Ирина Лобановская - Жена из России
Почему он думал, что у него все так запросто получится, сложится легко и воздушно?.. С чужой, далекой судьбой-закорючкой... Что может там быть простого и легкого?.. Как можно связать несвязываемое, соединить несоединимое?.. Строчки их писем давно расплылись, размазались по ветру - беглые, поспешные, заманивающие строчки, словно написанные посторонней рукой, пропускающей и не замечающей множество ошибок...
Что он искал в промерзшей, закрытой слипшимся снегом России?.. Он сам не знал этого... Он нашел как раз то, что искал... Ваша Маша...
Каждый должен четко представлять себе свои задачи и цели, сам расхлебывать свои пятидесятилетние поступки, а не плавать до сих пор по синим морям-океанам в разнеживающем, размягчающем душу бесконечном пространстве, ласково заставляющем забывать обо всем остальном. Его избаловали прозрачные мокрые просторы, приучили к призрачным мечтам, навсегда оторвали от жестких откровенных берегов, где ничего не дается просто так и никогда в два счета не завоевывается. Глаза привыкли смотреть вдаль и разучились обращать внимание на деревья, упорно тянущиеся вверх и прижимающиеся черными ветками к стеклу. Да, видимо, так...
Сосед приветливо помахал Берту со своего крыльца.
- Вернулся? Хорошо съездил?
- Нормально, - улыбнулся Берт.
Все хорошо, Берт, все просто отлично... Просто когда тебе наступают на ногу, боль чувствуешь ты один...
- А зачем ты приехал сюда? Здесь сейчас холодно и неуютно, - заметил сосед. - Я завтра тоже уеду. В этом году дуют какие-то ненормальные ветра, словно сорвавшиеся с цепи...
- А в России стоят ненормальные морозы, - поделился Берт.
- Да, это такой год, - философски протянул сосед. - Год на год не приходится...
Бертил повернулся к морю. В лицо больно ударил разъяренный ветер...
Маша быстро привыкла к своей новой жизни и новым соседям. Значительно дольше привыкали к ней они. Особенно дичился Илья Николаевич, отец Леночки, по-прежнему стараясь вечерами как можно тише и незаметнее проскользнуть в свою комнату.
Но однажды, когда Леночка еще не пришла, и Маня тосковала на кухне одна, Илья Николаевич чуть замешкался в прихожей.
- Добрый вечер! - сказала Маша и вышла в переднюю. - Вы почему-то меня все время избегаете... Я очень помешала вашей жизни?
- Нет, что вы! - смутился Илья Николаевич. - Нисколько! Да и комната у нас все равно свободная... С тех пор, как умерли Леночкины мама и бабушка... И дочке с вами веселее...
- Ну, веселья от меня мало, - вздохнула Маша. - Сама кого угодно до уныния доведу... А вы не посидите со мной? Почаевничаем, посумерничаем...
Хозяин смешался еще больше.
- Давно ни с кем вместе чай не пил... На работе с ребятами все больше водку...
Он вымыл руки и неуверенно, словно в чужой квартире, вошел в кухню, приглаживая мокрыми руками волосы. Маша радостно грела чайник и расставляла чашки.
- А почему вы никогда вместе с Леной не ужинаете? - спросила она.
Илья Николаевич окончательно стушевался и уткнулся глазами в клеенку на столе.
- Лена... она со мной не любит... - пробормотал он через силу. - Стыдится она меня... Ведь Лена-то у меня... - в его голосе зазвучала гордость. - Она умная, ученая, книг перечла - уйму! И красавица! За ней вон какие мужики ухлестывают! Один Леонид чего стоит! Журналист! Большой начальник!
- Это правда! - согласилась Маша. - Леночка всем нравится.
- Ну вот! - покосился на нее хозяин. - А тут я... Простой работяга, ногти черные, выпить люблю...
- Но... разве для нее... это имеет такое значение?.. Я не знала, извините...
Илья Николаевич махнул рукой.
- Да это я так, к слову... Я на нее не обижаюсь... И вы ей ничего не передавайте, а то она сердиться будет. Я вам по секрету, как близкому ей человеку...
- Вы не беспокойтесь, я ни слова не скажу! И долго вам надоедать не буду, - быстро сказала Маша. - Еще, может, покантуюсь у вас недели две-три, а потом уеду к себе... Пора и честь знать... Просто у меня такие непростые обстоятельства... А комнату вы можете сдавать. Это несложно, и деньги лишними не бывают.
- Живите, сколько нужно, - отозвался Илья Николаевич. - Хоть всю жизнь. Чужих людей сюда пускать не хочется. И Ленка будет против. Мне бы еще успеть ее замуж пристроить... За хорошего человека... А как этот вот... Леонид? - Хозяин снова искоса взглянул на Машу. - У него серьезные намерения? А то поморочит девке голову, подинамит да и бросит? Таких нынче полно...
Маша обожглась чаем. Что отвечать?.. Сволочь Бройберг... Жена, дети, любовницы... Всегда почему-то неоправданно убежденные, что место его законной половины вакантно...
- Леня хороший человек, - твердо заявила Маша, отводя глаза. - Он мне во многом помог. И сейчас помогает... И, по-моему, он очень влюблен в Лену...
Илья Николаевич заулыбался и оживился.
- Ну конечно! - радостно заговорил он. - Кто же в нее не влюбится? Она у меня как куколка! Вся в покойницу мать! Вы бы, Машенька, видели, какая у меня жена в молодости была! Все на улицах вслед оборачивались! Это уж потом, когда рак ее доедать стал... И все равно красивая оставалась! До последнего дня! Я вам сейчас фотографии покажу..
Илья Николаевич засуетился, побежал в комнату и притащил альбом. Очень похожий на альбом Любимовых. Впрочем, все семейные архивы одинаковы.
Маша сразу перепутала Лену с ее матерью.
- А-а, вот! - довольно смеялся хозяин. - Их все всегда путали! Одно лицо! И голос тот же самый. Не знаю, что моя Аня во мне нашла... Простой я, обыкновенный...Чего во мне?.. Правда, любил я ее сильно... Но ведь таких любителей на ее век хватало...
Маша слушала его и молчала. "Люблю я тебя, Зинка!.."
- А Лена-то где? - спохватился Илья Николаевич. - Она в это время уже обычно дома...
- Они с Леонидом в театр пошли, - выдумала Маша.
- В театр... - уважительно повторил Илья Николаевич. - Вот что значит культурный человек, интеллигентный... Моей бы Ленке такого... Тогда мне и умереть не страшно... Одна у меня дочка... Вся жизнь теперь в ней...
Разговор прервали не вовремя явившиеся Леночка и Леонид. Маше хотелось и дальше разговаривать с Ильей Николаевичем.
Лена мгновенно сурово взглянула на отца, и он, жалко, потерянно съежившись под ее холодным взглядом, послушно и быстро засеменил в свою комнату.
- Зачем ты так? - укоризненно спросила Маша. - Мы так хорошо с ним сидели и болтали...
- Незачем ему тут болтать! - с неожиданной жесткостью заявила Леночка, стремительно, на глазах, подурневшая от мучившей ее ненависти к отцу.
Леонид разделся и подсел к столу. Запахло вином. Очевидно, они пришлепали вовсе не из театра... Хотя Бройберг вполне мог приложиться и в буфете.
- Мы зря привалили? - поинтересовался Ленька, быстро схватив с тарелки кусок сыра и ловко отправив его в рот. - Извини, не знали! В следующий раз будем справляться по телефону, можно ли к тебе заглянуть. Не забывай, что здесь работает закон случайного дорожного попутчика. А лезть в чужие дела я тебе, просто Мария, очень не рекомендую! Это всегда слишком темная, скользкая и неприятная тема. У тебя, насколько я понимаю, хватает своей собственной, сугубо личной неразберихи. Вот с ней и занимайся!
Леночка тоже сняла в передней шубку и безмолвно, тихо, опустив очи долу, появилась на кухне и тут же стала хлопотать.
- Я пойду к себе, - сказала Маша и поднялась. - Не хочу вам мешать...
- Подожди! - остановил ее Бройберг. - Посиди с нами...
Лена глянула настороженно подозрительно, но промолчала.
- Да, - пробормотал Леонид, - здесь мне ничего не обломится... Я это давно понял...
- Здесь тебе все уже давно обломилось! - отрезала Маша. - Достаточно заглянуть посмотреть в эти огромные влюбленные глазищи!
Они говорили, словно забыв о Леночкином присутствии.
- Это совсем не тот облом, Мария... Ведь если у тебя болит зуб, ты не идешь к гинекологу... Да что с меня взять!.. Потная, жирная, косоротая морда... Зато не такой уж мерзавец и негодяй, каким ты меня считаешь... Но это твое право. Конечно, я совсем не лучше других. Хотя другие порой несколько хуже.
- А я не считаю, что ты хуже других. Просто другие порой несколько лучше, - отпарировала Маня.
Леонид не обратил на ее словесные упражнения ни малейшего внимания и продолжал долбить свое.
- "Жизнь такова, какова она есть, и больше не какова..." Я уже втолковывал тебе это, но, смотрю, больших успехов на поприще твоего образования не достиг.
- Я вовсе не считаю тебя мерзавцем, Леня, - неловко попробовала объясниться Маша. - И никогда не считала. Ты столько помогал мне... Я тебе многим обязана...
- Вот это и плохо... - пробурчал Бройберг. - Ленуша, у нас есть что-нибудь выпить?
Леночка молча достала из холодильника запотевшую бутылку "Гжелки".
- Что есть умение жить? - задумчиво продолжал Леонид, разливая водку в рюмки. - Это, прежде всего, уметь вовремя кивнуть головой, уметь аккомпанировать и вовремя переключать один файл на другой... Ты не научилась делать ни того, ни другого, ни третьего... Впрочем, мадамы вообще не отличаются такими умениями. И в этом их беда и наше несчастье. - Ленька выпил, не дожидаясь прекрасных дам. - Знаешь, как я всю жизнь жестоко мучаюсь, постоянно выдумывая для жен оригинальные и новые объяснения своих поздним возвращениям! И ведь повторяться противопоказано! Ты представь себе все это! Тяжелый случай! Участь моя незавидная. Будь добрее, просто Мария! Где уж тут твое знаменитое просто... Ты как знаменитый черный квадрат. Вроде все понятно, а ничего не поймешь. Два пишем, пять в уме... Елена, что ты крутишься, как колесо обозрения? Сядь, наконец, и съешь булочку!
