Ирина Волчок - Ловушка для примерной девочки
Да так же, как и до нее жил. Баболечка будет кудахтать над ним, как над цыпленком из золотого яйца, будет исполнять все его капризы, наговорит о Наташе кучу гадостей, убедит его, что Наташа хуже всех сказочных монстров… А потом приедет папочка, привезет супер-пупер-игрушку… Она что о себе вообразила? Что под ее влиянием ребенок не только нервы свои поправит, но и вырастет милым добрым человеком? И ее будет считать матерью? Уважать будет, заботиться, пресловутый стакан воды подавать? Про генетику лучше бы что-нибудь вспомнила.
Внутренний голос? Интересно, что ж он молчал, когда ее травили? Хоть бы как-нибудь подсказал, что на самом деле происходит.
«Это не ко мне! — сухо ответил ее внутренний голос. — Это задача интуиции. Я — трезвая мысль. Разницу видишь? Так что давай, поторапливайся, до конца уроков мало времени».
Она встала с пола, собрала еще один пакет — теперь уже детских вещиц и игрушек. И вышла из дому. Надо было еще из квартиры заказать такси. Ничего, у дома дождется. Трезвый внутренний голос подсказывал, что в этот дом она уже никогда не вернется.
Трезвая мысль… А сердце бьется, как муха в паутине.
Кирилл сразу насторожился, когда она сказала, что везет его к бабушке, а сама уезжает.
— Куда ты уезжаешь? Я с тобой!
— Кирюшка, тебе со мной нельзя.
— А когда ты вернешься?
— Я не знаю… Но я обязательно с тобой свяжусь.
Как хотелось его успокоить, сказать, что уже завтра она вернется! Может, так и сделать? Он ведь еще маленький, объяснить ему всю правду невозможно.
Не надо думать об этом. Не сейчас. Сейчас у нее других проблем выше головы. И самые главные — это куда идти и где взять денег.
Она сидела рядом с Кириллом на заднем сиденье такси, он прижимался к ней и тихо сопел под боком… Лучше бы он ее невзлюбил! Лучше бы он на нее орал, топал ногами и говорил гадости голосом Кая с замороженным сердцем. Лучше бы у него и впрямь сердечко было ледяное — как бы ему легко жилось…
Она набралась мужества и позвонила Ольге Викторовне.
— Девочка моя! — приветливо откликнулась свекровь. — Рада тебя слышать. Что скажешь?
— Я везу к вам Кирюшу.
Голос сразу стал тревожным:
— Что-то случилось?
— Я уезжаю. Я все знаю, Ольга Викторовна.
В трубке затаили дыхание. Потом свекровь — пока еще свекровь! — осторожно спросила:
— О чем все знаешь, Наташенька?
— О чае, Ольга Викторовна… Мы уже подъезжаем, вышлите кого-нибудь за Кирюшей. Сами не выходите.
Не слушая, что там кричит пока еще свекровь, Наташа нажала кнопку отбоя. Такси затормозило у высоких ворот, и они тут же начали открываться. Охранник выскочил и замахал водителю: заезжай. Водитель растерянно оглянулся на Наташу:
— Что делать?
— Стойте здесь. Я сейчас. Да, багажник откройте.
Она вышла, вынула из багажника пакет с Кирюшкиными вещами и сунула его в руки подошедшему охраннику.
— Ольга Викторовна велела вас на территорию завезти и чтобы вы подождали, — сказал он.
Но Ольга Викторовна уже сама подходила — почти подбегала, крича еще издалека:
— Кирчонок! Наташа! Заходите же!
Но Кирилл даже не бросился к ней, как делал всегда. Он крепко держал руку Наташи и прижимался к ней боком.
— Баболя… Я поеду с Наташей!
Наташа попыталась вытащить из его ладошки свою руку, но он вцепился еще крепче.
Она наклонилась к нему и зашептала:
— Кирюша, у меня серьезные проблемы, и я опаздываю. Тебе завтра в школу. Ты должен остаться здесь. Прошу тебя! И… и не бойся, не переживай! Все будет хорошо.
Отличная фраза — все будет хорошо. Такая обтекаемая, ни о чем не говорящая конкретно, и все же очень утешительная. И, главное, позволяет не солгать. Все будет хорошо. Что — все? Когда будет? Все! Когда-нибудь…
— Наташа, так нельзя… Надо все обговорить, — осторожно сказала Ольга Викторовна.
— Что нам с вами обговаривать, Ольга Викторовна?
Ого, у нее, оказывается, тоже есть ледяной голос Кая…
— Я позвонила Артуру, он уже едет. Дождись его. Пожалуйста!
Сейчас Ольге Викторовне вполне можно было дать ее годы… Или даже больше.
Наташа опять наклонилась к Кириллу:
— Мне пора, Кирюшка. Мне пора. Не скучай обо мне. Всего тебе хорошего.
И, вырвав свою руку из его, отчаянно цепляющейся, кинулась к машине.
— Езжайте, скорее!
Водитель испуганно глянул на нее и рванул с места. Наташа не вытерпела — оглянулась. Кирилл вырывался из рук охранника и отчаянно кричал. Сердце Наташи сжалось. Ей показалось, что он кричит «мама»…
Трубка ее разрывалась от звонков, по дисплею плыли то слово «Артур», то инициалы «ОВ». Она не отвечала.
Уже выйдя из такси и отдав водителю почти все деньги, которые оставались в сумочке, она набрала номер Ленки. Давно она не звонила ей. С тех пор, как познакомилась с Сашей. Она помнила, что Ленка говорила о ком-то из редакции, кто «положил на нее глаз», а потом она всегда говорила о Матросове с восторгом и хвасталась, что они напарники. Теперь Наташе вспоминать это было очень неприятно.
Ленка отозвалась не сразу:
— Натах, ты, что ли? Я уж думала, ты меня позабыла — позабросила…
— Лен, у меня большие проблемы, — без предисловий сказала Наташа. — Мне негде ночевать. И денег только на одну поездку в маршрутке.
Ленка помолчала. Наверное, сильно удивилась. Наконец решительно сказала:
— Ясно. Нет, ничего не ясно, но это не важно. Знаешь, где редакция?
— Лен, это далеко? А то у меня вещи тяжелые…
— Ладно, я тогда сейчас отпрошусь у Олега. Куда мне подъехать?
Наташа огляделась.
— Я буду ждать тебя в парке, на первой лавочке от центрального входа.
— Жди.
Пока Ленка ехала, пошел уже настоящий дождь. Наташа пошарила в своих пакетах, зонтика не нашла. Она накинула на голову капюшон плаща, но это мало помогло.
Когда Ленка увидела съежившуюся от холода мокрую фигурку подружки и два больших пакета на лавке, она задушила свое любопытство, молча сгребла пакеты в обе руки и мотнула головой: идем.
На остановке тормознула случайную машину, усадила Наташу на заднее сиденье, загрузила туда. же ее пакеты, сама села рядом с водителем и что-то тихо ему сказала. А потом молчала до самого дома.
В квартире она все так же молча протянула Наташе халат и полотенце и открыла краны в ванной.
Наташа так же молча повесила плащ, разулась и пошла греться в горячей воде.
И только усадив согревшуюся подругу за стол и подсунув ей чашку горячего кофе с щедрой порцией сгущенки, Ленка строго приказала:
— Рассказывай. Обещала.
Но Наташа вместо рассказа разревелась.
