Ирина Аффи - Минск – Бейрут – неизвестность
– Не совсем, – улыбнулась Инна.
– Доктор! Инна! – к ней подбежала её бывшая незаменимая медсестра-помощница. – Боже, вас не узнать! Красавица! – она разглядывала похорошевшую хозяйку. – Вы возвращаетесь? Ох, этот месье Имад! Хоть бы предупредил, что вы заедете, мы бы подготовились!
– А он тут?
– Ну да, час назад приехал и в вашем кабинете работает. – слегка помрачнев, ответила она. – Я позову его?
– Нет, ну что ты. Я сама зайду. – Инна решительно и радостно направилась к своему кабинету, надеясь сразить супруга наповал и своим возвращением на работу и своим новым видом.
– Нет, давайте всё-таки я позову? – испуганно семенила за ней медсестра.
– А, может, подождём его тут? Не будем мешать… – бормотала спеша за ней свекровь, от растерянности медсестры предчувствуя нечто нехорошее.
– Да что с вами? – Инна, смеясь над их суетой, подошла к двери.
Она спокойно открыла дверь кабинета и увидела милую сцену: мужа, сидящего с чашечкой кофе на маленьком диванчике для посетителей рядом с пышнотелой девицей с распущенными по плечам волосами, в настолько обтягивающей одежде, что некоторым частям тела было в ней явно тесно и они наровили выскочить. Девица, тоже не знающая её в лицо, не сдвинувшись с места и неряшливо махнув рукой в её сторону, сказала кривляющимся голосом:
– Выйдите и подождите за дверью, директор занят!
Имад, похоже, отупевший от близости прелестницы, мельком глянув на Инну, даже не узнал её и продолжал бы сидеть, если бы его не выбила из диванчика взрывная волна, исходящая из глаз вошедшей за Инной матери.
Выпихнув секретаршу и выползая сам, он опрокинул кофе на свои светлые брюки. Секретарша Диала, как впоследствии стало известно, сразу бросилась на колени и стала усиленно затирать пятно на штанине, ещё не поняв, что произошло. Имад отбрыкивался от её неуместных услуг, но та только яростнее начинала тереть. Наконец, он вздернул её с пола за руку и буквально впихнул за рабочий стол.
– Очень мило… – произнесла с саркастической улыбкой грустная, но совершенно спокойная Инна, уже с утра ожидавшая чего-то подобного после видения в салоне.
– Инна! Мама! Это глупое недоразумение. Вы всё неправильно поняли!
– Да куда уж нам… – всё с таким же пугающим спокойствием ответила его жена.
Бесстыдница за столом поняла по русской речи, что пришедшая женщина является женой её босса. Но это не испугало её. Месье Имад, по её мнению, был уже почти у неё в кармане и даже если он возьмёт её второй женой, что разрешено по их законам, то она станет несметно богата по меркам их городка. Тем более никакого криминала никто не увидел, а эта мадам сейчас по всем правилам должна закатить истерику и оскорбить её. Она же трогательно расплачется и месье Имад будет её жалеть, а жену ругать. Всё складывается наилучшим образом. От этих мыслей самодовольная улыбка появилась на её лице, что не осталось незамеченным для Инны.
– Девушка, что сидим? Сделайте два кофе и принесите два стакана холодной воды с лимоном, а также пепельницу и блокнот с ручкой, похоже, ненужный вам до сих пор предмет. И побыстрее! – спокойно, на красивом арабском распорядилась хозяйка и отвернулась от неё к Имаду. Анжела сидела убитая и проклинающая свою инициативность. Пусть бы сидела себе невестка на кухне с Настенькой и горя не знала. Сына пожалела? Решила вернуть ему жену-красавицу? А может, она была счастлива и довольна жизнью и не заметила бы в своём счастье этот кризис среднего возраста у мужа.
Инна достала из лежащей на столе пачки сигарету и закурила, первую после трехлетнего перерыва.
– Инночка, ты же бросила! – пролепетала расстроенная Анжела.
– Ну вот, уже начала. Интересный сегодня день! Кажется, что с того момента, как я готовила кашу Настеньке прошел год. – вздохнула она.
– Ты замечательно выглядишь! – пытался реабилитироваться Имад, не представляя, во что может вылиться гнев жены.
– Спасибо, я знаю. – Инна, слегка приглушив внутреннюю дрожь дозой никотина, вдруг чётко поняла, что ей делать. Ничего! Или спешка сломает её.
Если дать ему понять, что она обо всём догадалась и тем более, если он это признает, а потом ничего не сделать в ответ, это значит унизить себя и дать ему зелёный свет для всех последующих унижений. Поэтому надо притвориться, что веришь в этот «курьез» и потом спокойно разобраться. Надо быть умной.
– Имад, Анжела Михайловна помогла мне, наконец, решиться вернуться на работу, за что я ей очень благодарна. Поэтому с завтрашнего дня я приступаю. – спокойно продолжала она. – Хорошо, что ты здесь, хотя эта курьёзная ситуация меня немножко смутила, но ведь чего только в жизни не бывает. Покажи мне, где какая документация, и расскажи, кто у нас работает.
Имад, не веря своим ушам, начал показывать содержимое папок. В это время в дверь просунулась с подносом героиня любовной сцены. Губы поджаты, в глазах ненависть, осталось только боевой раскрас индейца нанести и к войне готова. Но никто из присутствующих не обратил на неё внимания. Анжела, понявшая Иннину позицию, признала её правильность и, оставив разговоры и извинения на вечер, объяснила девушке, какой кофе любит хозяйка, делая особый акцент на слове хозяйка, во сколько и как подавать его, от чего секретарша совсем загрустила. Одно дело заработать неприязнь жены босса, другое – самого нового босса. Нет, надо срочно исправляться, тем более что она не такая старая и страшная, как она рассчитывала. Ну, с ней самой не сравнить, конечно, но всё же! Лицо сразу приняло угодливо слащавое выражение, глазки заискивающе заглядывали в глаза хозяйки. Казалось, урони Инна кофе на джинсы, она и перед ней бы плюхнулась на колени затирать. Имад пытался удержаться под натиском напряжения, возникшего от присутствия трёх этих дам.
– Доктор Инна, вам понравился кофе? – кокетливо спросила Диала, не отходя от Инны.
– Девушка, вы меня отвлекаете. Займитесь делами. Идите, предупредите всех сотрудников, вплоть до уборщицы, что завтра в девять я хочу их видеть в своём кабинете. – не глядя на неё распорядилась Инна, делая вид, что не запомнила пока её имя, как не очень важной фигуры, хотя сама запомнила каждый волосок на её ненавистной голове!
Диала, в течение последних минут слетевшая с трона до места обычной девушки, громко поставила на стол поднос и, резко открыв дверь, хотела было обиженно выйти, но хозяйка окликнула её:
– Да, учтите на будущее, что больше всего меня раздражает неаккуратность и громкие звуки. Потренируйтесь в моё отсутствие беззвучно ставить на стол поднос и открывать двери. Это всё. – Ей так хотелось добавить ещё, что её раздражает сильные сладкие запахи от сотрудников на работе, выскакивающий бюст из перекошенной кофточки, и вообще, всё, что связано с ней! А больше всего хотелось попросить её взять свою сумку и убраться отсюда ко всем чертям прямо сейчас и навсегда. Но что-то внутри удержало её от этих поступков. Во-первых, не стоит унижать её сейчас перед Имадом, раз уж всё увиденное решили считать курьёзом. Надо быть последовательной. Во-вторых, она уйдёт, и Инна может дальше ничего так и не узнать. Нет, пусть будет под рукой, пока всё не прояснится.
Закончив все дела, Инна, решив напоследок показать сопернице, что у её бывшего босса есть семья и она для него важна, попросила Имада:
– Пожалуйста, дорогой, отвези маму домой, а я заеду в магазин, возьму что-нибудь на обед. – она чувствовала, что как только выйдет из клиники с ней начнётся истерика и не хотела присутствия свидетелей.
В подавленном настроении Анжела доплелась до машины сына, который от пережитого испуга и последующего непонятного поведения жены был совершенно растерян и всё время глупо улыбался. Она грозовой тучей опустилась на переднее кресло, заметив, как из окна ревностно за ними наблюдают.
– Мам, а как Настюша, Никита? – задал он глупый и неуместный вопрос, чтобы как-то прервать молчание.
– Это я у тебя должна спросить. Мы оставили их на тебя. Как твои детки, Имад?
– Мама, я не могу стать нянькой и сидеть с ними.
– Но ты же соизволил стать отцом, так что мог бы позвонить им и узнать, всё ли в порядке.
– У меня были дела! – сказал помрачневший сын, поняв, что с мамой в отличие от Инны взять паузу не получится.
– Эту тупость с сиськами набекрень на диване зажимать? – забыв про воспитание, плеснула генами покойной тёти Цили мать.
– Мама! У меня депрессия! Ты сама говорила, что проконсультируешься с Татьяной! Никто обо мне не беспокоится! Что она выписала?!
– Презервативы!!! Бессовестный! Не хочу больше разговаривать! – она сердито отвернулась к окну.
– Да, вот такой я у вас ужасный!!! – со злостью загнанного в угол зверя ответил он.
Инна, хоть и не планировала, но очень разумно отдала мужа на растерзание матери. Дойдя королевой до своей красивой машины, она упала за руль и, не видя дороги от накатившихся слез, только и смогла, что отъехать за угол.
