Алексей Колышевский - Откатчики. Роман о «крысах»
Гера доковылял до детской площадки метрах в ста от всего этого кошмара, сел под детским грибком и с ужасом смотрел на три факела, быстро превращающие то, что недавно еще было автомобилями, в страшные обугленные остовы.
Игра в клеточки
– И что потом?
– Потом? Потом приехали менты и саперы из ФСБ. Генерал какой-то прикатил. Затем съемочная группа с «НТВ», «РТР» и еще откуда-то, кажется, с «Эм-ти-ви».
– Откуда, откуда? С «Эм-ти-ви»? А им-то какого черта было нужно?
– Я им задал тот же самый вопрос, а они заявили, что им такой антураж очень подходит для съемок клипа какой-то гангста-рэп команды. «Типа, всех завалили наглушняк, и такой солист, типа, ходит и поет о том, как было круто, когда все они вместе с братьями вместе тусовались, а потом плохие парни убили его братьев и ему больше как бы не с кем тусоваться, и, типа, он отрыл топор войны и сейчас тут слегка помянет своих сгоревших братьев, а потом пойдет и всех завалит и, типа, тоже взорвет, и все такое».
– О май гад! Гера, что это за дерьмо?
– Ты насчет чего? В смысле, я хотел спросить: какое именно дерьмо ты имеешь в виду, а то слишком много дерьма во всем, что связано со мной, образовалось в последнее время.
– Я имею в виду это описание тобой клипа «Эм-ти-ви».
– Ах, это?! Это я тебе почти с полной точностью процитировал то, что мне сказал их режиссер. Они там все так разговаривают.
– Да… У меня был один знакомый с «Эм-ти-ви».
– Почему «был»?
– Потому что он сошел с ума, и с тех пор его больше никто никогда не видел. Он тоже был, типа, режиссер или монтажом, что ли, занимался, не суть важно. Так вот, они там все усиленно снимали новогоднее шоу, а его заставляли вырезать и склеивать между собой куски изображения. И над ним постоянно стоял продюсер и орал: «Давай вот эти сиськи покрупнее возьми! Член, член обозначь! Покажи, как она об него трется! Опять дай сиськи в кадр! Еще больше! Задницу! Задницу крупнее!» И так без перерыва трое суток. В конце концов, этот парень все сделал и ушел домой. По дороге он то ли что-то съел, то ли снюхал – история об этом умалчивает, да только на следующее утро он заявился в свою студию с двумя полными аэрозольными баллонами краски и исписал все стены на этаже, в лифте и в вестибюле лозунгами вроде: «Революция свершилась!», «Долой глобализацию!» и так далее. Насилу его скрутили. Затем вызвали психиатричку, и она его куда-то увезла.
– Вот уж воистину, как в той самой книге: «шизофрения, как и было сказано».
– Да… Ну так и что ты ментам сказал?
– Да я в шоке до сих пор! А им я сказал, что ничего не помню. Помню только, что подошел к машине, сел в нее, повернул ключ зажигания, а она загорелась. Ну, я испугался, выбежал из нее, а она возьми, да и рвани!
– А менты?
– Да им-то что. Записали с моих слов, дали прочитать протокол. Вот только взрывотехник из ФСБ оказался дядькой догадливым. Все что-то мерил, мерил, в затылке чесал, ус теребил, а потом заявил, что мощности обычного бензобака для взрыва такой силы не хватило бы. Там же с машины крышу сорвало и вынесло обе двери с моей стороны. Так что не знаю теперь, что будет… «НТВ» хотело у меня интервью взять для своих криминальных новостей, но я отвернулся и закрыл лицо руками. Не хватало еще на всю страну прославиться и попасться на глаза работодателям своим лемурийским. Они мне быстро путевку в новую жизнь выпишут. Что делать-то мне, Влад?! Что вообще происходит?!
– Ну, на этот вопрос, я думаю, ты и сам знаешь ответ. Ты работаешь в таком месте, где у многих вращаются колоссальные деньги. И ты волен решать, что с этими деньгами делать, их судьбу. Кому-то отказал? А этот «кто-то» бывший бандос, только недавно малиновый пиджак и кепку жиганскую сменивший на приличный костюм. Костюм он поменял, а повадки-то остались прежними, так ведь? Вот и подумай: кому ты мог так сильно насолить, чтобы тебя решили если и не убрать, рассчитывая на быстроту твоей реакции, то уж, по крайней мере, сильно запугать?
…Они сидели в ресторане «Сыр» спустя несколько часов после взрыва. Пожарные потушили останки автомобилей. Котэ и Малхас оплакали свою «черную мечту», сгоревшую дотла в течение нескольких минут. Им было вдвойне горько еще и оттого, что в целях экономии они свои «Мерседесы» не страховали, надеясь, как и многие в таких случаях, «на авось».
Милиция и ФСБ провели все необходимые в таких случаях процедуры и также разъехались. Последними приехали автокран и два «КамАЗа», на которые и были погружены останки трех автомобилей. И остались на асфальте лишь уродливые черные пятна да вздутая от взрыва крыша «девятки», о которой в суматохе все забыли, и она еще несколько дней пролежала на газоне…
– Влад, я ума не приложу, кто это может быть. И это оттого, что таких вот затаивших злобу по числу ровно столько, сколько есть в Москве торговых компаний, которым я в свое время перекрыл кислород, с кем не договорился так, как мы договорились с тобой. А это сотни, если не тысячи возможных вариантов. И думать на кого-то конкретно… Нет. Я никого не подозреваю. И в то же самое время я подозреваю всех.
Влад посмотрел на Германа взглядом, в котором читалось искреннее сочувствие. Помешал ложечкой остывший чай.
– Тебе придется уйти, – тихо вымолвил он.
– Что! Ты что, с ума сошел! – В голосе Геры кричала Паника. – Ты соображаешь, что говоришь?! Уйти с места, где все налажено, где все работает, как часы! Уйти тогда, когда эта сука наконец-то залетела, что обеспечивает мне как минимум год-полтора для создания благоприятной обстановки в моем, да и в твоем бизнесе! Ну уж нет… Ни за что!
– Тогда закажи себе место на кладбище. Оно может вскоре понадобиться. Пойми, что я сейчас говорю не как поставщик. Как поставщику – мне гораздо выгоднее, чтобы ты оставался на своем месте, и причем как можно дольше. Это и впрямь четко отлаженный канал. Я говорю сейчас как твой если и не близкий друг, то, во всяком случае, как человек, который испытывает к тебе обыкновенную человеческую симпатию. Просьба не толковать мои слова превратно, ха-ха-ха.
Гера смутился. Немного помолчав, он сказал:
– Влад, у меня есть цель. Я до смерти хочу навсегда уехать из страны.
– Опять ты отрываешься от народа. Куда тебя вновь понесло? Почему ты просто не хочешь жить, как все нормальные люди: тихо, мирно. Растить детей, выгуливать любимую собаку утром и вечером…
– Влад, мне все это тоже очень, очень близко. Но не здесь. Здесь у меня не получилось, понимаешь? Вообще ничего не получилось. Я живу один. Моих детей нянчит мужик, которого они зовут папой, а меня не желают видеть в упор. Я утонул в собственной подлости и лжи, и у меня впечатление, что все, совершенно все вокруг знают, что я негодяй. Да я и сам это знаю… Я хочу уехать туда, где меня никто не знает, где я смогу если и не стать в полной мере членом общества, то, во всяком случае, я смогу предоставить такой шанс своим детям. Да! Я, как и всякий нормальный человек, вновь хочу обзавестись семьей, создав ее с интересной для меня личностью, которая бы могла любить меня просто так. Такого, какой я есть и ради которой я смог бы измениться, изжить в себе что-то… Но я твердо уверен в том, что у меня ничего не получится здесь: в этом городе, в котором меня так хорошо знают, в городе, где против меня направлено столько ядовитых жал! Поэтому ради осуществления своей мечты я готов на все, вплоть до того, что готов даже пережить еще один сегодняшний взрыв. Никуда я не уйду. Сам точно никуда не уйду!
