Андрей Шляхов - Доктор Данилов в поликлинике, или Добро пожаловать в ад!
— Хорошо, — ответила Оксана. — А можно узнать, кто победил?
— Победила дружба, — Данилов не пожелал вдаваться в подробности.
Обернувшись на скрип открываемой двери, он ожидал увидеть кого угодно, но только не Сабурова.
«Продолжение следует», — обреченно подумал Данилов, приготовившись к исполнению своего обещания.
Данилов ошибся — уролог пришел с миром.
— Вот ты, оказывается, какой! — одобрительно сказал Сабуров, держась одной рукой за дверной косяк для сохранения равновесия. — Нормальный мужик! А поначалу ученым дятлом прикидывался… Прикинь, Оксан, он мне сейчас пообещал глаза на жопу натянуть. Это, я считаю, по-мужски. Люблю искренность в общении и уважаю искренних людей. Пойдем, Вовка, покурим!
— Спасибо за приглашение, но я не курю, — ответил Данилов, дивясь столь резкой перемене сабуровского настроения.
— И правильно делаешь! — одобрил Сабуров. — Ладно, мне пора. Будет желание — заходи, поболтаем.
— Зайду, — пообещал Данилов.
Невежливо было бы отказываться от столь радушного приглашения.
— А Артищева я погашу, — пообещал Сабуров. — Он тебе проблем не создаст!
— Литвинова, кажется, собралась «гасить» его сама, — напомнил Данилов.
— Что она может?! Ладно, я пойду покурю!
— Теперь вы с Игорем Сергеевичем кореши неразлей-вода, — подвела итог Оксана, когда за Сабуровым захлопнулась дверь.
— Это хорошо или плохо?
— С одной стороны, хорошо — с таким типом, как Сабуров, приятнее дружить, чем враждовать. С другой стороны, готовьтесь раза два в неделю выслушивать горькую историю его жизни.
— А она действительно горькая?
— До невозможности, — кивнула Оксана. — Памятник, и то заплачет. Главное — не вникать в детали.
— Почему?
— Ну, начинает Игорь Сергеевич со своей службы в Афганистане, — обрадовалась возможности посплетничать Оксана. — Рассказывает, как воевал там несколько лет, как друзья у него на руках умирали. Очень трогательно… Затем он переходит к своим спортивным достижениям и рассказывает, как играл в дублирующем составе сборной России по хоккею. Дальше — про тюрьму, как он кантовался семь лет на строгом режиме…
— Что-то не сходится…
— Я же говорила — не надо вникать в детали, а то Игорь Сергеевич расстроится. Слушайте и сочувствуйте. Зона — это предпоследняя тема. Последняя — несостоявшаяся защита диссертации на кафедре урологии. Врет Игорь Сергеевич вдохновенно, с душещипательными подробностями. Каждый раз что-нибудь новенькое придумает. Ему бы книжки писать, а не в жопах пальцем ковыряться.
— Спасибо за информацию.
— Не за что. Главное — не улыбайтесь и не выказывайте недоверия. Быстрее отвяжетесь, тем более, что Игорь Сергеевич обычно гонит только одну тему, на все сразу у него запала не хватает. Но его хоть слушать интересно, это не ЛОР Тамара Тимофеевна…
По глазам Оксаны было заметно, что ей очень хочется рассказать до кучи и эту историю.
— А что ЛОР? — спросил Данилов.
— Вот там-то все печально, — вздохнула Оксана. — Настоящая трагедия. Тимофеевна работала в Склифе, была там на хорошем счету, потихоньку кропала диссертацию, имела богатенькую клиентуру. В общем — все, как полагается, можно только позавидовать. Но как-то в ее дежурство привезли какого-то большого начальника, кого именно, она не говорит. Начальник был после покушения, у него взорвали машину, только он в нее сесть еще не успел — рядом стоял. А наша бедная Тимофеевна, замотавшись на дежурстве, не диагностировала у большого начальника при приеме разрыва барабанной перепонки… Спустя некоторое время поднялась большая волна. Тимофеевну уволили по статье, по собственному уйти не дали. Мыкалась она, мыкалась, пока не устроилась в нашу поликлинику. Работа вроде как и ничего, только со Склифом не сравнить. И денег меньше, и статус не тот, и клиентуры никакой. Вот это — трагедия, я считаю.
— Согласен, действительно — трагедия.
Пациентов не было, поэтому Данилов рассказал Оксане похожую историю из скоропомощной жизни.
— Когда я работал на «скорой», у нас точно так же, со статьей, уволили доктора и фельдшера. Они приехали на «авто» и первым делом бросились спасать водителя, который был в крайне тяжелом состоянии. А такого же большого начальника, находившегося в сознании и самостоятельно выбравшегося из машины, попросили минуточку обождать. Ну как можно — тот обиделся и потребовал возмездия…
— А у него были хоть какие-то травмы? — спросила Оксана.
— Две ссадины на лбу, которые на месте обработали перекисью и наложили повязку, — усмехнулся Данилов. — Реально придраться было не к чему — бригада совершенно обоснованно сначала занялась водителем, они его, в итоге, до реанимации дотянули живым. Но этот тип еще жаловался на то, что ему нагрубили, вот за грубость их и уволили.
— А что — они вправду нагрубили?
— Оксана, представьте себе такую ситуацию. Врач интубирует тяжелого больного, чтобы подключить к аппарату, фельдшер спешит поставить катетер и начать инфузионную терапию. И в этот момент подбегает на своих двоих какой-то козел с царапиной на лбу и орет: «Бросайте его и сперва окажите помощь мне!» Разумеется, его хором послали на хрен, чтобы не мешал работать. Что еще оставалось делать?
— Бывают же люди, — вздохнула Оксана. — Хорошо хоть, что у нас публика самая обычная. С простыми людьми и работать проще…
— И спокойней, — добавил Данилов. — Правда, вот в такой ситуации, как сегодня с магнитотерапией, даже самый спокойный человек может качать права. Назначили — и вдруг отменили. Непонятно, а все непонятное-то и вызывает скандалы.
— Не переживайте вы, Владимир Александрович, Сабуров же сказал, что он его погасит, значит — погасит. Игоря Сергеевича больные боятся и оттого очень уважают. Не будет Артищев скандалить, вот увидите.
Оксана оказалась права — к огорчению Литвиновой, никакого продолжения эта история не имела…
Церемония бракосочетания прошла в узком кругу, уже, можно сказать, некуда — жених, невеста, подруга невесты, друг жениха и конечно же сын невесты, заявивший, что скорее пропустит школу, нежели такое важное событие.
С подругой Елены Данилов был знаком едва-едва. Видел пару раз, знал, что ее зовут Верой, что она где-то руководит отделом персонала, что развелась с мужем и сейчас находится, как принято говорить, «в активном поиске». Общалась-то с ней Елена, а не Данилов.
Поиск у Веры оказался настолько активным, что бедный Полянский просто не находил себе места. Вера сразу же выпытала, где он работает (можно было подумать, что Елена заранее не рассказала ей в подробностях всю биографию Полянского!), и начала мучить его сравнением различных диет:
— Моя фигура не меняется с шестнадцати лет только благодаря кефиру! А какой кефир вы, Игорь, считаете наиболее полезным?
— Свежий! — стонал Полянский, глядя на Данилова взглядом ягненка, ведомого на заклание.
— А вот жизненный драйв мне дают цукини и цветная капуста. Но я никогда их не сочетаю в один прием, это верно?
— Верно.
— Какая я правильная! А какая капуста полезнее — цветная или белокочанная?
— Брюссельская лучше всего!
— Обожаю брюссельскую капусту! Чуть сбрызнуть ее лимонным соком… м-м-м… язык проглотить можно…
— Свадьба подруги всегда так возбуждающе действует на женщин? — спросил Данилов у Елены в такси по дороге в ЗАГС.
Ехали хоть и куцым, но все же кортежем — на двух автомобилях. В первом — Данилов, Елена и Никита, а во втором — Полянский с Верой.
— Не знаю, — ответила Елена. — Мне кажется, что у Верки очередной облом в личной жизни, вот она и пытается его компенсировать…
— Лечи подобное подобным! — важно сказал Никита.
— Я не пойму — кого сегодня женят?! — возмутился Полянский в вестибюле ЗАГСа, когда дамы ушли, чтобы «привести себя в порядок». — Откуда вы нашли эту липкую, как скотч, особу?
— Это Ленкина подруга, она ее пригласила.
В конце концов, они с Еленой решили обойтись минимальным минимумом приглашенных — по человеку с каждой стороны. Елена хотела камерного праздника, Данилов не возражал, тем более что Рябчикова он пригласить еще не успел, а больше никого и не собирался. Кроме Полянского, разумеется.
— Я в ресторан не поеду! — заявил Полянский. — Только представить, что весь вечер она будет пытать меня…
— Так уж и пытать! — усмехнулся Данилов. — Ладно, дотерпи как-нибудь до выхода из ЗАГСа, а там я тебя спасу.
— Точно? — усомнился Полянский.
— Клянусь! — за неимением Библии Данилов положил руку на альбом с образцами свадебных фотографий, лежавший на стойке рядом с ними.
— А вот и мы! — объявила Елена.
Брючным костюмом она только пугала Данилова, а выходить замуж решила в зеленом вечернем платье с золотыми искорками. На взгляд Данилова, выбор был удачным — платье великолепно гармонировало с цветом глаз Елены, а золото искр с волосами, которые после вчерашнего посещения парикмахерской из светлых стали рыжими.
