То Хоай - Западный край. Рассказы. Сказки
Панг глянул ему лицо и вместо ответа спросил сам:
— А у вас есть пропуск?
— Ты кто такой?! — заорал незнакомец.
— Я — Панг, здешний староста, — отвечал он спокойно и неторопливо.
— Сволочь! — Незнакомец снова сорвался на крик. — Ты что, не слыхал про запрет? От берегов Ма и до Черной реки запрещено ловить рыбу и работать в поле!
— Нет, не бывать этому. Правительство говорит: надо развивать производство…
— Ах ты! Язви тебя змей! Ты лучше брось своих партийцев, не то отец с матерью воскреснут, а дороги домой не найдут.
Но Панг не испугался угроз. Теперь, когда он поверил Тхао Кхаю, он не боялся больше нечистой силы. Но знал: у нарушителей границы есть оружие. И решил уйти.
Тот, что стоял ближе всех, схватил его за руку.
— Ты один выискался такой подонок на всю округу! Вот тебе и невдомек, что государь вернулся уже сюда, в горы. Ему надо лишь убедиться, что мео и са едины — все до последнего человека. Тогда он поведет нас на племена кинь и тхай и мы отнимем у них землю и каменные дома, соль и белое серебро. Мы все заодно. Не будь тебя, гадина, мы уже сегодня могли бы встречать короля…
Нет, неправда! Панга такими речами не запугать! Недаром ведь он родом из Хуоика. Он видел солдат Народной армии, видел, как удирали и подыхали тэй, как потом пришло Правительство и народ взял землю в свои руки. Слыхал он и о «повелителе» здешнего края Муа Шонг Ко, что сбежал в Лаос к янки и теперь промышляет там разбоем. Подонок! Землякам в горах не хватит и нескольких жизней, чтобы поведать о всех его преступлениях! Кому он со своей сворой нужен?!
Лицо Панга было по-прежнему невозмутимо. Тогда один из бандитов подошел к нему и вытащил пистолет. Панг почувствовал, как холодное дуло уткнулось ему в позвоночник.
— Иди! Не останавливайся!
Не зная, как быть, Панг перехватил покрепче сеть. Кто-то снова толкнул его в спину. Они погнали его перед собой, вброд через ручей, потом вверх по крутому берегу, в сторону границы.
Наконец Панг увидел под горой в усеянной камнями лощине толпу каких-то странных людей. Одни щеголяли в платье с красной оторочкой и вышитыми на спине знаками чиновных отличий; на других болтались длинные шаманские балахоны; третьи ходили голые до пояса — в одних штанах из синей ткани или неокрашенного холста — старых и драных. Среди них были как будто и зао, и мео, и са с речки Намма. Обличье их казалось Пангу знакомым, но ни одного в лицо он не узнал. Были они бледные — до синевы — то ли от выпитой водки, то ли от страха. Может, их тоже пригнали сюда силой? Одни слонялись по лощине, другие стояли молча, удрученные и поникшие.
Несколько человек в расшитых платьях, обступив улегшихся на землю мео, поили их водой и водкой. Сами изрядно уже захмелевшие, они расплескивали воду и водку на лежащих людей, ожидая, что в тех вот-вот вселятся вещие духи. Кто знает, который день льется здесь вода с водкой, растекаясь большими лужами, как буйволиная моча на пастбище. Слышны были протяжные крики и гулкий стук рогов. Люди, став на колени, молились вполголоса. Дым от курящихся благовоний густыми серовато-белыми клубами поднимался к небу — словно от подожженной травы. На разложенных по земле банановых листьях валялись куски вареного и жареного мяса, над ними жужжали рои слепней и зеленых мух.
То и дело раздавались сиплые голоса:
— Пей!..
— Пе-ей… до дна…
— Пей!..
Кто-то, приподняв с земли одуревших духовидцев, пытался уложить их повыше. Один из них — ему только что плеснули в рот водки — вскочил, заметался, нелепо размахивая руками, и рухнул, грохнувшись головой о камни. Соседи сунулись было поднять его, но они и сами были пьяны и, нелепо растопырив руки, тоже повалились наземь.
Рядом, дожевывая кусок мяса, улегся еще один духовидец, и ему начали наперебой заливать в глотку хмельное и воду. Благовонный дым стлался густой пеленою, словно здесь выкуривали комаров. Снова раздался гулкий стук буйволиных и бычьих рогов. А люди все лили и лили водку в отверстые рты духовцев, распростершихся в ожидании вознесения и встречи с государем.
Кто-то ткнул Панга в бок. Он обернулся: старый Нгу… тот самый, что на собрании на вопрос Тхао Кхая отвечал: «Не знаем».
— Начальник сказал, — обратился он к Пангу, — среди нас есть еще дурной человек, и из-за него мы не можем идти встречать государя. Ты как, очистил уже душу? Надеюсь, ты больше не староста?
— Не знаю…
— Выходит, из-за тебя вся задержка?!
— Кончай агитацию разводить!
— Надо бы тебя прикончить, да ладно уж, по доброте своей пожалею соседа. Но смотри у меня! Ступай помолись государю, чтоб даровал тебе жизнь!..
Кто-то из толпы протолкался поближе и забубнил:
— Хватит… Надоело… Пора в Лаос…
— И то верно, — подхватил другой, — государь ждет не дождется нас у самой границы на реке Ма.
— А разве все уже в сборе? Было ведь сказано: ждите, пока соберется побольше народу?!
Люди говорили все разом.
— Когда выступаем?
— Ну что, наконец-то уходим?!
— Точно…
— А скоро ли за нами явится королевский посланец?
— Говорят, вот-вот будет.
— Значит, больше ждать не станем?
— Хватит, заждались!
Лица их осунулись и пожелтели от бессонных ночей, от пересудов и бесконечных сомнений. Когда же уйдут они наконец к верховьям реки Ма, где ожидают их давно обещанные радости и блага? Многие ведь зарезали последнюю курицу, чтоб прорицатель, посмотрев на ножки ее, смог отыскать благие приметы…
Сколько полей осталось несжатыми! Мыши и дикобразы травили рис, и зрелые зерна дождем осыпались наземь. Сколько домов заброшено! И хозяева не смели вернуться назад: страх и стыд удерживали их. Но каково придется им здесь, в горах, без вещей, без пищи и крова? Чего им теперь ждать, на что надеяться, как не на приход государя, который сулит им изобилие и покой? А если государь не пришел до сих пор, значит, надо идти ему навстречу… Надо — и все тут…
Какой-то старик, прихрамывая, подошел к Пангу и пригласил его присесть.
— Откуда вы, дедушка? — спросил Панг.
— С речки Тангао.
— И вы добирались сюда от самой Тангао?
— Да… Слух был, будто здесь объявился королевский посланец, вроде он учит творить заклинания.
— А урожай-то небось не убрали?
— Говорят, сынок, государь вернется и тогда у нас будет всего вдоволь.
Да что это они все заладили одно и то же! Сперва Панг даже растерялся. Потом нахлынули ярость и гнев. Мозг сверлила одна мысль: «Они ведь и впрямь готовы податься через границу! Готовы предать родину!..» Нет, раньше он никогда б не поверил, что слухи, пусть даже самые назойливые и ловко состряпанные, могут сорвать с места этакую прорву народу: вон, всю гору облепили! Но ведь его, Панга, назначило сюда Правительство. Он должен остановить их! Остановить — даже ценой собственной жизни!..
Он заметил стоявшего у ручья шамана. Тот поднял к лицу сложенные ладони и заискивающе кланялся какому-то человеку в долгополой черной одежде — наверно, одному из главарей. Да, это же старый шаман из Наданга! Значит, и он заодно с ними. А старик, все с тем же подобострастным видом, приблизился к Пангу. Панг в сердцах отвернулся от него и вдруг услыхал за спиной у себя шепот:
— Нет-нет, я не изменник… Я не предал Правительство…
Он обернулся. Но старик уже затерялся в шумной толпе. И все же никто другой не мог произнести этих слов. Теперь уж Панг и вовсе ничего не понимал.
К нему подступил тот самый — в черном. Пьяное лицо то бледнело, то багровело снова. Ноги выписывали замысловатые вензеля. Одежда его, утром еще целехонькая (это он встретил Панга на берегу), теперь свисала клочьями. Видно, упившись, от долго валялся на камнях, надеясь вознестись на небеса.
— A-а, вот ты где?!
В лицо Пангу ударил хмельной дух. Незнакомец скрипнул зубами и заорал:
— На колени, сволочь!
Панг тоже побелел от ярости:
— Нет!
Красные, вылезшие из орбит глаза уставились ему в лицо.
— У-у, козел смердящий!.. Убью… чтоб государь наш поскорее вернулся!
Эхо подхватило его пьяный крик: «Убью!.. Убью!..»
Панга пробрал озноб. И тут его охватил страх.
— Убьешь… меня… — произнес он.
Пьяный замотал головой:
— Ладно, — он кивнул, — раз ты боишься меня, живи. Отпускаю тебя домой, чтоб всю деревню привел, до последнего человека!
— Не пускайте его в Наданг! — крикнул кто-то. — Приведет солдат, и всем нам крышка. Лучше кончить его на месте!
Пьяный вытащил пистолет и навел его на крикуна, потом повернулся к Пангу:
— Иди!
Панг сделал несколько шагов.
Вдруг из-за скалы до него донеслись приглушенные голоса:
