Люси Кларк - Навстречу мечте
Аарон замолчал и выглянул в люк – убедиться, что на палубе все нормально. Он был спокоен, выглядел уверенно и даже властно.
– Есть более простой вариант – ничего не говорить. Ничего не предпринимать. Не сообщим о Жозефе – не будет никакого расследования. Он погиб, и этого не изменишь, но мы можем повлиять на то, что ждет дальше нас.
Шелл развела руками и спросила:
– Вдруг Жозеф сказал кому-нибудь, что путешествует на «Лазурной»?
– Да, он был с нами на Филиппинах – и там, согласно документам, сошел на берег. Формально он по-прежнему на Филиппинах. Раз уж мы не заметили, как он проник обратно на яхту, значит, никто другой его не видел.
Генрих кивнул.
– Суть такова: смерть Жозефа – это трагедия, которую всем нам придется пережить, но я не хочу усугублять ситуацию, привлекая внимание властей.
В словах Аарона было разумное зерно. Разве что-нибудь изменится от вмешательства полиции? Жозефа это не вернет.
– Вдруг кто-то будет его искать?
– Родных у него нет, он сам нам сказал, – ответил Аарон.
– А друзья? – спросила Шелл.
– Он упоминал хоть одного друга? – парировал Аарон. Все покачали головой.
За иллюминатором виднелся мучительно безбрежный океан, под мрачным небом танцевали волны.
– Умолчать – это как-то неправильно, – сказала Лана.
– Неправильно то, что мы не уследили за ним. Мы подвели Жозефа, – угрюмо ответил Аарон, – но это ничего не меняет. Нам по-прежнему надо принять решение. Да, все искренне огорчены, однако мы, как команда, должны решить, что будет дальше.
Наблюдая за Аароном, Лана отметила, как хорошо у него получается брать на себя ответственность и вину, утверждать, что он разделяет беспокойство остальных членов команды. Слишком хорошо.
– Необходимо провести голосование, – сказал Аарон. – Надеюсь, у каждого было время все обдумать – такого трудного решения мы еще не принимали.
Глава 25. Тогда
– Думаю, мое мнение вы уже знаете, – продолжил Аарон, сидя во главе стола в салоне, – но все равно оглашу его: я за то, чтобы не сообщать властям о смерти Жозефа.
Следующим голосовал Генрих. Он сидел прямо, высоко подняв подбородок, и Лана не удивилась, когда он сказал:
– Поддерживаю Аарона. От вмешательства властей ни нам, ни Жозефу ничего хорошего не светит. Скажем так: что было, то было.
Лана покачала головой. Проще всего сделать вид, что ничего не было. Только оно было. Жозеф погиб, и уж она так этого не оставит.
– Лана, твоя очередь, – сказал Аарон.
– Не могу поверить, что мы сидим здесь и всерьез обсуждаем решение скрыть правду. Просто какое-то безумие. Не нам решать, как правильно или как лучше, – надо поступать честно.
Никаких кивков, никакого одобрительного шепота, которым поддерживали слова Аарона. Требовалось привести хоть какой-то контраргумент, выступить наравне с ним, но под взглядами членов команды Лана покраснела и, запинаясь, выдавила:
– Я просто… я думаю… он был нашим другом, и… – Откашлявшись, она добавила: – Я за то, чтобы рассказать правду.
Рядом сидел Денни. Он сцепил пальцы в замок, вены на руках надулись, на коже выступил пот. Следующим должен был голосовать он, а Лана понятия не имела, что Денни скажет.
Глядя прямо на Аарона, он отчетливо произнес:
– Я тоже голосую за то, чтобы не скрывать правду.
Его слова ошарашили Аарона. Лана не помнила, чтобы хоть раз они с Денни проголосовали по-разному. Хотелось крепко сжать ладонь Денни и сказать ему: «Спасибо».
Аарон быстро взял себя в руки, однако вена на виске продолжала пульсировать.
Теперь было два голоса за то, чтобы сообщить правду, и два голоса против.
– Шелл? – обратился Аарон.
У Шелл над верхней губой выступили крошечные капельки пота. Она схватилась руками за стол.
– Простите. – Ее голос срывался. – Я за то, чтобы ничего не рассказывать.
У Ланы свело живот от досады. Она думала – и надеялась, – что Шелл, всегда такая рассудительная и справедливая, поддержит их с Денни.
– Мне правда очень жаль, – добавила Шелл, по-прежнему не поднимая взгляда, – просто я не хочу… не хочу остаться без «Лазурной».
Аарон кивнул.
Осталась только Китти. Что же делать, если голоса сравняются – три «за» и три «против»? Бросать монетку? Такого при ней раньше не случалось, ведь в команде было семь человек.
– Китти? – спросил Аарон.
Китти побледнела. Нервно сглотнув несколько раз, она посмотрела Аарону в глаза и шепотом ответила:
– Я за то, чтобы ничего не сообщать.
– Что? – не выдержала Лана.
Китти мельком посмотрела на нее и отвела взгляд.
– Итак, у нас четыре голоса за то, чтобы властям ничего не рассказывать, против двух, – подытожил Аарон. – Значит, решение принято.
Лана с силой стукнула по столу, отчего тот пошатнулся.
– Нет! – Все уставились на нее. – Так нельзя! – Лана посмотрела на всех членов команды, потом на Китти. – Поверить не могу, что тебе…
– Лана, – перебил ее Генрих, – это голосование. Демократия. – Он говорил спокойно, но твердо. – Всем нам трудно, однако мы сделали выбор. Решение принято.
– Но это неверное решение! – Лана шумно выдохнула, ладони соскользнули со стола, оставив влажные следы.
Здесь, в сотнях километров от суши, казалось, будто они попали в какой-то параллельный мир, где законы изменчивы и честность – не самое главное.
– Это что такое было, черт возьми? – крикнула Лана, как только они закрыли за собой дверь в каюту.
Китти плюхнулась на койку, легла на спину и закрыла глаза.
– Не верится, ты проголосовала против меня!
– Я не голосовала против тебя, – ответила Китти без какого-либо желания спорить. – Я голосовала за то, что, с моей с точки зрения, правильно.
– Значит, скрывать смерть Жозефа – правильно? – возмутилась Лана. – Как, как ты могла принять такое решение? Ты же видела, Аарон строил из себя гребаного адвоката, чтобы переманить всех на свою сторону!
– Дело не в том, кто на чьей стороне. Каждый решает, как ему будет лучше.
– Лучше? – в ярости повторила Лана. – Для кого? Уж точно не для Жозефа. О нем даже никто не упоминает, словно его вообще не существовало. Такое чувство, что я одна скорблю по Жозефу и никому нет дела до того, что с ним случилось.
– Не одна, поверь мне, ты не одна скорбишь по нему, – твердо сказала Китти. – Но знаешь, чем я утешаюсь? Я думаю о его несчастных родителях, которые спокойно спали, когда Жозеф спалил их дом. Кто на такое способен? Он бы… – Китти замолчала, будто потеряла мысль.
– То есть из-за того, что Жозеф предположительно совершил в прошлом, теперь не важно, что он умер?
