Оксана Робски - Про ЛЮБОff/on
– Притворяешься?
– Ага.
– Ужас.
– Конечно, ужас. А что делать – дети. И вообще.
– Дети…
– Ты успокойся, Лад. У вас еще все наладится.
– Не могу я больше.
– Потерпи. Все-таки мужиков нормальных знаешь как мало.
– Да ладно.
– Конечно. Одни уроды. И все женаты. А кто не женат, тот хочет молодую.
– Не могу я.
– Хочешь, ко мне приезжай.
– Сейчас подумаю, ладно? И перезвоню.
– Ну, я тебя целую.
– Целую. Спасибо.
Я несколько часов провел в прокуратуре. Подробно рассказывал, кто знал о моем пути следования, о том, в какой я буду машине.
Я рассказал о том, что должен был ехать с женой. Но она от меня ушла накануне.
Мой адвокат предупредил прокуратуру, что эта информация не должна попасть в прессу.
Я рассказал, что пригласил своего педагога, с которым я занимался речью. Дашу. Что в последний месяц из профессиональных интересов она всюду сопровождала меня. Что она не смогла поехать и предупредила меня только за полчаса.
Что моя сотрудница Лена практически случайно оказалась в моей машине.
Меня отпустили только вечером. На улице пришлось общаться с прессой. Отвечать на вопросы по поводу моих предположений, кто подстроил покушение.
– Владимир Викторович! Кому это выгодно?
– Тем, кому мы мешаем.
– Вы не боитесь повторного покушения?
– Кто была погибшая девушка?
– Почему стреляли в вас, а не в главу партии?
– Является ли проверка банка одним из звеньев в этой цепи мер, направленных против вас?
Я пришел домой и включил телевизор. По всем каналам – про неудачное покушение.
Через три дня будут похороны Лены. Мне придется идти.
Зазвонил домашний телефон.
Все свои мобильные я отключил еще несколько часов назад.
Лада.
– Влад, ты как?
– Нормально.
– Хочешь, я приеду?
– Хочу.
Когда она приехала, я спал на диване. Она села рядом и обняла меня.
Во сне я чувствовал ее теплые руки.
Я проснулся утром, на том же диване. Моя жена спала в кресле напротив, свернувшись калачиком.
Я долго смотрел на нее. Она очень красивая.
Я больше никуда ее не отпущу.
Я сам приготовил ей яичницу. Я люблю готовить. Раньше, лет десять назад, я делал для нее на завтрак блины «креп-сюзен».
Она пила чай и улыбалась.
– Не уезжай. Пожалуйста, – попросил я.
Она молчала.
– Я люблю тебя. И всегда любил. Просто это было такое тяжелое время. Но мы его пережили. Вместе. И теперь все будет хорошо. Я обещаю тебе.
Я подошел к ней и обнял.
– Не уезжай, – шепнул я ей на ухо.
Она снова улыбнулась.
– Мне надо поехать, как минимум, за вещами.
– Не надо! Мы купим тебе все новое. Мы же начинаем новую жизнь, и ее надо начинать в новых вещах.
– Давай поедем в Париж? На пару дней?
– Давай. Только выборы пройдут, и сразу поедем, договорились?
– Договорились. – Лада вздохнула. – А если не поедем, я уйду от тебя уже навсегда. И твои девки…
Я зажал ей рот рукой.
– Никаких девок. Забудь. Я люблю тебя.
24
Портрет Лены в черной рамке был вывешен в холле банка.
Вокруг стояли цветы.
С первых полос всех газет на меня смотрело мое собственное лицо.
Люди устраивали на улице митинги в поддержку нашей партии.
Новые члены пополнили ее ряды.
Паника по поводу закрытия счетов прекратилась.
Покушение вызвало широкий общественный резонанс. В результате мой рейтинг превзошел самые оптимистичные Ленины прогнозы.
Похоже, у нас снова появится шанс перешагнуть десятипроцентный порог на выборах.
– Почему нет Брежнева? – спросил я у Димки.
– У него депрессия.
– Пусть он примет участие в митингах. А депрессия – это даже нормально. У нас же несчастье.
Димка посмотрел на меня и отвел глаза.
– Несчастье, – повторил я.
– Да он рыдал вчера.
– Пусть только перед прессой не рыдает. А то с него станется.
Я отправил водителя домой с цветами. Велел купить самый огромный букет.
– Вся желтая пресса приписывает покушение на тебя Ильину, – сообщил Димка.
– Молодцы.
Звонили из прокуратуры.
Делились информацией о ходе следствия.
Им надо будет встретиться с Ладой и, скорее всего, с Дашей.
Иваныч сообщил мне, откуда Лада знала о моих передвижениях. Сигнализация «Цезарь-Сателлит». Тупой баран. Наверное, я при ней называл пароль. Чуть не потерял из-за этого жену.
Я позвонил Ладе:
– Что делаешь, дорогая?
– Перевариваю.
– Что конкретно?
– Твои цветы и твои блинчики.
– И как?
– Под впечатлением и того и другого.
– Это только начало.
– Ты меня пугаешь.
– Что мы делаем сегодня вечером?
– «Мы»?
– Конечно мы. К сожалению, из соображений политкорректности я не смогу пригласить тебя на ужин…
– Ничего страшного, я привыкла…
– …в ресторан. Но я приглашаю тебя на ужин домой. Со свечами. Причем ужин я приготовлю сам. Как раньше, помнишь?
– Влад, я люблю тебя.
– И я тебя люблю.
– Я тебя больше.
– Договорились, ты – больше.
– Дурак.
– Конечно, дурак. Кто еще любит собственную жену спустя пятнадцать лет?
– У меня такое хорошее настроение…
– Тебе больше его никто не испортит.
Позвонили из издательства.
Вчера был Международный день детской книги.
Мы спонсировали отправку книг в шестьдесят детских домов по всей России.
Издательству исполняется десять лет, и они хотят провести грандиозную благотворительную акцию. С нашим участием.
Я приготовил на ужин ризотто с каракатицей. Лада сидела на кухонном столе и язвила.
Домработница каждые пять минут боязливо заглядывала в дверь.
– А на десерт? – громко интересовалась Лада. – Что я буду есть на десерт?
– Смотрела «Девять с половиной недель»? Вот такой у тебя будет десерт.
– А это не слишком жирненько?
– Для тебя, конечно, слишком, но так уж и быть.
– Ах, вот как! Для меня жирненько?
Лада прыгнула мне на спину. От неожиданности я еле удержался на ногах.
– Это для тебя жирненько!
Домработница наконец набралась смелости и зашла на кухню. Но на этом ее смелость закончилась. Она стояла посередине и растерянно молчала.
– Зита, все нормально, – сказал я, и Лада подошла к ней поближе, чтобы подхватить ее в случае неожиданного обморока.
– Спасибо, – пролепетала Зита.
– Мы готовим ризотто, а вы потом обязательно его попробуйте, – улыбнулась Лада.
Зита недоверчиво покосилась на сковородку.
– Вкусно, вкусно, – пообещал я. – Может, конечно, не так вкусно, как вы готовите, но тоже ничего.
– Так я не нужна? – уточнила Зита.
– Не нужна, не нужна. Мы сами. – Лада обняла меня, как только за домработницей закрылась дверь.
