотого воздушного шарика, словно бы Ри Ран вобрал его в себя. Как восстанавливается мой кибун . И еще я ощутила, что действительно, что бы я сейчас ни сказала, это все было бы не то.
– Ри Ран, ты волшебник!- воскликнула я.
Ри Ран бережно прижал меня к себе. Потом взял мое лицо в свои ладони и посмотрел мне глубоко в глаза.
– Нет, я еще только учусь .Я не тот Ри Ран, чтобы убегать за перевал, не глядя. Поняла меня, Женя?
Правильно ли я его поняла?…
За иллюминаторами раздался гром: пока мы говорили, на небе собрались тучи и разразилась гроза. Ри Ран засмеялся – счастливым, полнокровным смехом, при звуках которого сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди.
– Смотри-ка, Женя, – сказал он, – Опять. Смотри, что ты с собой привезла. Это первая весенняя гроза. Дождик ну так и идет за нами по пятам. Так что мы непременно должны быть счастливы.
– Ах, Ри Ран! – воскликнула я. Больше у меня ничего не вышло сказать. Единственное, чего мне сейчас хотелось – это чтобы часовая стрелка застыла навсегда.
Но в дверь уже стучали.
– Мне пора, Женя, – прошептал Ри Ран, отрывая свои губы от моих.- Но я скоро вернусь, скорей, чем ты думаешь… «Не плачь, девчонка»! Да, а мама с ребятами и с Лизой уже ждут тебя в порту.
Уже на ходу к двери Ри Ран обернулся:
– Помнишь, Женя, ты говорила, что знаешь амхарский язык? А я хорошо владею китайским… Что скажешь? Разве не полезная получается комбинация? «Самая лучшая песня не спета» …
– И самая лучшая девушка где-то? – вырвалось у меня.
– Нет, зачем же? Где самая лучшая девушка, уже знаю! – и он залихватски мне подмигнул.- Больше не надо искать.
Хлопнула дверь. И в этот момент меня пронзило озарение: как же это я раньше так глупо боялась, что мы с Ри Раном не найдем общего языка из-за различия наших культур, не понимая, насколько он близок мне, моим идеалам и моему образу жизни, несмотря на все эти культурные различия? Да, мы не одной крови, он и я, но мы – одной идеологии. Одних убеждений. А это настолько важнее.
Все дело в том, что Ри Ран – просто наш! Социалистический. Только Juche edition. И он тоже это знает, и именно поэтому он не убежит за перевал. Потому что понимает, что я совершила ошибку. И он достаточно мудр, чтобы меня простить. Тут уж у меня подступил к горлу такой ком, что…
А Ойшин… Ну что же…. Ойшин – отважный и многострадальный инопланетянин, похищенный с его родной жестокой планеты капитаном звездолета Женей Калашниковой и привезенный ею на ее родную планету Sovietica. Сможет ли он дышать нашим, земным кислородом? Понравится ли ему в Корее? Кто знает… Коренные белфастцы ужасно тоскуют по своему городу даже в Дублине.
… Ойшин тем временем все спал. Во сне у него было детское, открытое, безмятежное лицо. Наверно, таким оно было у него до ареста. Когда он еще был самим собой. Я осторожно погладила его по волосам. Он улыбнулся во сне как Чеширский Кот (боже упаси, если он узнает, что я сравнила его с английским котом!) и перевернулся на другой бок.
Никому больше не дам тебя в обиду, дорогой ты мой товарищ! Что бы ни случилось дальше – никому, никогда. Сделаю все, чтобы ты был счастлив. Так же, как счастлива я.
А вдали уже виднелся зеленый берег. Берег, где меня ждут. Берег, где не вянут цветы революции.
Жизнь только начинается!
Борьба только начинается…
Необходимое послесловие
Ну вот, книга и подошла к концу… А мне самой все еще трудно в это поверить, и я с удивлением ощущаю, как мне жалко расставаться с ее героями. Я так привыкла к ним за эти месяцы, так с ними сроднилась, что они стали неотъемлемой частью моей жизни.
Честно говоря, я не думала, что мне придется писать к своей трилогии послесловие: мне казалось, что все говорит само за себя. Но после некоторых отзывов, полученных от читателей я поняла, что некоторые пояснения будут все-таки необходимы.
Многие читатели автоматически отождествляют меня с главной героиней. Должна буду их разочаровать. Мои герои- в такой же степени реальные люди, как, например, герои толстовской «Войны и мира» или Шерлок Холмс у Конан-Дойля.
В таких местах в наше время обычно приводят дисклеймер. Мол, я не я, и лошадь не моя. Ну что же, мы тоже можем отдать дань этой моде: все персонажи и события – выдумка чистой воды. Кроме советской действительности! И, увы, действительности капиталистической… Любые совпадения с реальностью и любые похожести на реально существующих людей – чистая случайность, и наше вам с кисточкой. А если кому-нибудь все-таки покажется, что в этой книге описан именно он, то на это можно ответить народной поговоркой: «Когда кажется, креститься надо!» J
