Андрей Шляхов - Доктор Данилов в поликлинике или Добро пожаловать в ад!
Они вооружились тележками и пошли вдоль стеллажей.
— Ты не находишь, что когда жених и невеста вместе ходят за покупками, это как-то внушает надежду? — спросил Данилов.
— Надежду на что?
— На правильность их взаимного выбора. На то, что их семейной лодке не суждено разбиться о быт!
— Возможно, — согласилась Елена. — Совместные покупки сближают больше, чем постель.
— Но удовольствия приносят меньше.
— Это уж кому как.
— На что ты намекаешь? — Данилов попробовал изобразить возмущение. — А ну-ка, поясни свою мысль!
— Ну вот сейчас, например, мы пройдем мимо «Зефира в шоколаде», и я с тоской обернусь, чтобы хотя бы посмотреть на него, а ты, не слушая моих возражений, положишь в свою тележку две, нет – три коробки зефира… и я их съем, а потом буду рыдать у тебя на груди и говорить, что я толстая и ты не захочешь на мне теперь жениться…
— Я тебя понял и съем весь зефир сам! Я, по крайней мере, не буду рыдать у тебя на груди и жаловаться, что поправился, а просто пойду и куплю джинсы на размер больше.
— Нет в тебе, Данилов, романтики, — упрекнула Елена. — Не понимаешь ты, как иногда хочется почувствовать себя совсем юной, преисполниться легкомыслия, нести с упоением какую-нибудь чепуху… Твои джинсы на размер больше, это как раз и есть то, обо что разбиваются семейные лодки… Выложи сейчас же зефир! Я пошутила! Я его есть не буду! Куда нам пять коробок!
— Мы с Никитой любим зефир в шоколаде.
— Слипнется у вас с такого количества!
— Как слипнется, так и раскроется. Дело житейское.
Данилов обогнул Елену, попытавшуюся выхватить из его тележки коробки с зефиром, и пошел вперед. Елене не оставалось ничего другого, как последовать за ним…
— Инвалидность – это полная или частичная потеря трудоспособности вследствие заболевания. Заболевания, а не возраста!
Разбуди Татьяну Алексеевну ночью, она бы без запинки выдала все, что касается инвалидности и ее оформления, еще не успев проснуться. Что вы хотите – почти столько лет, изо дня в день талдычить одно и то же. Громким поставленным голосом и с паузами между предложениями. Чтобы лучше поняли.
— Так я и есть нетрудоспособная…
— По возрасту! Пенсию от государства получаете? Получаете пенсию?
— Получаю.
— Вот на нее и живите. Тем более что в случае получения второй группы прибавка у вас будет небольшая. На полкило сосисок!
— Так и полкило сосисок на дороге не валяются, Татьяна Алексеевна! А лекарства? Цены такие, что не подступишься…
— Вы не думайте… Мария Юрьевна, что вам будут выписывать все, что только душенька пожелает! Есть утвержденный перечень препаратов, которые можно выписывать льготникам. И выписывается все в очень разумных пределах. Вы меня хорошо понимаете?
— Понимаю, чего там непонятного. Все соседки, у кого группа есть, так и говорят – вымаливать приходится каждую таблетку чуть ли не на коленях!
— Давайте не будем заниматься демагогией! Мое решение такое – показаний для оформления группы инвалидности у вас нет.
— То есть вы отказываете? Так же, как и Малярчук?
— Я полностью согласна с участковым врачом – у вас нет показаний. Всего хорошего!
— Эх! — Мария Юрьевна нарочито медленной походкой пошла к двери. — А вот матери моей сразу вторую группу дали…
— Тогда время было другое! Кто следующий, заходите!
В начале девяностых группу инвалидности и впрямь давали всем пенсионерам чуть ли не автоматически. Пришел, пожаловался на немощность, обошел всех врачей, посидел в очереди на комиссию – и получай свою вторую нерабочую, дающую право на бесплатное получение лекарств и прочие льготы! Со временем халява закончилась, но память о ней еще живет.
— Татьяна Алексеевна, можно?
— Можно! Я же приглашала! Что у вас?
— Участковый врач, Коканова, направила к вам за разрешением. Чтобы посыльный лист открыть.
Конечно, за чем же еще можно прийти к заместителю главного врача по клинико-экспертной работе? Только за посыльным листом, да продлением длительного больничного листа. Или с жалобой на кого-то из врачей-специалистов.
— Садитесь.
Пахомцева бегло просмотрела амбулаторную карту. Коканова – идиотка, направляет за разрешением на открытие посыльного листа всех-всех. Нет бы сразу объяснить человеку, что инвалидность ему «не светит», а не посылать на четвертый этаж к заместителю главного врача.
— Какие у вас жалобы?
— Ой, доктор, жалоб много… Голова кружится…
— Часто кружится?
— Голова-то? Да постоянно. Иногда сердце прижимает, потом отпускает…
— Сердце прижимает в покое или при нагрузках?
— Если делаю чего… Когда лежу – не прижимает. В правом боку у меня тяжесть постоянно. Делала УЗИ, сказали – холецистит. Это все, чтобы мелочами вас не грузить.
— Живете одна.
— Одна.
— Обслуживаете себя сами?
— Чего?
— Ну, готовите, стираете, убираете дома сами?
— Сама, все сама, доктор. Кто же мне что сделает? Дочка отдельно живет, да на двух работах работает, разве что на выходных забежит…
— Ясно. В поликлинику, как я посмотрю, вы не часто обращаетесь?
— А что в нее обращаться? Разве новую голову пришьют? Это вот, пришла уж сейчас, чтобы группу оформить.
— Какие препараты постоянно принимаете?
— Никаких, доктор. Не люблю я всю эту химию. Так, чаем целебным спасаюсь. На смородиновых листьях.
— Хорошо. Только вот я не поняла, какие у вас основания для выхода на инвалидность? Вам не требуется постоянное лечение, вы полностью обслуживаете себя, выглядите неплохо. Я не вижу оснований для открытия посыльного листа!
— Как же так, Татьяна Алексеевна. Молодым, значит, даете инвалидность, а нам, старикам, нет!
— Давайте не будем обобщать. Лично вам инвалидность в настоящее время не положена. Вопросы ко мне есть?
— Есть! Кто над вами начальник?
— Главный врач, Загеройский Антон Владимирович. Направо по коридору и до конца. Следующий, заходите.
— Здравствуйте, Татьяна Алексеевна!
— Здравствуйте. Садитесь. Слушаю вас.
— Меня к вам направил доктор Комординцев. Моя мама хотела бы оформить группу и просила меня узнать, с чего надо начинать.
— С посещения участкового врача. Затем ко мне, я оцениваю показания и даю или не даю разрешение на открытие посыльного листа. Только почему для этого надо было отправлять вас ко мне? Комординцев что, сам не мог сказать это?
— Отправил к вам.
— Ладно, разберемся. Еще вопросы есть?
— Нет.
— До свидания. Скажите, пожалуйста, чтобы никто пока не заходил.
